В. Бирюк - Пристрелочник

• Название: Пристрелочник
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Научная Фантастика

«И кочегары мы, и плотники…» Коли есть место, что зовётся — Стрелка, то и людей, которые при том месте живут — зовут стрелочниками или пристрелочниками. И меня так называли. Что глядишь красавица? Ждёшь, что расскажу — как я в одну ночь город выстроил? Ага, и мост хрустальный до самово городу Парижу. Трахнул, тибедохнул… «пушки с пристани палят — кораблям пристать велят»… Господи, сколько ж сказок про меня, про мой город по Руси ходят! И что по воле Богородицы в одну ночь вышел из земли пустой град, велик и вельми изукрашен, и что прилетел в облаке да в сем месте домами да церквами пролился… Ерунда сиё, девочка. Мы его сами, вот этими руками… И ещё многими, и по-искуснее, получше этих — из земли вытаскивали, вылепляли, воздвигали да возвышали. Людьми место красится. Моими людьми. Как? А по всякому. И молитвой доброй, и словом худым, и умом, и дуростью, и горем с печалью и смехом с радостью… Бестолковости всякой — много было. Это нынче мы города как пирожки печём. А в те поры… всё в первый раз. Ты свой первой раз помнишь? Вот, зарозовела. А теперь прикинь — сотня мужиков враз… Ну-ну, не обижайся. Мне тогда… тоже лихо было. Смеху — аж до икоты. И что забавно: и испуги мои, по большей части, пустыми были, и надежды — всё более ложными. Планы, расчёты… попусту. А вот же ж — стоит град Всеволожск, велик да изукрашен!

---

А наехать на меня… А за что? Приказ задержать — выполнил. Да ещё и кучу ворогов побил. На славу победителя не претендую, с добычей разошлись без крика. Совет коммерческий важный дал — немалой прибылью обернуться может: заранее предупредил о новизне с невольниками.

А что ж не так? А то, что Ванька не гнётся, не кланяется. Что решает по-своему, без спроса. Не по обычаю, не по «Правде». Что у него есть силы и способы свои хотелки — исполнить. Да ещё и не так, как всякому нормальному князю само собой понимается! То он луками — детская же забава! — бой делает. То казнит — колом в заднице. То вот… князь-волк — чертовщина лесная! — перед ним на спинку валится, брюхо почесать просит, «… их стая на воспитание отдала…». Бред! Но вот же — фырчит…

Какую ещё хрень этот плешивый ублюдок из рукава вытащит?!

Муромские собрались, загрузились и двинулись вверх. А я пошёл радоваться успехам Николая: мой план — «репу сажать будем» из старинной сказки по мужика и медведя — реализован. «Вершки» — полон — забрали-таки, княжьи. Николай обменял почти всю нашу половину пленников, на скот и вещи из муромской доли. Не нужны мне, здесь и сейчас, местные мятежники. За некоторыми специфическими исключениями.

Народ радостно приплясывал вокруг коров. Молодёжь — молоко почти все пьют. При нашей рыбной диете… Надо послать землекопов — отхожие места пошире сделать. И чем теперь кормить трофейную скотину? Ни сена, ни соломы…

— Воевода, а чего с этими дощаниками делать? Наверх брёвна таскать — напряжно будет. Там и своих полно.

— Дощаники… Оттащить вверх по реке версты… на две. Разобрать и сложить на берегу.

— Дык… в половодье же унесёт!

— Не боись, не успеет. Мы из них фуникулёр делать будем.

Уевший, было, самого Воеводу, забывшего о неизбежном половодье, десятник грузчиков, нервно сглотнул, услыхав новое слово. И побежал к главному распорядителю работ — Терентию докладывать о новом задании.

* * *

Факеншит уелбантуренный! Я снова содрогаюсь от недоумения!

Разнообразные подъёмные машины и механизмы… ну, с Древнего Египта — точно. Города, и в Древности, и Средние века, постоянно строятся на высотах, над обрывами. Множество городов в Средиземноморье построены амфитеатрами над морскими бухтами. Сходно поставлена часть русских городов на высоченных обрывах над реками. Киев и Смоленск я уже вспоминал.

Во всех этих поселениях задача подъёма больших масс товарных грузов от равнины, моря, реки — наверх — в город — постоянна и очевидна. Без этого — невозможно жить. И она — решается. Дорого, трудоёмко, коряво. Строительством серпантинов. Длинных, узких. Ухудшающих безопасность во время войны, не обеспечивающих эффективности во время мира. Превращающихся в место ломания себе всего — голов, рук, ног — при каждом дожде. А уж в нашем климате, где ещё и гололёд, и снег…

Ладно — предки про фуникулёр не слышали. Но — попандопулы! Не видели? Не хотите ехать в Киев или Тбилиси? Так есть же ещё Владивосток, Тенериф, Бергамо, Берген… Ну посмотрите же!

Вот у меня над головой стометровая круча Дятловых гор. Про здешние овраги и их висячие устья — я уже… По каждому из них после дождя бежит ручей. Потом… здесь же суглинки — всё скользит! Как ты вытянешь груз? Будем «ждать у моря погоды»? Пока солнышко с ветерком — не высушат? Это — закрытые места, овраги. Ждать долго. А потом — зима. Ждать до весны? Или набить в землю дощечек, построить лесенку? Как сделано в волжском городке Плёс. И топ-топ… с двумя вёдрами… Воду так каждый день таскать — можно. А чуть что громоздкое?

