Владимир Хандорин - Национальная идея и адмирал Колчак

• Название: Национальная идея и адмирал Колчак
• Автор: Владимир Хандорин
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-91244-202-5

Книга доктора исторических наук В. Г. Хандорина посвящена идеологии Белого движения в ее различных аспектах (национальном, политическом, экономическом, социальном) и ее практическому осуществлению на примере правительства адмирала А. В. Колчака. Большое внимание уделено кадетской партии как основной политической опоре Белого движения, после революции за краткий отрезок времени проделавшей путь от флагмана либеральной демократии до идеолога военной диктатуры. На основе широкого круга архивных и опубликованных документов, периодической печати того времени в книге прослеживаются причины и направления этой эволюции (которой посвящена первая часть монографии), связанные с усилением национально-консервативных тенденций в идеологии и одновременно либерализма в экономических вопросах. Раскрываются особенности идеологии и политики «белых» в Сибири по сравнению с другими регионами России, предпринимается попытка по-новому осмыслить причины и уроки исторического поражения Белого движения.

Для специалистов по истории революции и Гражданской войны в России и Сибири, а также для широкого круга читателей.

---

Государственный строй: Россия должна быть демократической парламентарной республикой… Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый народным представительством… Народные представители избираются всеобщей, равной, прямой и тайной подачей голосов, без различия вероисповеданий, национальности и пола.[236]

Местное самоуправление… должно быть распространено на все Российское государство…» и основано на тех же условиях, с правом образования земских союзов и расширением полномочий, помимо вопросов, во всех странах составляющих исключительную прерогативу центральной власти (подразумевались внешняя политика, оборона, госбезопасность и т. п.).

Народное просвещение должно быть децентрализовано, с обеспечением «свободы частной и общественной инициативы в открытии учебных заведений». Предусматривались «уничтожение всех стеснений при поступлении в школу, связанных с полом, происхождением и религией», «полная автономия и свобода преподавания в высших школах».[237]

Вопрос о реформе избирательной системы был конкретизирован VIII съездом кадетской партии 9–12 мая 1917 г. в Петрограде. Съезд принял решение о выборах в Учредительное собрание по пропорциональной (а не мажоритарной) системе, а также о создании соединенного комитета членов Госдумы всех 4 созывов для обеспечения представительной поддержки правительству (до созыва Учредительного собрания). С учетом произошедших в стране перемен, съезд принял новую редакцию программы партии: в нее были внесены принятые VII и VIII съездами изменения по вопросам о власти и по национальному вопросу[238] (см. ниже).

После Февраля уже ни одна партия не оспаривала лозунг всеобщего и равного избирательного права – один из краеугольных камней кадетской программы со дня основания партии. Дебаты развернулись по частным вопросам. Социалистические партии и особенно большевики отстаивали снижение возрастного ценза избирателей, будучи заинтересованы в поддержке радикальной молодежи. Кадеты, наоборот, выступали за сохранение высокого возрастного ценза, как необходимого для достижения гражданской зрелости. В итоге комиссия Временного правительства под председательством кадета Ф. Ф. Кокошкина разработала компромиссный проект, по которому возрастной ценз устанавливался в 20 лет для гражданского населения и 18 – для военнослужащих (изначально кадеты предлагали 21 год для всех). По проекту избирательных прав лишались дезертиры.[239] Протест Советов вызвало демократичное предложение кадетов оставить избирательные права членам бывшей императорской фамилии Романовых, и они были вынуждены снять этот пункт.[240]

В рамках демократизации государственного строя поднимались вопросы о децентрализации управления, и в частности – об автономии Сибири, давно муссировавшийся сибирскими областниками. Уже в начале марта 1917 г. они предложили созвать Сибирскую областную думу. Омский коалиционный комитет предложил схему ее организации: всеобщие, равные, прямые и тайные выборы, с обязательным представительством от крестьянского съезда и от коалиционных комитетов городов.[241] Один из лидеров областников В. М. Крутовский торжественно заявил: «При обновленном строе Сибирь явится уже не штрафной колонией, а свободной равноправной частью Российской федерации».[242]

Вопрос об автономии Сибири стал темой бурного обсуждения Сибирской областной конференции кадетской партии 30 апреля – 2 мая 1917 г. в Томске, на которую съехались делегаты из Омска, Томска, Иркутска, Красноярска, Барнаула, Енисейска, Бийска и Ачинска. Делегаты от Восточной Сибири выступали солидарно с областниками за преобразование России в федерацию (так, красноярский делегат А. Кузнецов выступил за вхождение в состав федерации по отдельности Западной и Восточной Сибири), делегаты от Западной Сибири предлагали ограничиться умеренной автономией Сибири. Особенно резко критиковали «затею» областников омские кадеты во главе с В. А. Жардецким, уже тогда обозначившие собой правое крыло партии в Сибири. В конце концов большинством голосов конференция поддержала лозунг умеренной автономии Сибири (по докладам А. Еселевича и И. Некрасова) и созыв Сибирской областной думы.[243]

