Александр Донцов - Феномен зависти. Homo invidens?

• Название: Феномен зависти. Homo invidens?
• Автор: Александр Донцов
• Жанр: Культурология
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-74716-0

Что такое зависть? Если кратко и просто: глубоко укоренившаяся естественная реакция человека на чье-либо превосходство… С древнейших времен людям была свойственна печаль о благополучии ближних. Зависть не только терзает душу и тело завистника, истощает его, но и доставляет мучения окружающим, следовательно, является порочной. Чему чаще всего завидуют? Деньгам, славе, красоте, здоровью? В чем секрет живучести зависти? Ведь люди не перестают и не устают завидовать! Может, находят удовольствие в этом страдании? Или мы созданы разноуспешными и завистливыми, дабы не почивать на лаврах, а стремиться к большему? Эта лишь малая толика вопросов, которые поднимает автор. Ответы на них и на многие другие можно найти в этой книге, которая, надеемся, заинтересует читателя.

---

Один пример. «Аллегория христианства» (илл. 4) – так называется полотно нидерландского художника Яна Провоста (1465–1529). Относясь к типу т. н. сочиненных, т. е. сконструированных назидательных композиций, особыми художественными откровениями картина не блещет, но может служить отличной иллюстрацией общеизвестной во время ее создания и понятной поныне христианской символики. Слева – полусидящая фигура Христа в красном плаще (однозначной интерпретации не поддается, возможно, намек на царственное происхождение и жизненную силу), белой набедренной повязке (знак распятия), с мечом в правой руке (в данном контексте меч – символ мученичества и духовной крепости), со следом прокола копьем на груди. Левая рука Спасителя обращена вниз и указывает на богато изукрашенный сундук, здесь символизирующий сокровищницу истины. Справа на картине изображена сидящая Дева Мария с диадемой на распущенных золотистых волосах, в синем с золотой оторочкой хитоне, с открытым ларцом на коленях, на крышке которого восседает белый голубь, символ Святого Духа, а внутри находятся янтарные бусы, которые со времен Овидия символизируют слезы. Напомню согласно «Метаморфозам» Овидия: – а эта книга входила в круг обязательного чтения просвещенных нидерландцев той поры, – в янтарь превратились слезы дочерей бога солнца Гелиоса, оплакивавших гибель своего брата Фаэтона. В правой руке Дева Мария держит цветок лилии, знак ее непорочности и чистоты, кроме того, символизирующий воскрешение Христа. В центре композиции – серебристый шар с небольшим крестом на «макушке», лежащий на открытой ладони, которая как бы парит в воздухе. Шар – указание на власть, рука же – символ Бога Отца. Вверху над Христом – белый агнец с крестом (невинность, кротость), над Марией – полураскрытая Библия, между ними – Всевидящее Око (знак Бога Отца) пристально и изучающе всматривающееся в зрителя.

Илл.4

Знаково-дидактический характер «Аллегории христианства» (1510–1515) Яна Провоста очевиден. Обратил же я ваше внимание на нее по трем причинам. Первая. Специалистам известно: по числу изданий эмблематических сборников, содержащих кодовые ключи для понимания скрытого смысла художественных произведений, Нидерланды занимают одно из ведущих мест в Европе. Появление такого типа изданий обусловлено распространенностью символического типа мышления, склонного к изощренному эмблематизму, и в то же время – задачей просвещения широкой публики. «Сформировавшись из геральдических изображений и девизов позднего Средневековья, первые сборники эмблем были опубликованы в середине XVI века в Италии, – пишет один из исследователей смыслового контекста нидерландской живописи В.А. Садков. – Знаменитая, многократно переиздававшаяся «Книга эмблем» миланского гуманиста Андреа Альчато (1531) стала наряду с опубликованной впервые в 1594 году «Иконологией» ученого монаха Чезаре Рипа образцом для аналогичных произведений, создававшихся в других странах»[137]. Замечу попутно: первое подобное издание на русском языке появилось лишь в 1763 г. и озаглавлено: «Иконологический лексикон или руководство к познанию живописного и резного художеств, медалей, эстампов и проч. с описанием, взятым из разных старых и новых стихотворцев». Ниже указывалось: текст переведен с французского Академии наук переводчиком Иваном Акимовым. Но вернемся в Нидерланды. Если вы обратили внимание на даты выхода в свет сборников эмблем, то, вероятно, заметили, что «Аллегория христианства» создана раньше. Значит, и до массового распространения учебников эмблематики скрытая символика картины была понятна публике. Достаточно популярное в западноевропейской живописи изображение Всевидящего Ока на рубеже XV и XVI вв. точно не требовало дешифровки.

