Владимир Хандорин - Национальная идея и адмирал Колчак

• Название: Национальная идея и адмирал Колчак
• Автор: Владимир Хандорин
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-91244-202-5

Книга доктора исторических наук В. Г. Хандорина посвящена идеологии Белого движения в ее различных аспектах (национальном, политическом, экономическом, социальном) и ее практическому осуществлению на примере правительства адмирала А. В. Колчака. Большое внимание уделено кадетской партии как основной политической опоре Белого движения, после революции за краткий отрезок времени проделавшей путь от флагмана либеральной демократии до идеолога военной диктатуры. На основе широкого круга архивных и опубликованных документов, периодической печати того времени в книге прослеживаются причины и направления этой эволюции (которой посвящена первая часть монографии), связанные с усилением национально-консервативных тенденций в идеологии и одновременно либерализма в экономических вопросах. Раскрываются особенности идеологии и политики «белых» в Сибири по сравнению с другими регионами России, предпринимается попытка по-новому осмыслить причины и уроки исторического поражения Белого движения.

Для специалистов по истории революции и Гражданской войны в России и Сибири, а также для широкого круга читателей.

---

В рабочем вопросе кадетская программа отстаивала 8-часовой рабочий день «там, где это возможно». Можно согласиться, что этот пункт, как и ограничение помещичьего землевладения, тоже по сути расходился с позициями классического либерализма.[181] Нередко кадеты становились членами третейских судов и примирительных комиссий, рассматривавших споры между предпринимателями и рабочими. При этом они старались занимать внеклассовую позицию и в зависимости от ситуации защищали тех или других.

Для октябристов был характерен меньший интерес к социальным вопросам. Они больше внимания уделяли гражданским правам, в чем проявляли себя более последовательными либералами в классическом значении этого слова.

Отклонение кадетов от принципов либеральной экономики усилилось в годы Первой мировой войны, когда они выступали за временное введение госмонополий, расширение госсектора промышленности и государственное регулирование цен. Впрочем, в условиях войны с ними были солидарны и некоторые либералы Запада.

Можно согласиться, что причинами относительно высокой политизированности и оппозиционности населения Сибири, мало соответствовавшей его сравнительной отсталости и зажиточности, были, во-первых, его давнишняя относительная независимость (сравнительно с населением Европейской России) и пассионарность (что объяснялось и меньшим удельным весом государственной администрации, и отсутствием пережитков крепостничества, более свободным образом жизни), во-вторых, влияние политических ссыльных[182] (несмотря на их мизерный удельный вес, о чем уже говорилось, их духовное воздействие на местное население и прежде всего интеллигенцию было очень существенным).

Взгляды сибирских либералов во многом определяли их тактику и отношения с другими партиями. У кадетов и октябристов они были различными. Острая вражда разделяла кадетов с черносотенцами. Их отношение к революционным партиям было куда более терпимым, не исключалась возможность совместных действий. Над идеалами социалистов кадеты снисходительно иронизировали, хотя их революционную тактику критиковали всерьез как авантюристическую. Еще после декабрьских событий 1905 г. в Москве видный сибирский кадет В. А. Караулов заявил: «Наши пути разошлись и не могут сойтись. Мы пережили ужасный деспотизм правительства и не желаем добровольно подчиняться еще более ужасному деспотизму социалистических партий».[183]

Отношение кадетов к социалистам было неоднозначным. Представители правого крыла партии (последователи П. Б. Струве), идеологом которых в Сибири до революции был И. В. Михайловский, остро критиковали их и прозорливо называли социалистический идеал государства «полицейским».[184] Но большинство кадетов до революции и в первое время после Февраля рассматривали социалистов как союзников в борьбе за демократию. Профессор права Томского университета кадет Н. Я. Новомбергский заявлял в их оправдание, что они стремятся привлекать народ к участию в управлении и так же далеки от полицейских идеалов, как либералы – от анархистов.[185] Жизнь показала, что прав оказался Михайловский, а не Новомбергский, ибо большевики наиболее последовательно реализовали социалистические идеалы.

Напротив, октябристы полностью одобряли репрессии против революционеров, именуя их фанатиками антинаучных утопий, «красными врагами Отечества» и «анархистами». К черносотенцам, наоборот, относились терпимо, осуждая лишь их погромную тактику и крайний антисемитизм. В свою очередь, «Союз русского народа» оценивал октябристов как потенциальных союзников, отзываясь о них как о «единственной в России строго конституционной и в то же время монархической партии».[186] Местами их связывали тесные контакты.

До Первой мировой войны взаимодействие между двумя ветвями российского либерализма – октябристами и кадетами – практически отсутствовало. Первые упрекали вторых в популизме, недостатке патриотизма и заигрывании с социалистами. Кадеты отвечали им обвинениями в дружбе с реакцией и классовой ограниченности. Сибирские кадеты и их лидер Н. В. Некрасов, в отличие от руководства партии, считавшего возможными технические контакты с октябристами, относились даже к таким контактам отрицательно.

В целом кадеты в Сибири проявляли значительно большую политическую активность, чем октябристы.