Против выступил Омский комитет партии. Лидер омских кадетов В. А. Жардецкий заявил, что для автономии нужны такие особенности политического и национального уклада, какими Сибирь не обладает, поэтому «не может быть и речи о федеративном устройстве Сибири». К тому же, настаивал Жардецкий, Сибирь неоднородна по своим экономико-географическим особенностям, в ней можно выделить 3 части: Западную (Тобольская и Томская губернии и Акмолинская область), «Срединную» (Енисейская губерния) и Восточную (Иркутская губерния и Якутия), для каждой из которых (но не для Сибири в целом) возможна (но не обязательна) лишь «культурно-хозяйственная автономия», но «Сибирская областная дума с правами местного законодательства должна быть отвергнута». Веско прозвучал аргумент поддержавшего его кадета Катанаева о том, что областнические мечтания могли иметь резон до тех пор, пока Сибирь не имела современных средств связи с Россией. После же постройки Транссибирской магистрали Сибирь стала экономически и культурно неотделимой от России, а потому идея федерации является утопией.

Жардецкий и Катанаев выступили и против притязаний Томска на роль центра Сибири, указав, что он мог считаться таким до прокладки Великой Сибирской магистрали, обошедшей его стороной, после чего ведущим экономическим центром Западной Сибири стал Омск. Жардецкий со свойственной ему резкостью заявил, что к Томску «нет никакого тяготения со стороны других городов Западной Сибири, он представляет город культурно беспомощный, заброшенный в стороне». В этих выступлениях отразилось соперничество между двумя фактическими центрами Западной Сибири – старым и новым.

Такая позиция наиболее активной группы сибирских кадетов привела их к разрыву с областниками, цитаделью которых был Томск. Томская «Сибирская жизнь» напечатала большую статью «патриарха» областников Г. Н. Потанина под саркастическим названием «Акакий Акакиевич об областной Сибирской думе», страстно защищавшую идею автономии Сибири и называвшую Омск за его протест делу «возрождения» Сибири «военно-чиновничьим… городом Акакиев Акакиевичей… без базы, без фундамента, без своей народной массы…, вымуштрованным дисциплиной и традицией».[244]

Жизнь показала, что омские кадеты оказались более дальновидны в этом вопросе. Не пройдет и года, и сам Г. Н. Потанин отречется от своего любимого детища, использованного в политических целях эсерами, и вынесет Сибирской областной думе суровый приговор.

Данный вопрос вызвал и более широкую дискуссию о федеративном или унитарном устройстве государства. Мнения на Сибирской областной конференции разделились: более правые кадеты выступали за унитарное государство с однопалатным парламентом (в согласии с руководством партии), более левые – за федерацию с двухпалатным парламентом. Когда в июне 1917 г. видный областник И. И. Серебренников анкетировал известных политиков России по вопросу об автономии Сибири, откликнувшийся на анкету Н. В. Некрасов выступил за федеративное устройство, «основанное частью на территориальном, частью – на национально-территориальном делении».[245] Характерно, что эсеры, в отличие от «классических» областников, хотя и поддержали идею федерации, но были за однопалатный парламент, что само по себе абсурдно при федеративном устройстве, ибо игнорирует запросы и нужды регионов.[246]

VIII съезд кадетской партии в мае 1917 г. в числе прочих принял резолюцию по национальному вопросу – о децентрализации управления на местах в существующих административно-территориальных границах, без их объединения в консолидированные национальные образования, справедливо усматривая в этом угрозу распада России. Соответствующие уточнения были внесены в партийную программу.[247] В этом вопросе не произошло никакого сдвига влево – напротив, сделанные уточнения были призваны предохранить Российское государство от распада. Эта программа подверглась на съезде критике со стороны левых кадетов во главе с Н. В. Некрасовым, осудивших ее как авторитарную и негибкую.[248]

Показательно, что большинство сибирских кадетов не поддержало своего прежнего лидера, согласившись по основным вопросам с линией партийного руководства во главе с П. Н. Милюковым.

Кадеты первыми забили тревогу по поводу национального сепаратизма окраин, поднявшего голову после революции. Первыми грозными симптомами стали заявления о стремлении к суверенитету Украины и Финляндии, прозвучавшие в июне 1917 г. Уже на VIII съезде некоторые кадеты – делегаты нацменьшинств – выступали за право своих народов на «самоопределение». Большинство в партии, и ее руководство, отнеслись к этому с осуждением, сохранив прежнюю позицию предоставления культурной автономии национальным окраинам. Исключение было сделано для одной Польши, независимость которой (в этнических границах) была официально признана Временным правительством уже в марте 1917 г. Одним из мотивов выступлений кадетов против территориального размежевания по национальному признаку был тот, что это неизбежно приведет к засилью «титульных» наций и дискриминации остальных[249] (что мы, увы, наблюдаем сегодня).