Сергей Данилов - Эволюция канадского федерализма

• Название: Эволюция канадского федерализма
• Автор: Сергей Данилов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7598-0916-6

Монография написана автором, много лет исследовавшим проблемы канадского общества и государства. Работа построена по проблемно-тематическому принципу. В центре исследования – переплетение вопросов конституционного права и политики. Вопросы эволюции канадской модели федерализма рассматриваются при этом в тесной связи с проблемами противодействия терроризму и национал-сепаратизму, тематикой этнокультурного и общеэкономического развития Канады. Известное внимание уделено важным аспектам отношений Канады с Соединенными Штатами Америки и транснациональным капиталом. Выясняются причины устойчивости созданной канадцами модели федеративного государства.

Для научных работников, преподавателей и студентов высших учебных заведений юридических и политологических специальностей, работников государственного аппарата и дипломатического корпуса. Книга будет полезна также всем интересующимся публичным правом и государственной политикой.

---

Применению провинциальным уровнем власти внепарламентского института непосредственной демократии не помешало то обстоятельство, что во время Первой мировой войны на территории доминиона действовал репрессивный статут – Закон о мерах военного времени (ЗМВВ; подробнее см. п. 3.2 наст. изд.). Федеральный центр даже в условиях военного времени не счел целесообразным пользоваться содержавшимися в ЗМВВ запретительными нормами для вмешательства в сферу исключительной компетенции провинций.

Проводимые на основании ст. 92 (16) АБСА и без возражений со стороны федерального центра провинциальные референдумы приобрели характер конвенциональной нормы, что повлекло за собой серьезные политико-правовые последствия во второй половине XX в., когда органы федеральной власти восприняли у субъектов федерации эту часть созданной ими конституционной практики (см. п. 3.2 и 3.4 наст. изд.).

3. В пользу провинций и в ущерб федеральному центру действуют не только неконсолидированный характер Конституции, вызывающий к жизни все новые конвенциональные нормы и не препятствующий их применению. Картина эволюции канадской модели федерализма не будет полной и до конца понятной, если абстрагироваться от места и роли такого существенного источника «общего права», как судебный прецедент.

Согласно прецедентам и конвенциональным нормам, установившимся в странах «общего права», преобладающая часть всех возникающих в обществе и государстве коллизий регулируется органами судебной власти.[176] В Канаде, подобно прочим странам данной правовой семьи, роль данной ветви власти в жизни общества и государства чрезвычайно велика. Полномочия федеральных и провинциальных органов государственной власти изменяются не только и зачастую не столько при помощи внесения поправок в Конституцию, сколько посредством толкования положений неконсолидированной Конституции судебными органами разного уровня – от высших (апелляционных) судов провинций до Судебного комитета Тайного совета (СКТС) в Лондоне. Начало таким толкованиям было положено при рассмотрении в СКТС поступившего из Канады в порядке апелляции гражданского иска «Ходж против Королевы» (1883 г.).

В разъяснениях, данных лордами-юристами Судебного комитета, были охарактеризованы источники компетенции уровней власти доминиона. Ход мыслей лордов-юристов был таким. Является юридическим фактом, что составляющие доминион провинции Канады существовали ранее принятия АБСА, тогда как федерацию следует считать существующей лишь со дня вступления этого акта в законную силу. АБСА не создавал провинций, и потому он не может являться источником провинциальной компетенции. АБСА может быть лишь источником компетенции доминиона. Очевидно, что каждая из провинций ранее создания доминиона имела больше прав, чем после его создания, поскольку часть власти провинций отошла к власти доминиона. Судебный комитет Тайного совета сделал вывод: автономия составляющих доминион провинций, несомненно, начала складываться раньше, нежели та автономия, которой доминион пользуется в рамках Британской империи. В силу названных причин «права провинций первичны и не ограничены ст. 92 (1–16) АБСА; права доминиона вторичны по отношению к провинциальным правам, которые поэтому могут толковаться расширительно. Полномочия же федерации всецело ограничены перечнем, содержащимся в ст. 91(1–29) АБСА, и они подлежат ограничительному, а не расширительному толкованию».[177]

Сходной была трактовка, данная высшей судебно-апелляционной инстанцией Британской империи предметам компетенции доминиона и субъектов при разбирательстве других коллизий, например, дел «Торонтский банк против Лэмба» 1887 г. и «Ликвидаторы Приморского банка против генерального регистратора Нью-Брансуика» 1892 г. Плодом данных прецедентов судебного толкования стало начало расширения сферы провинциальной компетенции (конституционно закрепленной), а также совместной (конституционно не закрепленной) сферы компетенции в ущерб сфере безраздельной компетенции федерального уровня власти.[178]