В годы Первой мировой войны объединивший всех либералов лозунг «Война до победного конца», а затем политический кризис и окончательное падение авторитета династии и правительства впервые сблизили кадетов и октябристов и создали почву для сотрудничества в рамках оппозиционного «Прогрессивного блока», завоевавшего большинство в Госдуме. Все сибирские кадеты – депутаты Думы и члены Государственного совета – вошли в состав блока, а Н. В. Некрасов – в его руководящее бюро и в список намеченного блоком «правительства доверия». Но и тогда они нередко проявляли себя «левее» общей партийной линии.

Несколько сблизились кадеты и с буржуазией, от которой ранее дистанцировались. Данный факт с удовлетворением констатировал идеолог московской буржуазии П. П. Рябушинский: «Исторический момент, который мы переживаем, как нельзя ярче выявил несостоятельность застарелой тенденции русского интеллигентного общества отмежевывать себя от торгово-промышленных классов – тенденции, давно уже ставшей вредной и глубоко консервативной».[187] Отчасти это было связано и с ростом оппозиционности в самих предпринимательских кругах, наблюдавшейся с 1910 г. С 1915 г. кадеты входили в состав организованных буржуазией военно-промышленных комитетов («вопромов»). Можно согласиться, что Первая мировая война способствовала консолидации русской буржуазии.[188] Но от прямого лоббирования ее корпоративных интересов кадеты по-прежнему уклонялись.[189] Общие настроения либералов в предшествовавшие революции месяцы отразил в своем дневнике будущий идеолог сибирских кадетов Н. В. Устрялов: «Кабинет бессилен, царь слаб, бестолков и безволен, царица больна религиозным помешательством, Россией правят пройдохи, темные проходимцы, безграмотные мужики и Бог знает кто… Живем прямо-таки как на вулкане, вот-вот ожидая извержения. Уже слышны подземные удары, уже колеблется почва».[190]

В целом до революции размежевание между классическими либералами (октябристами) и радикальными неолибералами (кадетами) было вполне четким. Тяготевшее к союзу с первыми правое крыло кадетов, возглавляемое П. Б. Струве (до его выхода из партии в 1915 г.), было гораздо слабее полусоциалистического левого крыла во главе с Н. В. Некрасовым, при общем господстве милюковского центра, позиции которого были ближе к левым. Несомненно, раскол российского либерализма на кадетизм и октябризм до 1917 г. стал одной из причин его исторической трагедии.

Можно согласиться, что, не отличаясь радикально от кадетов Европейской России по социальному составу и общим программным установкам, сибирские кадеты накануне революции и отчасти еще в 1917 г. выделялись более «левой» тактикой[191] (лишь их взгляды на земельный вопрос были более умеренными, что объяснялось отсутствием в Сибири помещиков и характерного для Европейской России крестьянского малоземелья). Тем более показательна их эволюция «вправо» в дальнейшем.

Глава 2. Послефевральские сдвиги

После падения монархии Союз 17 октября, как и другие монархические партии, распался. Все либералы консолидировались вокруг кадетов, к которым примкнули и многие бывшие октябристы. Первые месяцы после Февраля 1917 г. стали пиком влияния кадетской партии.

Последняя в новых условиях резко активизировала деятельность. «В настоящее время, – заявил на организационном собрании томских кадетов в марте 1917 г. профессор С. П. Мокринский, – каждый гражданин должен вступить в какую-либо партию. Политическая жизнь вне партий невозможна. Задачи Партии народной свободы – подготовить выборы Учредительного собрания и провести туда как можно большее число своих кандидатов».[192]

О возросшей активности кадетов говорит тот факт, что за один 1917 г. состоялось 4 общероссийских съезда партии (с VII по X). Несоизмеримы влияние и численность кадетов накануне Февраля и к моменту Октябрьского переворота. В феврале 1917 г. в Сибири сохранялось всего 3 партийных организации – в Томске, Иркутске и Красноярске (для сравнения: во время революционных событий 1905–1907 гг. – 17), да и те практически бездействовали, а октябристские фактически прекратили существование.[193] Сибирские предприниматели группировались в основном вокруг внепартийных деловых организаций – военно-промышленных и биржевых комитетов, Всероссийского союза городов. К концу же 1917 г. организации кадетов в Сибири распространились на все губернские и областные (кроме Якутска) и некоторые уездные города, начали создаваться объединенные региональные комитеты партии. Накануне Октября кадетские комитеты действовали в 7 губернских и областных[194] и в 16 уездных городах (не исключено, что это неполный перечень, ибо документация сохранилась отрывочно).[195] Это значительно превышало количество кадетских организаций в Сибири во время событий 1905–1907 гг., до 1917 г. бывшее максимальным. Именно в 1917 г. здесь сложилось большинство организаций партии, действовавших до окончательного установления советской власти в конце 1919 – начале 1920 г. (см. приложение II). Правда, активность большинства из них ограничивалась работой в прессе и предвыборными кампаниями. Как вспоминал позднее заместитель председателя Тюменского комитета партии, кооператор Н. И. Беседных, местная кадетская группа «никакой практической работы не провела, с центром конституционных демократов организационно связана не была и прекратила свое существование к Октябрьской революции».[196]