Майкл Роэн - Полуденные врата

• Название: Полуденные врата
• Автор: Майкл Роэн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00745-6

Приключения английского джентльмена Стивена Фишера продолжаются. Джунгли Бали и притоны Бангкока раскрывают ему свои объятия. Запад и Восток сходятся, а такие встречи носят, как правило, запоминающийся характер. Мир высоких технологий противостоит темным силам древних балийских культов. Вдобавок время ведет себя весьма неординарным образом…

«Полуденные врата» – это яркий образец литературного направления, в котором сочетаются традиции классического романа, магического реализма, fantasy и триллера.

---

– Berhati hati orang pemboros![114] Берегись, никчемный разоритель, бездельник! Ты ещё даже не приблизился к границам моего царства! Между нами не один барьер.

Но когда я в гневе огляделся, никого рядом уже не было. Старик растаял словно дым.

Я услышал, как застучали по усыпанной листьями земле шаги Джеки. Она подбежала, обняла меня, прильнула ко мне. Задыхаясь, она с трудом выговорила мое имя, я – её, больше мы не смогли произнести ничего членораздельного. От пережитого потрясения нас била дрожь. Меня – от того, что только что произошло, её – от её блужданий.

– …просто хотела уйти…

– …он пробирался прямо в мой мозг…

– …хотела немного проветриться…

– …я не думал…

– …запомнила дорогу, но та изменилась. Изменилась…

– …чувствовал, что вынудил тебя…

– …я тебя искала…

– …я тебя искал…

– …время шло, и я подумала…

– …проклятый я идиот…

– …простишь меня?

– …а ты простишь?

– Нет, меня, меня!

– …и меня тоже!

Мы стояли, прижимаясь друг к другу, пока где-то далеко, может быть на расстоянии в шестнадцать лет от нас, в темноте не обрушилось огромное количестве ржавчины и доспехов. Хорошо, что было темно, в темноте маски не нужны, все кошки серы, а лица одинаково безлики. Наши лица ощущали только прикосновения – пылающую щеку Джеки, прижавшуюся к моей щеке, легкое прикосновение её губ к моему уху. Я склонился и поцеловал изящный изгиб её шеи возле плеча и сразу ощутил, как напряглись наши тела.

К Джеки к первой вернулась её обычная практичность.

– Лучше нам убраться отсюда, – пробормотала она.

Я огляделся в тревоге. Представление продолжалось, но такие представления часто длятся всю ночь.

– Верно, – выдохнул я, – по-моему… нам сюда…

Все ещё дрожа и прижимаясь друг к другу, мы заковыляли через маленький парк. Я мучительно соображал, где деревья погуще, где улица, по которой я пришел, и с беспокойством понимал, что не уверен, та ли это улица. Тени снова сгустились вокруг нас, и оркестр остался далеко позади. Ночь была тихая, такая тихая, что в густом воздухе шелест наших шагов казался оглушительным. Вдруг у нас из-под ног что-то вспорхнуло и, резко прокаркав, захлопало крыльями. Какая-то птица, но нервы у нас были так напряжены, что мы приняли её чуть ли не за кобру. Мы ещё теснее обнялись, чувствуя, что оба дрожим, начали шептать нежные слова и обмениваться поцелуями.

Испуг, однако, быстро прошел, но мы продолжали ласкать друг друга, пока ощущения, в которых невозможно ошибиться, не заставили нас осознать, что именно мы делаем.

– О господи! – воскликнула Джеки, у неё перехватило дыхание, но она не остановилась. Мои руки уже забрались под её измятую кофту, я провел пальцами по её ребрам, животу и стал красться выше, пока у меня в ладонях не оказались её груди. Джеки запустила руки за пояс моих брюк.

– Нельзя! – сказал я, придя в ужас. – Я хочу сказать… не здесь… может быть…

– Так и перестань сам, – пробормотала она. – Ну не надо…

Я перестал. А она с такой силой прижалась ко мне, что выбора у меня не осталось.

– Прекрати! – прохрипел я.

Джеки слегка отодвинулась, но не отпустила меня.

– Мне надо на что-то опереться! – пробормотала она. – Я не могу стоять.

Мои руки скользнули вниз, чтобы поддержать её, и застыли на её ягодицах. И что в этом было плохого? В конце концов, мы же не подростки, мы можем просто немного задержаться и всё-таки успеть на корабль. Но мешали её джинсы, пояс был слишком тугой. Я расстегнул его; почувствовал, как она, переминаясь с ноги на ногу, прижалась головой к моей груди, губы полуоткрылись, я ощутил её горячее дыхание. Под нажимом молния подалась, её джинсы опустились на щиколотки, теперь на ней оставались только трусики из прочного хлопка, и я заскользил по ним пальцами. Почувствовав теплоту и запах её тела, я опустил руки ниже и нащупал напрягшиеся мышцы. А руки все скользили и скользили, пока не наткнулись на первые нежные волоски. Джеки вскрикнула, как-то осела, словно ноги отказывались её держать; но если она лишилась сил, то как же её руки оставались у меня в брюках? И куда, черт побери, подевался мой меч, ведь если всё это будет продолжаться, мы упадем прямо на него…

Это продолжалось, но мы не упали, скорее Джеки просто потянула меня за собой. И мягкая, покрытая листвой трава оказалась удивительно теплой, когда мы, запутавшись в почти совсем сброшенной одежде, опустились на нее, продолжая сжимать друг друга в тесных объятиях. Опьяняющий коктейль воспоминаний и обманчивая темнота разом смели все запреты, мы забыли об опасности, об осторожности. Мы утопили себя и наши чувства друг в друге, не замечая ничего вокруг. Для меня в мире осталась только Джеки, я вдыхал теплый аромат обвившегося вокруг меня тела, и все перестало существовать, все страхи отступили. Только раз мы вынырнули на поверхность, и то это была своего рода уловка, предлог, позволяющий продлить возбуждение, оттянуть кульминацию до того, как наступит окончательное погружение.