В юридической литературе указывается, что в противоположность Верховному суду США, имеющему дело с консолидированной Конституцией и придерживающемуся доктрины «широкого» конституционного толкования, Судебный комитет Тайного совета исходил из выработанной в Соединенном Королевстве доктрины «узкого» судебного толкования неконсолидированной Конституции, которое в свою очередь исходит из равной юридической силы всех статутов, одним из которых является АБСА.[179] При рассмотрении иска «Торонтский банк против Лэмба» СКТС заключил, что в его распоряжении нет правовых оснований рассматривать АБСА в качестве особого, конституционного акта. Поэтому «все положения упомянутого акта парламента метрополии надлежит в соответствии с ее конституционной практикой нижестоящим судам метрополии и доминиона толковать так же, как и положения любого другого законодательного акта».[180]

Созданные Судебным комитетом Тайного совета прецеденты толкования не могли не повлечь за собой существенных конституционно-правовых последствий, которые оказали влияние и на действия доминиона в сфере его внешних сношений. Когда впоследствии федеральный парламент принял статут о присоединении доминиона к конвенциям Международной организации труда и о введении на его основании федерального трудового законодательства (1936 г.), правительство Онтарио обратилось в Верховный суд Канады, а затем в СКТС, указывая на вторжение Оттавы в его сферу компетенции. В деле «Онтарио против генерального прокурора доминиона» (1937 г.) Судебный комитет вынес решение в пользу провинции. Лорды-юристы постановили, что центр «не может принимать законодательство, хотя бы и вытекающее из присоединения страны к международной конвенции, если такое законодательство нормами АБСА отнесено к сфере компетенции провинций и регулируется статутным правом провинций». Был установлен очередной очень важный прецедент судебного толкования: если предмет целиком или даже только частично отнесен к сфере провинциальной компетенции и если введение в действие заключенного доминионом международного договора требует изменения провинциального статутного права, органы власти доминиона не имеют права на такие изменения без одновременного изменения провинциями их нормативной правовой базы.[181] Границы сферы совместной компетенции, сложившейся на основе прецедентов толкования и конвенциональной нормы, еще раз были истолкованы высшей судебно-апелляционной инстанцией Британского содружества расширительно. А принятие федерального трудового законодательства было отсрочено почти на 40 лет.

Обратим внимание еще на одну кардинальную особенность правовой системы Канады, наглядно проявившуюся в рассмотренных прецедентах судебного толкования. Речь идет о теснейшей связи между конституционным правом и гражданским правом, которое, как известно, регулирует имущественные права граждан и статус собственности. Отметим, что подобную особенность конституционного права можно обнаружить также в правовых системах таких стран, как Австралия и США, тогда как публичному и частному праву большей части прочих федеративных государств (Аргентины, Бразилии, Индии, Малайзии, Мексики, Пакистана) она не свойственна.[182]

Вряд ли нуждается в дальнейшей аргументации, что проигрыш ответчиком – федеральным центром судебного дела «Онтарио против генерального прокурора доминиона» – послужил дальнейшему упрочению конституционно-правовых позиций субъектов федерации, что в свою очередь не могло не укрепить общеполитического влияния провинциального уровня власти в его отношениях с Оттавой.

В свете вышесказанного в конституционной доктрине и практике Канады появилось проистекающее из совокупности прецедентов судебного толкования и из ст. 92 (16) чрезвычайно важное положение. Оно гласит, что «подразумеваемые (т. е. не перечисленные в АБСА и в статутах парламентов Канады и Великобритании) полномочия» принадлежат провинциям,[183] а не федеральному центру, как это имеет место в конституционной доктрине и практике двух других федеративных государств семьи «общего права» – Австралии и Соединенных Штатах. В Канаде к середине XX в. сложилась конвенциональная норма: появление каждого нового предмета правового регулирования влечет за собой дальнейшее расширение перечня предметов компетенции субъектов федерации. Центр может воспрепятствовать этому расширению путем переговоров, которые, однако, он не имеет права вести «с позиции силы».[184]

Провинции беспрепятственно принимали Билли о правах граждан, фактически равноценные поправкам к Конституции. Первым в этом плане стал Саскачеван (Билль о правах 1947 г.). Федеральная власть провела через парламент Билль о правах 13 годами позже. За ними последовали Альберта в 1972 г. и Квебек в 1975 г. Семь прочих провинций вместо биллей о правах приняли в 1961–1975 гг. несколько более ограниченные по сфере применения Кодексы человеческих прав. Нормотворчество двух уровней власти в одних и тех вопросах не могло создать единообразного свода гражданских прав и свобод. Канадский Билль о правах, принятый в 1960 г., имел силу только в сфере федеральной компетенции, провинциальные билли и кодексы – только в компетенции соответствующих провинций. Положение о равенстве всех перед законом закрепили только Канадский и Альбертский билли о правах. Развернутый перечень судебно-процессуальных прав личности содержали только Канадский и Квебекский билли о правах. Разнобой в конституционно-правовом регулировании и судебном толковании статуса личности в различных регионах федерации усилился.