Олег Селянкин - Они стояли насмерть

• Название: Они стояли насмерть
• Автор: Олег Селянкин
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1960

Автор романа «Школа победителей» Олег Константинович Селянкин родился в 1917 году в гор. Тюмени. Среднее образование получил в гор. Чусовом.

Окончил высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. В Великой Отечественной войне участвовал с лета 1941 года. Был командиром роты морской пехоты на Ленинградском фронте, дивизионным и флагманским минером в Волжской флотилии и командиром дивизиона в Днепровской флотилии. Награжден двумя орденами Красной Звезды, орденами Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени и медалями.

Писать начал в 1946 году. Первый сборник его рассказов «Друзья-однополчане» был выпущен Пермским книжным издательством в 1951 году. После этого вышли отдельными книгами повесть для юношества «Есть так держать!», сборники рассказов «Мужество» и «Земляки», повесть «На капитанском мостике», рассказы «Маяк победы» и «Злыдень», познавательная книжка для детей «Тайны полноводной Камы».

---

Наконец собрались коммунисты, и политрук Тимофеев, вернувшийся из госпиталя, открыл собрание.

— На повестке два вопроса. Первый — разбор заявлений товарищей Норкина и Никишина. Второй — о подготовке катеров к плаванию во льдах. Изменения есть?

Изменений не было. Дальнейшее Михаил помнил плохо. Его о чем-то спрашивали, он отвечал, но все это было словно во сне, и опомнился он только на палубе своего катера.

— Значит… Значит, приняли нас, Саша?

— Приняли… Теперь вы, товарищ капитан-лейтенант, мне еще роднее стали.

— Ты тоже… Вроде брата…

А ночью катера снова вышли на переправу. Нужно было срочно перебросить в город целую дивизию, и работали все катера.

Стояла обыкновенная сталинградская ночь. Река содрогалась от взрывов бомб, снарядов и мин. В городе трещали автоматные и пулеметные очереди. Хотя фашисты, почувствовав на Волге оживление, и усилили огонь, но первые два рейса прошли удачно. Норкин на катере Мараговского пошел в город уже третий раз, когда дверь рубки треснула и в нескольких сантиметрах от его ног пролетел снаряд.

— Наше счастье, что бронебойными бьет, — заметил Мараговский.

— Значит, фанера нас и спасла, — невесело отшутился Норкин.

Катер подпрыгнул от нового удара. Из машинного отделения вырвался столб огня.

— Прямое попадание в машину! Пожар! — крикнул пулеметчик, заглянув в рубку.

Мараговский и несколько матросов, оставшихся в живых, побежали на корму, пробовали тушить пожар, но пламя жадно набросилось на доски палубы, в пробоины врывалась вода. Тральщик задрал нос и начал оседать кормой.

— В воду! — крикнул Норкин, бросил матросам спасательные круги, пояса, снял сапоги и тоже спрыгнул с катера. Вода обожгла, сдавила грудь. Шипя, погрузился катер в воду, и темнота стала гуще, плотнее.

Мимо пронесся бронекатер. Михаил закачался на волнах.

«Так и утопят как дважды-два», — подумал он и поплыл в сторону от фарватера.

Судорога свела ногу. Норкин повернулся на спину и вытянулся. Так плыть было легче, но стоило шевельнуть ногами, как судорога сводила их опять.

«Вроде отвоевался… В такой воде далеко не уплывешь», — подумал он. На мгновение появилась мысль, что нет смысла тратить силы, мучиться, а гораздо проще поднять руки и опуститься на дно. Но это желание появилось только на миг, и, нырнув, Михаил снял с себя китель, лег на бок, повернул к берегу, подсчитывая при каждом гребке, как во время шлюпочных учений:

— Два-а-а… Раз!.. Два-а-а… Раз!

Можно иметь любую физическую силу, огромное желание жить, но бывает такой момент, когда вода осиливает человека, скручивает его руки и ноги своими струями. Михаил почти уже тонул, и вдруг его руки наткнулись на препятствие. Он повернулся и увидел бронекатер.

— На катере! — крикнул Норкин.

— Есть на катере! — Помогите!

— Не могу… Ноги перебиты…

Коротко, но ясно… Перебирая руками по привальному брусу, Михаил подобрался к корме. Его пальцы несколько раз попадали в пробоины с рваными краями. «Здорово ему попало», — подумал Норкин, схватившись за леера.

Окоченевшие пальцы, — как крючья. Опираясь коленями в привальный брус, Норкин приподнялся над водой. Осталось сделать еще одно усилие, но пальцы разжались, и он упал в воду. Холодная, черная, она сомкнулась над его головой..

Иметь рядом катер и утонуть? Дудки! Норкин снова вцепился в леера. Теперь он действовал более осторожно, осмотрительно и скоро выполз на палубу катера. Михаил прижался к ней грудью. В его глазах мелькали разноцветные точки. Они плавно кружились или стремительно проносились, догоняя друг друга.

Норкин приподнял голову, уперся руками в палубу, встал и, покачиваясь, пошел к рубке.

Наткнувшись на чьи-то тела, Норкин нагнулся над ними, и в это время луч фонарика уперся в лицо Норкина, а из угла раздался голос:

— Мишка… Это я… Чигарев…

Норкин шагнул к нему, но запнулся и упал.

