Майкл Роэн - Полуденные врата

• Название: Полуденные врата
• Автор: Майкл Роэн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00745-6

Приключения английского джентльмена Стивена Фишера продолжаются. Джунгли Бали и притоны Бангкока раскрывают ему свои объятия. Запад и Восток сходятся, а такие встречи носят, как правило, запоминающийся характер. Мир высоких технологий противостоит темным силам древних балийских культов. Вдобавок время ведет себя весьма неординарным образом…

«Полуденные врата» – это яркий образец литературного направления, в котором сочетаются традиции классического романа, магического реализма, fantasy и триллера.

---

– Надо бежать дальше, – прохрипел я.

– Погоди! – простонала Джеки, согнувшись пополам, как олимпийский спринтер. – Иначе меня вырвет!

– Не произноси это слово!

Она выпрямилась, потирая бок, потом снова прислонилась к стене.

– Что ты собираешься делать, когда вернешься? – спросила она с облегчением, но в то же время словно обвиняя меня.

– Откуда мне знать, черт возьми?

– Ты не думаешь… ты ведь не мог бы…

– Я вывел нас, не так ли? – взорвался я. И добавил, остывая: – Ну ладно, я не так уж и горжусь собой. Но я сыт по горло, все обвиняют меня то в том, что я гублю окружающую среду, то ещё в чем-то. А я всего лишь агент по перевозкам! Не я придумал этот проклятый проект! Я только стараюсь помочь!

– Я знаю, – тихо ответила Джеки.

– Вот и хорошо. Ладно, я подумал, что, может быть, удастся обмануть старикана, убедить его, что я владею магией. Этот священник… он, похоже, поверил, что все его самые страшные опасения исполнятся. Разумеется, я вовсе не хотел того, чем его припугнул. Черт побери, я же люблю деревья! Я даже оплатил посадку дерева на тротуаре перед офисом. И что бы я ни говорил, я вовсе не собирался причинять кому-то вред, да разве и мог бы? Я ведь не Шимп, правда? Не какой-то проклятый колдун!

Джеки сгорбилась, втянула голову в плечи.

– Но эта ветка… Почему она вдруг свалилась?

Я пожал плечами.

– Должно быть, уже была надломлена. А может быть, я недооценил силы удара.

– Может быть, – тихо ответила она. – Ты не пригляделся к ней как следует. Все листья были зеленые, так что ветка ещё мгновение назад была живая. А конец – мягкий и гнилой.

Я ничего не ответил. Часто оглядываясь, мы быстро шли вперед, нас никто не преследовал. Улицы словно сами указывали нам дорогу, как будто рады были от нас избавиться. Тени все ещё оставались глубокими, черными. Вдруг мы услышали хриплое приветствие и от неожиданности так и подскочили. Но это оказались стоявшие на углу, к которому мы приближались, Шимп вместе с Те Киоре и несколькими самыми отпетыми из наших матросов. Мы поспешили к ним и увидели вдали огни нашей шхуны.

– Только до этого угла я и осмелился дойти, – прогремел Шимп. – Дальше не решился с такими-то врагами за спиной. На это у меня ума хватило. А вы, – сердито фыркнул он, глядя на нас, – мне некогда объяснять, что я о вас думаю, ни слова не скажу! Но если кто-то из вас снова хоть на шаг удалится от корабля, не спросив меня, я умываю руки! Ищите себе тогда другую знаменитость, у которой в голове больше двух мозговых извилин, а между ног вообще ничего, goed begripten? Goed zo. [116] Итак, что случилось?

Мы рассказали ему про то, как возвращались на корабль, и повествование наше сопровождалось крепкой бранью Те Киоре и матросов. Когда мы дошли до теней, помощник капитана буквально подпрыгнул на месте.

– Kalas? Вот чертовы куклы! Чтоб им пусто было! – Он обернулся с такой быстротой, что чуть не свернул себе шею, а матросы столпились вокруг нас.

– Вы уверены, что они за вами не увязались? – спросил боцман Дайак. – Это же банда подлых мерзавцев, матери родной не пожалеют, вы и заметить не успеете, как они вас с землей сровняют. Так вы уверены, что они не крались за вами?

– Нет! Я уверен.

– Я бы это почувствовала, – еле слышно добавила Джеки.

– Тогда, черт возьми, как вам удалось удрать? – прорычал Шимп.

Мне не хотелось рассказывать ему, пока мы не оказались в безопасности на борту. Шимп молча выслушал меня, присев на корточки у ограждения, но лицо у него все мрачнело и темнело, он потирал свой квадратный подбородок и теребил бороду.

– Чтоб ты провалился! – пробормотал он, когда я закончил рассказ. – Разве я не говорил, что эти силы… они пугают меня? Но тебя, jonge, и таких, как ты, я боюсь в тысячу раз больше.

– Помилуй! Ты что, не слушал меня? Я же сказал дважды: у меня и в мыслях не было выполнять свои угрозы. Нельзя даже представить себе хотя бы на мгновение, что я стал бы…

– Даже если счел бы, что это необходимо? – спокойно спросил Шимп. – И с самыми лучшими намерениями? Ты что, перестал думать? Ты воспользовался этим обманом, чтобы спасти свою жизнь? А не подумал, что вы и на самом деле творите это, помогая проекту?

Потрясенный, я изумленно вытаращил на него глаза.

– Шимп, но я полагал, что ты преодолел свое предубеждение против проекта. Ведь в конце концов, ты же помогаешь нам с самых первых шагов!

