Олег Селянкин - Они стояли насмерть

• Название: Они стояли насмерть
• Автор: Олег Селянкин
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1960

Автор романа «Школа победителей» Олег Константинович Селянкин родился в 1917 году в гор. Тюмени. Среднее образование получил в гор. Чусовом.

Окончил высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. В Великой Отечественной войне участвовал с лета 1941 года. Был командиром роты морской пехоты на Ленинградском фронте, дивизионным и флагманским минером в Волжской флотилии и командиром дивизиона в Днепровской флотилии. Награжден двумя орденами Красной Звезды, орденами Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени и медалями.

Писать начал в 1946 году. Первый сборник его рассказов «Друзья-однополчане» был выпущен Пермским книжным издательством в 1951 году. После этого вышли отдельными книгами повесть для юношества «Есть так держать!», сборники рассказов «Мужество» и «Земляки», повесть «На капитанском мостике», рассказы «Маяк победы» и «Злыдень», познавательная книжка для детей «Тайны полноводной Камы».

---

— Форверст! — вопили фельдфебели, и землисто-серые змеи ползли с запада к Сталинграду.

Но по левому берегу Волги тоже шли полки, дивизии, кррпуса. Тут никто не кричал: «Вперед!» Люди шли из последних сил, а когда становилось невмоготу, кто-нибудь тихонько произносил, глядя на облачко пыли, заплатой темнеющее на небе:

— Сталинград.

Крылатое слово летело по рядам от колонны к колонне. Словно свежим ветерком пахнет на людей — и усталости как не бывало. Под эту призывную песню, в которой было только одно слово, шли пехотные дивизии, танки и, покачиваясь на ухабах, катились по дорогам пушки всевозможных калибров и конструкций.

Селиванов оказался прав: ночью они работали с Нор-киным на одной переправе, перевозили в город бригаду морской пехоты. Шурша новеньким зеленым обмундированием, подошли к катерам десантники и деловито расположились на палубах и в кубриках. Все шло как обычно, но вдруг к Селиванову подбежал матрос и доложил:

— Товарищ лейтенант, десантники раздеваются.

— Как раздеваются?

— Обыкновенно. Снимают с себя зеленое, и все. Селиванов вызвал к себе командира взвода и набросился на него:

— Почему раздеваетесь? Утонуть боитесь? До вас тысячи перевезли, а тут свои моряки и…

— Чего ты меня агитируешь? — а свою очередь вспылил командир взвода. — Смертью нас не пугай! Пуганые!

— Так в чем же дело?

— Головой думать надо! На какой леший нам зеленое? Все у нас есть свое, так зачем новое обмундирование изводить? Чуешь?

— Чуять-то чую, но зачем вы тогда его получали?

— А что бы ты сделал на нашем месте? Нам так и сказали, что не видать нам фронта, как своих ушей, если не снимем робу!.. При такой постановке вопроса хоть в девичье платье залезешь! — зло закончил командир взвода.

Фашисты встретили катера шквальным огнем. Много ночей проработал Селиванов на переправах, но такого еще не видал. Не успеет осесть один водяной столб, а рядом с ним уже подымается другой. Пляшущей стеной они встали между катером и городом. Идти сквозь нее? Конечно, есть шанс проскочить, но вероятность этого так мала, что и рисковать нет смысла. Селиванов в нерешительности взялся за ручки машинного телеграфа и сбавил ход.

Из темноты вынырнул катер Норкина. Леня видел даже сутулую фигуру Михаила, который стоял перед рубкой. Норкин, видимо, тоже искал брешь в стене разрывов, так как не спускал с нее глаз.

Вот он крикнул что-то в рубку, и оттуда тотчас вылетела зеленая ракета. Не успела она упасть в воду, как появился полуглиссер. У самых всплесков он круто развернулся и понесся вниз по течению, распустив за кормой пушистый хвост дыма.

А катер Норкина уже был рядом.

— Селиванов! — крикнул Михаил. — Спускайся со своим катером ниже дыма и крой напрямик! Я обойду его с другой стороны! Ясно?

— Добро! — ответил Селиванов…

Теперь он понял замысел Михаила. Ничего сложного: дымовая завеса маскировала катера, а самое главное — приковывала к себе внимание фашистов.

«Почему я не мог принять такого решения? — подумал Селиванов и тут же успокоил себя: — У меня нет полуглиссеров».

Даже когда катер обогнул дымовую завесу, по нему не открыли плотного огня. Словно случайно упало невдалеке несколько мин, но зато перед завесой все было по-прежнему.

— Капитан-лейтенант точно рассчитал, — услышал Селиванов разговор пулеметчиков. — Поставил дым, сам ушел, а полуглиссер его и лупит сквозь дым. Панику наводит.

Действительно, временами из пелены дыма высовывался нос полуглиссера, раздавалась длинная очередь, и к берегу тянулась белая лента трассирующих пуль.

Фашисты с остервенением били по дыму, думая, что там до сих пор в нерешительности топчутся главные силы десанта.

А утром случилось несчастье. Катер намотал на винт трое и приткнулся к левому берегу в Куропаткинской Воложке.

— Не было печали, так черти накачали! — выругался Селиванов и швырнул изжеванный окурок в черную воду реки.

