Александр Донцов - Феномен зависти. Homo invidens?

• Название: Феномен зависти. Homo invidens?
• Автор: Александр Донцов
• Жанр: Культурология
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-74716-0

Что такое зависть? Если кратко и просто: глубоко укоренившаяся естественная реакция человека на чье-либо превосходство… С древнейших времен людям была свойственна печаль о благополучии ближних. Зависть не только терзает душу и тело завистника, истощает его, но и доставляет мучения окружающим, следовательно, является порочной. Чему чаще всего завидуют? Деньгам, славе, красоте, здоровью? В чем секрет живучести зависти? Ведь люди не перестают и не устают завидовать! Может, находят удовольствие в этом страдании? Или мы созданы разноуспешными и завистливыми, дабы не почивать на лаврах, а стремиться к большему? Эта лишь малая толика вопросов, которые поднимает автор. Ответы на них и на многие другие можно найти в этой книге, которая, надеемся, заинтересует читателя.

---

Александр Донцов Феномен зависти: Homo invidens?

Грушеньке с любовью и восхищением

Не умею завидовать. Есть чему и кому, но не получается. Причина, полагал, глубокий ум, ироничность, благородство натуры и иные достоинства, очевидные даже по фотографии. Ларошфуко, однако, настаивает, «всецело предаться одному пороку нам обычно мешает лишь, то, что у нас их несколько». Вспомнил о лени, чревоугодии, вспышках гнева и не только. Не они ли уберегли от зависти? Да и что она такое? Решил разобраться. Присоединяйтесь. Будет интересно!

Предисловие

Спасибо, что в наше суетное время, когда и газеты перестали читать, вы открыли книгу с мудреным названием. Homo invidens означает «человек завистливый». Не ищите это словосочетание в психологических, социологических и философских словарях: оно туда не успело попасть. А должно бы. Почему? Если вам это интересно, вы держите нужную книгу. Я несколько лет дотошно и с азартом собирал для нее материал, вдумчиво его изучал и готов искренне поделиться с вами. Уверен, в ней вы найдете кое-что новое.

Можно ли мне доверять? Надеюсь. Порукой тому – солидный жизненный и профессиональный опыт. Мне 65, из них 30 счастливо женат на знаменитой писательнице Дарье Донцовой. Круг общения – широкий и разнообразный, а с учетом моих многолетних административных обязанностей – еще и весьма многоплановый. Словом, понаблюдать, как ведут себя люди в горе и радости, пришлось вдоволь. Профессиональными навыками человековедения тоже не обделен. Учился им у выдающихся профессоров факультета психологии Московского университета, там же защитил кандидатскую и докторскую диссертации, работал на должностях от ассистента до декана, а ныне служу профессором, преподаю социальную психологию. Хорошо знаю, ученые степени и звания проницательности не гарантируют, но от очевидной глупости предлагаемый вашему вниманию текст избавляют. Студенты за лекцию иногда благодарят аплодисментами, и даже коллеги, бывает, внимают с интересом. Думаю, мне есть что сказать, а вам – услышать.

К сожалению, уважаемый читатель, не знаю, кто вы и чем занимаетесь. Если вы профессиональный психолог, мы с вами, вероятно, встречались, очно или заочно. Пользуясь этим знакомством, сразу предупрежу, данная работа далека от привычных академических стандартов, которые, как вам известно, мне подвластны. Без ложной скромности полагаю, в ней предпринята попытка последовательно реализовать новый стандарт со старым названием – культурно-историческая методология исследования. Правда, культуру и историю я понимаю существенно шире, чем это традиционно принято.

И все же, коллега-психолог, книга адресована не только вам. Пропало желание быть производителем заумных психологических текстов, понятных лишь узкому кругу профессионалов, если они удосужатся их просмотреть. А на сольную партию, которую можно было бы предложить просто думающим людям, сил и мастерства не хватало. Да и усвоенная с научного детства привычка робко оглядываться на академические авторитеты шагать вне строя не позволяла. Кроме того, как вам, коллега, известно, большую часть жизни мне приходилось возглавлять и представлять различные научно-педагогические сообщества – кафедру социальной психологии, затем факультет психологии Московского университета, Российское психологическое общество и прочее по совместительству. Как ни старайся, глашатаю трудно иронизировать по поводу произносимых речей. Искренняя реакция на юмор предполагает равенство собеседников, иначе – подобострастное хихиканье, меня оно не прельщает.