– Неужели… тогда… годы назад… было так же хорошо? – задыхаясь, проговорила Джеки.

Я изогнулся, чтобы поцеловать её щиколотки, теперь уже покоившиеся у меня на плечах.

– Нет. – Только это я и смог выжать из себя. – Тогда я и не подозревал, что такое возможно… сколько же мы потеряли… – Я страстно прижался к ней, её пальцы впились мне в бедра, и темнота вдруг взорвалась ослепительным светом.

А потом мы отстранились друг от друга, отпрянули в стороны; и, конечно, больше это уже не продолжалось. Внезапно мы почувствовали опустошение, нас облепили листья, оказавшиеся в самых неподходящих местах, мы промокли, локти у меня покрылись ссадинами, во рту был неприятный вкус, и в какой-то момент острый камешек аккуратно рассек мне кожу на левом колене.

– Наверное, думаешь, что у тебя возникнут проблемы? – поежилась Джеки. – Я ведь не пользуюсь пилюлями и вообще ничего не предпринимаю…

– Да? Хм-м… Слушай…

– Не твоя вина. Не беспокойся, все обойдется. Как ты думаешь, почему я не спешила снова выйти замуж? Эта перспектива мне ничего не сулила.

– Да? – повторил я и крепко обнял её.

– Спасибо, – проговорила она. – Но я не очень сокрушалась по этому поводу. Не очень.

Усталость навалилась на нас, и несколько минут мы просидели молча. Слабо мерцая сквозь листву, луна придавала нашей коже нездоровый блеск.

Прижимавшийся ко мне бок Джеки стал совсем холодным.

– Не так уж и тепло, – опять поежилась она.

– Да… Похоже, ветер переменился. – Я вдруг поперхнулся.

Ветер! И луна! Значит, тучи рассеивались. Если приближается рассвет…

– Боже! Нам же надо возвращаться на корабль!

Джеки ахнула, попыталась подняться, но запуталась в джинсах, все ещё болтавшихся на одной ноге, и упала на меня. Со мной случилось то же самое, так что получилась настоящая куча-мала.

– Прямо как дураки подростки, – проворчал я, нащупывая свой пояс; мне не хотелось натягивать одежду, кожа казалась грязной, словно пол в нью-йоркском такси. – Совсем спятили…

– Господи! Набросились… друг на друга, как бездомные кошки! И… и… черт побери, как противно во рту… в зубах волосы застряли…

– И у меня!

Мы замерли. Оба. Внезапно растерялись, и я почувствовал, как Джеки, словно пробуя, можно ли, дотронулась до моей руки. Я промолчал, потянулся к ней и снова крепко обнял её.

– Глупо, конечно, – проговорила Джеки, оглядываясь. – Что если бы он вернулся, этот старик, и нашел бы нас…

– Он был бы сражен. Но он не вернулся. И знаешь, здесь, на Спирали, чувства, как и многое другое, – могущественная штука, если, конечно, они достаточно сильны. Так, во всяком случае, мне говорили. Любовь сама по себе может стать надежной защитой.

– Любовь?

Я не сразу ответил, шаря вокруг в надежде найти меч. Хотел было прицепить его к брючному ремню, но одумался и сжал в руке.

– Нам лучше свернуть вон туда. Видишь эти крыши? Похоже, что туда.

– Выходит, ты пришел сюда другой дорогой.

Я взглянул на нее, но её лицо оставалось непроницаемым.

– Слушай, ты идешь или не идешь?

Раздался короткий смешок.

– Сейчас. Так ты говоришь, это любовь. Только Бог знает какая, Стив. Ладно, пошли.

Я взял её за руку, и мы двинулись вперед, размахивая руками, как когда-то, когда были студентами. Только вел ли я себя тогда так? Я ведь остерегался подобного мальчишества, очень пекся о том, чтобы ничем не запятнать образ невозмутимого человека, – вот педант несчастный!

– Какая у нас любовь? Подержанная. Возрожденная. Отреставрированная.

Джеки рассмеялась.

– Ну да, заново переписанная, заново перекроенная, заштопанная? С незаметной штопкой. – Она тихо вздохнула. – Только ведь так не бывает, правда? Заплаты всегда видны.

– Но значит, кто-то всё-таки позаботился и починил любовь, вместо того чтобы её выбросить.

Джеки не ответила, но всю дорогу по длинному переулку и потом по узкой улице, которая должна была вывести нас к конюшням, она не выпускала моей руки. Однако улица нас никуда не вывела. Нам открылась другая улица, похожая на первую, но идущая под прямым углом к ней.