— Ты ранен? — спросил Чигарев.

— Устал.

— А мне, понимаешь, не повезло… Весь катер изрешетили… Народ поубивало, а мне в ноги… Одна сломана, а другая вроде ничего… Как ты ко мне попал?

— Катер утопили.

Шальная пуля царапнула по броне. Багровая вспышка осветила открытую смотровую щель.

— Давай перевязку сделаю. Где бинты? — На станке сумка висит.

Сделав перевязку, Норкин в сердцах сказал:

— Эх, тоска! Меня ждут на переправе, а я тут дрожжи продаю!

— Если бы мотор работал…

— Вовка! Идея! Я пошел в машину!

От мотора пахнуло теплом. Михаил шагнул вперед, и под его ногами звякнул гаечный ключ. Из угла донесся сдавленный стон.

— Кто здесь? — спросил Норкин.

— Моторист… Кузьмин…

— Как мотор? — Исправен был.

— Заведешь?

— Кабы встать… У меня все нутро разворочено… Норкин растерянно гладил руками мотор. Хорошая штука, а с какого конца к ней подойти?

— А ты откуда? — через несколько минут спросил моторист.

— С тральщиков… Командир… Слушай, а что, если ты мне будешь говорить, как и что, а я попробую завести, а?

Трудно завести мотор, если не знаешь его и даже не видишь, за что берется твоя рука. Моторист, теряя последние силы, уже не отвечал на вопросы Михаила, и в это время мотор ожил. Норкин, словно пьяный от радости, влетел в рубку.

— Вовка, готово!

— Слышу… Помоги встать.

Радоваться еще рано. Мотор работает, но кто поведет катер? Кто будет в машине?

— Стоять сможешь?

— Поднимай!

Норкин обнял Чигарева за грудь и, подпирая сзади коленом, поднял его с палубы. Чигарев вскрикнул, лег грудью на штурвал и несколько секунд стоял прислонившись лбом к холодной броне. Потом он выпрямился, прижался боком к стене и сказал:

— Внимательно следи за командами и из машины не выходи. Я здесь справлюсь.

Катер, казавшийся мертвым, вспенил винтом воду и вышел на фарватер. Чигарев, проносясь мимо фашистских батарей, бросал катер из стороны в сторону. Михаил, не привыкший к машине, несколько раз упал; от синяков болело все тело.

Но вот катер пошел более или менее прямо, качка прекратилась.

«Входим в затон», — догадался; Норкин. Он приготовился выключить мотор; но под днищем заскрипел песок, и катер резко остановился. Моркин стукнулся головой о какой-то рычаг и потерял сознание.

Очнулся он от топота ног и человеческих голосов. Кто-то звал санитаров и механика.

«Надо на свои катера», — подумал Норкин и вылез из машинного отделения.

От свежего воздуха закружилась голова, и он опустился на палубу. Холод пронизывал тело. Михаил запахнул на груди разорванную рубашку. Сидящим у машинного люка и застал его Селиванов, который от Чигарева узнал все. Леня присел рядом, набросил на плечи Михаила свою шинель и вытер платком капельки крови, покрывшие его лоб.

— Идем на ка-пе, — сказал Леня, когда Михаил немного пришел в себя и попросил закурить.

В землянке Норкин переоделся. Вокруг него стояли командиры с бронекатеров и из частей дивизии. Расталкивая собравшихся, подошел матрос и протянул железную кружку.

— Сразу согреетесь, — сказал он.

Михаил выпил водку. В другое время подобная доза свалила бы его с ног, но сегодня действительно только согрела.

— Теперь приляг и поспи, — предложил Селиванов.

— А отряд? Кто там без меня командует?

Михаил сказал это спокойно, но все поняли, что решение его окончательное, и спорить не стали.

— Только у меня сапог нет, — предупредил Селиванов. — Валенки дать?

Норкин кивнул, а еще через несколько минут он на одном из бронекатеров нашел свой отряд и встал в рубке нового катера. Многие удивлялись, встречая этой ночью на переправе командира, который шлепал по грязи в валенках. Не удивлялись лишь матросы и саперы, работавшие на переправе. Они особенно старательно приветствовали его при каждом удобном случае.

Пока Норкин отогревался, санитары вынесли с катера Чигарева десять человек. У троих лица были закрыты бушлатами. Эти в помощи не нуждались. Врач суетился около других носилок. На одних лежал Чигарев. Глаза его были закрыты, а губы чуть шевелились. Врач почти прижался к ним ухом, потом выпрямился и вытер рукой лоб.

— Что он говорит? Что ему надо? — посыпались вопросы.

— Бредит. Говорит, что не поганка.

* * *

Утром, в солдатском ватнике и тапочках на босу ногу, на базу к Чернышеву пришел Мараговский. Кроме Норкина, только он один уцелел из команды катера. Чернышев сразу атаковал его:

— Слушай, Мараговский, просись ко мне, а? Назначу тебя начальником боепитания. Согласен?

Чернышев испытующе смотрел на Мараговского. Он ему нравился давно, а вот теперь появилась возможность и прибрать его к рукам. Чернышев не любил сидеть без дела. Его база была обеспечена лучше, чем другие. Конечно, не столько за счет планового снабжения, сколько в результате находчивости самого командира базы и его подчиненных.