Сейчас ощущаю необыкновенную легкость и свободу. В том числе в мыслях. Проснулось полузабытое желание не по программе свободно поговорить с умным человеком. С вами, уважаемый читатель. Уверяю вас, это обращение – не потаенная попытка заранее снискать вашу благосклонность. Как любому автору, мне, разумеется, хочется, чтобы вы с восхищением закрыли книгу, дочитав до конца. Но даже если вы это сделаете прямо сейчас, я найду средства защитить самооценку. Надеюсь, конечно, они не потребуются и нам удастся степенно побеседовать о главной проблеме гуманитарного знания – проблеме человека. Но человека как такового, во всей тотальности его бытия, сказал бы философ, а не об излюбленных психологией частных особенностях его восприятия, мышления, памяти, мотивации, эмоций и т. п. «психических процессов и функций». Задержимся на минуту на слове «функция». Восходящее к латинскому functio – «исполнение», «отправление», «деятельность», в современных толковых словарях русского языка оно трактуется как явление, зависящее от другого явления и изменяющееся по мере его изменения, либо как работа, производимая организмом или отдельным органом, либо как круг служебных обязанностей, либо как роль, значение чего-нибудь[1]. Услышав это слово, всегда прошу уточнить: чья функция? Мозга? Человека? А он-то что собой представляет? Не проще и с «процессом» (восходит к латинскому processus – «продвижение»), толкуемым как ход, развитие какого-нибудь явления, последовательная смена его состояний[2]. Тот же вопрос: что «идет», «развивается» и «сменяется»? Опять не уйти от раздумий о природе человека в целом.

Счастлив за вас, уважаемый читатель, если ваш интеллект не порабощен знанием многочисленных частных теорий всех этих психических функций и процессов. С вами мы можем непредвзято обсудить природу человека как такового, прислушиваясь к авторитетам, но не потрафляя им. И еще. Я как-то поделился замыслом этой работы с весьма искушенным коллегой. «Сейчас я тебе все объясню», – быстро произнес он. Ответ был готов раньше, чем сформулирован вопрос. Не будем торопиться и заглядывать в конец детектива. В человеке ведь интересна интрига, а не финал его земной жизни. Последний известен, неминуем и идентичен. Поучимся у великого Сократа искусству вопрошать. Прорицать истину предоставим дельфийскому оракулу. А спросить у него нам явно есть о чем: человек по сей день остается одной из величайших загадок всех времен и народов. Об этом свидетельствуют и насчитывающая несколько тысячелетий история повсеместных, но тщетных попыток понять его происхождение и предназначение, и отсутствие однозначного ответа на вопрос «кто он?». Определение, учат философы, – логическая процедура придания строго фиксированного смысла терминам языка. Слово «человек» – из наиболее употребимых в русском и любом ином языке. Какими же отличительными свойствами должно обладать некое существо, чтобы его по праву причислили к группе людей?

Вспомнив наиболее популярные дефиниции, первым среди подобных свойств следовало бы, по-видимому, назвать разумность. Homo sapiens – всякий чуточку образованный человек хотя бы раз не без удовольствия слышал и не без гордости провозглашал этот очевидный комплимент мыслительным способностям себе подобных. Сомневаюсь, что великий шведский натуралист К. Линней, который ввел в научный оборот этот термин для обозначения неандертальцев, кроманьонцев и современных людей, рассчитывал, насколько лестным окажется это словосочетание для современников и благодарных потомков. Не менее известное атрибутивное определение человека – homo faber – «ремесленник», «созидатель», то есть существо производящее. Самое время принести хвалу Создателю за вместительный череп, прямохождение и хорошо развитый, полностью противопоставленный остальным, большой палец руки. Ведь благодаря этому человек научился точно манипулировать предметами, создавать и использовать орудия, другими словами, выживать, невзирая на очевидную биологическую неприспособленность. Не случайно один из исчезнувших видов ранних гоминид, овладевших навыками обработки камней около двух миллионов лет назад, антропологи именуют homo habilis – «человек умелый». Некоторые авторы, восхищенные созидательными возможностями человека, поспешили провозгласить его творцом – homo creator, что, разумеется, было благосклонно воспринято читающей публикой (оставим философам обсуждение вопроса о критериях, пределах и последствиях человеческого творчества). Поскольку одним из главных результатов творческой активности людей являются символы, прежде всего слова, Э. Кассирер предложил назвать человека существом символическим – homo simbolicus. Еще одним отличительным свойством человека, заслуживающим упоминания в этом ряду, является его общественный характер. Политическим животным именовал человека Аристотель, экономическим его окрестили на заре европейского Нового времени, а уж вызубренную в студенческие годы формулу человека как «совокупности всех общественных отношений» гуманитарии старшего поколения вспомнят и разбуженные ночью. Ориентируясь на реестры отличительных свойств человека, составленные серьезными философами, к названным характеристикам добавлю лишь две: отмеченную Б. Спинозой способность, познав необходимость, обрести свободу (homo liber), и раскрытый Й. Хёйзингой дар игрового отношения к действительности (homo ludens). Мне симпатичны попытки представить смех и стыд как прерогативу человека, но по мордам и хвостам наших мопсов знаю, они тоже способны их испытывать.