— Что прикажете делать, товарищ лейтенант? — спросил Крамарев, подходя к Селиванову. После возвращения с Дона он выпросился с полуглиссеров на тральщики.

— Загорать! — огрызнулся Селиванов.

— Погода неподходящая, — ответил Крамарев таким тоном, словно если бы не мелкий моросящий дождь, он бы не прочь полежать на солнце.

И Селиванов покраснел. Матрос подсказал ему, как должен вести себя командир, доказал, что нервы на время нужно спрятать, «сдать в баталерку», как говорили моряки.

— Понимаешь, Крамарев, честно тебе скажу: сам не знаю, что делать… Самосплавом, что ли, спускаться?

— Можно и самосплавом… А ежели самим попробовать трос распутать? Уж больно неохота тащиться на буксире…

— На буксире, на буксире! — снова вспылил Селиванов. — Что мы с гулянки возвращаемся? Пойдешь и на буксире!

Оно, конечно. На бесптичье и лягушка соловей… Только хлопцы говорят, что попробовать можно, а там видно будет…

— Без водолазов не получится.

— Надеть противогаз — и в воду.

Так родился новый «водолазный костюм». Селиванова уговаривать не пришлось. Он рассудил правильно, что если из этого даже ничего не получится, то катеру хуже не станет, а самосплавом спуститься всегда можно.

Первым в воду полез Крамарев. Он надел противогаз, а к его гофрированному шлангу присоединили еще несколько таких же. Поеживаясь, Крамарев ступил в воду. Селиванов видел, как судорожно втянулся его живот и, чтобы скорее привыкнуть к холодной воде, матрос окунулся. Его загорелая кожа подернулась синевой, стала шершавой, но он пошел вперед и скоро скрылся под кормой катера.

Из шланга со свистом вырывалось его дыхание. Прошло минут пять, и Крамарев вынырнул. Сорвав с себя противогаз он в несколько взмахов достиг берега, вскарабкался на него и запрыгал, заприседал, стараясь согреться.

— Стальной… Огторожно надо, — только и поняли из его выкриков.

Когда работа подходила уже к концу, показался один из катеров отряда Норкина. Он медленно шел вниз по течению, и вода плескалась почти у самых его иллюминаторов. «Ишь, как поздно возвращается, — подумал Селиванов. — Жадный Мишка до работы. Все ушли, а он еще наверняка два рейса сделал… Подзову его к себе. Чуть что — он и отбуксирует».

Но подзывать катер не пришлось Он сам развернулся и почти выбросился на песок метрах в двадцати от катера Селиванова. Едва матросы набросили петлю швартовых на пенек, как Норкин, стоявший в рубке у штурвала, убежал в машинное отделение.

Леня вошел на катер. Черная дыра зияла там, где обычно палуба прикрывала кубрик В кубрике тихо плескалась вода, а из нее торчали ноги матроса.

Так вот почему глубоко сидел катер в воде… Он весь как решето. Просто чудо, что дотянул до берега…

Из машинного отделения показался Норкин. Он сгорбился больше обычного.

— Где это тебя так разукрасили? — спросил Селиванов, протягивая руку.

— Там, — буркнул Норкин.

Глупый вопрос задал Селиванов. Любому было ясно, где разукрасили катер, но у Лени частенько получалось так, что он спрашивал невпопад.

— Тянул, тянул и еле до тебя добрался, — продолжал Норкин, прикуривая папиросу. Руки его дрожали, и сломанные спички падали на потемневшую от огня палубу катера. — А ты чего стоишь?

— На винт намотал… Скоро пойду…

— Давай рядком? У меня только три человека из команды осталось… Еле успевают воду откачивать.

Селиванов не успел ответить, как из-за леса вынырнули три бомбардировщика. Заметив катера, они перешли в пике и с воем бросились на них.

— Воздух! Укрыться в щелях! — крикнул Селиванов. Норкин один остался стоять на катере. Как подброшенное пружиной, подпрыгнуло небольшое деревце и упало, хлестнув по воде своей почти голой вершиной. Самолеты сделали только два захода и ушли дальше, решив, что большего эти малютки-катера не заслуживают. Не успел еще стихнуть гул их моторов, как с берега потянулись моряки. Некоторые из них прихрамывали.

— Чудак ты, Мишка! — набросился Селиванов, как только подошел к Норкину. — Перед кем свою смелость показываешь? Выпятил грудь с орденом и стоишь! Герой!!!

— Почему твои пулеметчики не стреляли по самолетам?

— Из чего? Из этого? — и Селиванов положил руку на кабуру. — У тебя пулемет словно корова языком слиз-йула, а у меня ни одного завалящего патронишки нет!

— Значит, довоевались сегодня мы с тобой? — криво усмехнулся Норкин. — Даже огрызнуться не можем.

— А ну тебя!.. Ты долго еще геройство показывать будешь?

— Какое геройство?

— Да торчать во весь рост на палубе во время бомбежки. Думаешь, мне тебя, дурака, жалко? Пропадай ты пропадом!.. Да ведь сейчас многие с тебя пример берут!

— Чего ты раскричался? Ну, стоял во время бомбежки, а дальше что?.. Я, Леня, жить хочу… Как никогда, жить хочу!.. Вот поэтому и остался на катере.