Вторая причина разговора о картине Яна Провоста – доступность ее символического содержания современному зрителю. Сегодня в России, как и четыреста лет назад в Нидерландах, многочисленные энциклопедии и словари символов по-прежнему остаются распространенной формой массовой культуры[138]. Возросший за последнее десятилетие интерес к такого рода справочникам обусловлен, по-видимому, подспудным стремлением восстановить нарушившуюся в нашу переломную эпоху связь времен. Знание символики, фиксирующей возникший в древности скрытый, а потому «подлинный» смысл зримых образов, как нельзя лучше дает почувствовать укорененность в историческом времени и пространстве. Однако знаковый подтекст «рассматриваемой» картины доступен, уверен, и тем нашим современникам, которые не успели проштудировать названную «энциклопедическую» литературу. По-видимому, дидактические специализированные издания – не единственное средство приобщения к символике. Третья причина обращения к «Аллегории христианства» – любопытная образная деталь. В центре нижней кромки полотна находится симметричное верхнему еще одно изображение глаза, тоже в ореоле солнечного сияния с лучиками по кругу. Но если верхнее Око смотрит строго-взыскующе, нижнее – сощурено в лукавой улыбке. Эта «глазная» вертикаль, в которой серьезный «верх» сочетается с шутливым «низом», заставляет иначе взглянуть на статичные фигуры Христа и Девы Марии и придает композиции близкий мне оттенок беззлобной иронии. Поэтому, вероятно, и захотелось поделиться с вами своим впечатлением.

Иконы «Всевидящее Око Божие», обязательным элементом которых являются круги, требуют вспомнить и о символике этой простой и одновременно загадочно-притягательной геометрической фигуры. Любая точка круга, не имеющего ни начала, ни конца, равноудалена от центра, что позволяло уже в древние времена оценивать его как космический знак целостности, полноты, постоянства, вечности, самодостаточности, гармонии, совершенства. По словам египтологов, «в древнеегипетской письменности идеограмма в виде круга с точкой в центре, символизирующая солнце, представлена в целом ряде слов, обозначающих различные по протяженности периоды времени (день, вечер), собственно время, а также понятие вечности»[139]. Употребление солярной символики в этих терминах объясняется принятым в Древнем Египте принципом исчисления времени по движению солнца по кругу, циклически возобновляющемуся каждый день, каждый год, вечно. Археологически зафиксировано, что именно круг (или система кругов, концентрически вписанных друг в друга) являлся моделью организации пространства поселений, святилищ, захоронений и, разумеется, жилищ. В долине и дельте Нила в Египте такие сооружения возникли не позднее V тыс. до н. э.[140] Широко известна круговая структура мегалитических знаков, сооружений эпохи неолита. А знаменитый Круглый стол из легенд о короле Артуре стал мировым символом равенства партнеров по общению, равно как и передаваемая по кругу трубка мира у индейцев Северной Америки выступила символом единства целей и общности интересов. По поверьям многих народов, круг очерчивает безопасное пространство для того, кто находится внутри. В древнеегипетском заклинании против скорпионов предлагается начертить вокруг кровати круг, чтобы обезопасить себя от укуса[141].

«Она идет прямо к нему. В страхе очертил он около себя круг. С усилием начал читать молитвы и произносить заклинания, которым научил его один монах, видевший всю жизнь свою ведьм и нечистых духов. Она стала почти на самой черте; но видно было, что не имела сил переступить ее и вся посинела, как человек, уже несколько дней умерший. Хома не имел духа взглянуть на нее. Она была страшна. Она ударила зубами в зубы и открыла мертвые глаза свои. Но, не видя ничего, с бешенством – что выразило ее задрожавшее лицо – обратилась в другую сторону и, распростерши руки, обхватывала ими каждый столп и угол, стараясь поймать Хому. Наконец остановилась, погрозив пальцем, и легла в свой гроб». В первую ночь философа Хому Брута начертанный им круг спас от козней убитой красавицы ведьмы. Даже когда гроб с ее телом вдруг сорвался со своего места и со свистом начал летать по всей церкви, рассекая во всех направлениях воздух, философ видел, что он не мог зацепить очерченного им круга. И хотя на третью ночь круг не уберег бурсака от гибели, не буду оспаривать его магическую защитную силу, описанную гениальным Николаем Васильевичем Гоголем. Вспомнили, читатель, как с замиранием сердца в детстве читали «Вий»? Совершенство геометрии круга настолько заворожило авторов многочисленных энциклопедий символов, что и они, проигнорировав печальную участь Хомы, не только не усматривают в нем никаких изъянов, но и превозносят его символизм до небес. Вот что пишет о круге Дж. Купер: «Универсальный символ. Означает целостность, непрерывность, первоначальное совершенство. Округлость священна как наиболее естественное состояние, содержащее самость, неявленное, бесконечное, вечность. Это время, заключающее в себе пространство, и отсутствие времени, как отсутствие начала и конца, пространства, верха и низа. Как циркулярность и сферичность это отрицание времени и пространства, но означает также возвращение, возвратное движение. Это небесное единство, солярные циклы, всякое цикличное движение, динамизм, бесконечное движение, завершение, исполнение, Бог»[142].