Может, у меня личный заскок? Потому что я вырос в оврагах и хорошо понимаю, что это такое — карабкаться по мокрому склону с грузом?

* * *

В тот же вечер («пока помню») я продиктовал описание простейшей четырёхрельсовой транспортной системы. С двумя грузовыми безмоторными тележками, соединёнными канатом, перекинутом через шкив. Наиболее экономичная схема — энергия тратится только на перевозку разницы в весе груза тележек и на преодоление силы трения.

В качестве рельс использовали канавки, прорубленные в брёвнах по всей их длине. Для снижения трения — колёсная мазь повсеместно. Благо — у нас есть. Когда установились холода, в канавки залили воду — тележки двигались по льду.

Заготовленные на берегу брёвна удалось использовать лишь частично: сверху опускать «рельсы» удобнее. Оставшиеся брёвна стали одним их первых грузов, которые фуникулёром вытащили наверх.

Двигателя у меня не было — для вращения шкива сперва ставили к вороту людей. Часто — из провинившихся. Посему и закрепилось название: «Дятлово язвище». Хотя происхождение названия вовсе глупое.

Человек мой, услышавший новое слово, просил Терентия разъяснить смысл. Тот, тоже никогда прежде такого не слыхавший, решил, что сказано было про фурункул, чирей. Отсюда и пошло: «язвище».

Поток вопросов по поводу использования и размещения полученных трофеев к ночи перешёл в общий ужин. Он же — праздник по случаю нашей победы над язычниками и мятежниками.

Всё-таки, собрать за стол две сотни человек, накормить-напоить… Но пока погода позволяет — нужно использовать каждую возможность «быть ближе к народу». К моему народу. Мне эти люди — интересны. Я пользуюсь всяким моментом, чтобы лучше понять, заметить и запомнить их особенности, симпатии и антипатии. От этого понимания, возможно, скоро будут зависеть их жизни, существование Всеволжска, я сам.

Гвоздём праздника была Марана. Сначала она представила нам Аггея. Отмытого, обработанного, бритого, чисто одетого и успокоенного лошадиной дозой спиртовой настойки пустырника с мятой. На пустой желудок и истощённый организм — подействовало… Совсем другой человек!

Диакон умиротворённо щурился, вздыхал и уже не повторял:

— Похороните меня под плинтусом.

Э-э… в смысле — в могиле с отпеванием.

Потом Мара вывела шестерых полонянок. Это отдельный подвиг Николая. Как он ухитрился выторговать у муромских гридней молодых здоровых женщин, не разорив меня — история умалчивает.

Недавние мятежницы были тоже… полностью промыты и обриты. А вот насчёт пристойности одежды… Их облачили в запоны.

* * *

Половина женщин человечества — вся Азия! — ходит в штанах. В Европе и на Руси штаны на бабе — крайняя непристойность. Почти вся Африка — колыбель человечества! — ходит топлесс и без штанов вообще. Мужчина, влезший в джинсы — вызывает насмешки всего племени. Особенно — женщин. «Хи-хи-хи! Спрятал потому что нечего!».

Настоящие хомнутые сапиенсы — только там! Топлесс и легс-фри. В остальных местах — метисы с примесью неандертальцев.

«Пристойно» — всегда только «здесь и сейчас».

США, Юта, 21 век, кампус:

— Так идти нельзя, непристойно.

Факеншит! Да у нас вся Россия твёрдо знает, что американские кампусы — гнездо разврата, территория непотребства, цитадель наркомании, кубло гомосексуализма и рассадник мировой финансовой олигархии! Какая тут вообще пристойность?!

— Дорогая, тебе в штанах — пристойно. Почему мне, мужику, в штанах нельзя? Феминизмом заколдобило?

— Можно хоть в чём. Но одежда для ног должна закрывать колени. Общее правило для всех. У нас универ — мормонский.

Я уже рассказывал: запона — праздничная одежда девушки. По сути — простыня с дыркой для головы посередине. На бёдрах передняя и задняя части связываются шнурками.

Одна мелкая деталь: в оригинале — по всей «Святой Руси» и в сопредельных странах — запона носится на рубаху. А не на тело. Как устроила нам Марана.

Уточню: на голое тело. Вымытое, выбритое, голодное, испуганное, дрожащее… молодое нагое женское тело.

* * *

Мило. Простенько. Но — чистенько. Значительно лучше, чем были утром в своих мятых и грязных тряпках и платках. И смотрятся так… вразумлённо. Без ненужных сюрпризов, взбрыков и поползновений.

Всё-таки, тотальное обривание «под ноль», как и не менее тотальная клизма — здорово меняют человека. В дополнение к зрелищу кровавой сечи, гибели и утрате родных и близких, личному присутствию при казни колом и топором, потере собственной свободы и всей прежней жизни.

Существенно воздействует на систему ценностей и набор типовых реакций. Появляется некоторая… вразумлённость.

Народ заволновался. Массы сразу возжелали. Ну там… дёрнуть за верёвочку, отвернуть краешек, запустить ручечку… Пришлось внести ясность:

— Девки эти — не рабыни мои. Ибо у нас тут — рабов нет и быть не может. Они — полонянки. Взяты нами с бою. Никому не принадлежат. Кроме города нашего Всеволжска. Подчиняются мне, Воеводе Всеволжскому. И тому лицу, которое я над ними поставлю. Как и вы все. Проданы быть не могут. Они должны служить, исполняя хорошо всякое моё слово. Служба им, как во Второзаконии сказано — шесть лет. После — могут идти, куда хотят, вольно.