Он искоса взглянул на меня, глубоко посаженные глаза блеснули. Этот взгляд обеспокоил меня.

– Потому что такую силу, которая содержится в вашем ящике со всякими там трюками, лучше держать под контролем участников проекта, чем отдать её в руки ваших противников на Бали. Потому что я знаю, кто противостоит вам сейчас, и они крайне опасны, эти двое. Когда-то они были духами всей это расположенной на островах страны, её религий и верований, которые служили мостом между островами. И хотя теперь эти духи выдворены на один остров и уступили место чуждой религии, на прочих островах их влияние все ещё велико, ведь их образ остался в сердцах людей. Когда-то давным-давно, наверное задолго до того, как индуистские боги, смеясь, ездили по странам на своих сверкающих колесницах, до того, как украли Ситу, до того, как стали играть в эту гибельную игру – в кости. Эти духи – мужчины и женщины. И даже больше, чем просто мужчины и женщины, ведь они с легкостью принимают любой облик. Говорят, Рангда – порочная принцесса Махендрадатта, другие говорят, что она ведьма Кала Наранг, а ещё говорят, что она Дурга – жена самого господина Шивы. И может быть, она соединяет в себе всех их, ибо в бурлящем на Спирали водовороте могут сливаться даже лица и души.

– Ты мог бы этого и не говорить, – содрогнулся я, вспоминая, какие планы строил на мой счет Дон Педро.

– Да, но кем бы они ни были, они давным-давно вышли за пределы Края, и там они изменяются, или их изменили какие-то силы, проникающие внутрь. В общем, они родом отсюда и в этой стране они выросли. На их разногласиях страна формируется, на их напряженных отношениях зиждется стабильность. Они – залог её равновесия, они яростно отрицают созерцательность и анархичны по отношению ко всему внешнему. В общем, принцесса все ещё противостоит священнику.

– Kelod и Raja, — мягко вставила Джеки. – Так говорят об этом сами балийцы. Они руководят тем, как ориентировать храмы и дома, следят за содержанием молитв, даже за тем, как лежат люди в своих постелях. И в основе всего этого – вода, вытекающая из сердца страны в океан. Приток воды – зло, истечение – добро. Вода, всегда вода.

– Agama tirta, — кивнул Шимп. – Религия воды, так они сами называют свою веру. Но такого равновесия может и не быть. Вытекать должно больше, чем втекать. Более спокойный из этих двух извечных врагов делает остров сильнее, более неистовый не дает угаснуть островному духу. И тут появляется этот великий и благородный проект – и что же? Поток можно повернуть в одну сторону, в другую, и уже не по воле деревенских subaks, а по приказу машины, привезенной из чужих стран. Естественно, обе противоборствующие стороны стараются не допустить на остров такую машину. А когда это уже невозможно, что тогда? Что? Тогда каждый стремится контролировать происходящее. Если позволить какой-то одной из этих сторон наложить лапу на привезенные машины, она получит такую силу, какая ей раньше и не снилась. Эта сила будет использована против другой стороны – иначе и быть не может, ведь и та сторона, и другая – пленники порядка, сложившегося давным-давно. А другая сторона – как она поведет себя? Рано или поздно она постарается отплатить тем же самым, только это ей и остается. И в сердцах людей развяжется гражданская война, будущее острова окажется под угрозой. Эти бандиты, эти партизаны уже сейчас чувствуют себя вольно на Бали, где их отродясь не бывало. Разве это не первый признак?

Джеки буквально ломала руки.

– Но никто из участников проекта не хочет такого! Ничего подобного! Мы… просто хотим помочь, только и всего! Помочь старикам и детям, которые первыми погибнут от засухи… Неужели нет никакой возможности использовать нашу систему для добрых дел?

– Насколько я понимаю, нет. – Шимп встал, расправил плечи, и внезапно оказалось, что он чуть-чуть ниже меня. – И не в моих силах что-то предпринять. Даже если все у нас пройдет с успехом. Если мы прорвем блокаду, если не отдадим проект в руки этих двух сил-близнецов, всё равно изменения произойдут. Руководить всем будет интеллект машины, старые обычаи окажутся ненужными, и молодые просто отшвырнут их. Распространится одна общая культура, и остров ещё больше выйдет из тени, в которой он пребывает много лет и которая сделала его таким, как есть. Он глубоко вплетется в комок плотно сбитых человеческих судеб, который вы называете «Сердцевиной», из которой истекает все меньше и меньше и все меньше и меньше вливается. Это означает, что остров удалится от добра и зла и цвета его жизни, древние и яркие, поблекнут и станут серыми. Со временем остров будет все больше похож на все остальные страны, – вы не наблюдали, как такое происходит? Народу, наверное, будет жить легче со всеми этими иноземными машинами, которые моют посуду, автомобили, стирают белье и, может, даже задницы подтирают. Всё это прекрасно, даже, может быть, полезно для здоровья, но воде они поклоняться перестанут. Материально они будут жить лучше, а духовно – фу, из рук вон плохо. Они будут оторваны от древних традиций, верований и прочего, а ведь это определяло их самобытность и судьбу и в Сердцевине, и за её пределами – на бесконечных дорогах Спирали. Раньше они жили своей судьбой, теперь будут разделять чью-то чужую. – Подвижные губы Шимпа сложились в гримасу, выражавшую презрение, а потом он, даже как-то булькнув, глубоко вздохнул. – Но это всё-таки лучше, чем голодная смерть или гражданская война, разрывающая страну на части. Но чему быть, того не миновать.