В. Бирюк - Пристрелочник

• Название: Пристрелочник
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Научная Фантастика

«И кочегары мы, и плотники…» Коли есть место, что зовётся — Стрелка, то и людей, которые при том месте живут — зовут стрелочниками или пристрелочниками. И меня так называли. Что глядишь красавица? Ждёшь, что расскажу — как я в одну ночь город выстроил? Ага, и мост хрустальный до самово городу Парижу. Трахнул, тибедохнул… «пушки с пристани палят — кораблям пристать велят»… Господи, сколько ж сказок про меня, про мой город по Руси ходят! И что по воле Богородицы в одну ночь вышел из земли пустой град, велик и вельми изукрашен, и что прилетел в облаке да в сем месте домами да церквами пролился… Ерунда сиё, девочка. Мы его сами, вот этими руками… И ещё многими, и по-искуснее, получше этих — из земли вытаскивали, вылепляли, воздвигали да возвышали. Людьми место красится. Моими людьми. Как? А по всякому. И молитвой доброй, и словом худым, и умом, и дуростью, и горем с печалью и смехом с радостью… Бестолковости всякой — много было. Это нынче мы города как пирожки печём. А в те поры… всё в первый раз. Ты свой первой раз помнишь? Вот, зарозовела. А теперь прикинь — сотня мужиков враз… Ну-ну, не обижайся. Мне тогда… тоже лихо было. Смеху — аж до икоты. И что забавно: и испуги мои, по большей части, пустыми были, и надежды — всё более ложными. Планы, расчёты… попусту. А вот же ж — стоит град Всеволожск, велик да изукрашен!

---

У меня тут ничего в части Fressen, Freiheit — нет. Остаётся только одно. Не использовать хоть какую мотивацию к интенсивному труду — загубить людей. «Я готов подписаться на любой кипеж, кроме голодовки» — голодовка и так у нас маячит постоянно. Рейсхмарок у меня нет, но неплохо пойдут и напиленные из дерева кругляши с вырезанными номерами. Которые выдают «передовикам производства».

Девки трудились ударно: при 180 самцах на 6 выделенных самок… Даже при 14-16-часовом рабочем дне моих парней на лесоповале загрузка полонянок оставалась раза в два выше, чем у «тружениц Освенцима» в зимнее время. Хотя, конечно, существенно меньше, чем у японцев в их «станциях утешения». Но и дать им отсыпаться после трудовых ночей — было бы чрезмерной для нас роскошью. В качестве бригады прачек они дополнительно вносили посильный вклад в построение города светлого будущего.

Ни одна из них не пережила эту зиму. Две пытались бежать и провалились под лёд на реке. Остальные умерли от болезней. Какой-то вариант ОРЗ. Впрочем, в ту зиму я потерял четверть тех, кто сидел за столом на празднике победы над муромскими язычниками. Тяжёлые условия жизни, разнообразные несчастные случаи, но, более всего — непрерывный труд «на пределе», истощали ресурсы организмов и делали их добычей даже и лёгких, обычно, заболеваний.

Мой выбор меня разочаровал. Девка была хоть и фигуриста, но абсолютна индифферентна.

Ложись. — Стоит. Положишь — лежит. Как манекен. Только воет сквозь зубы. То — громче, то — слабее. На вопросы не отвечает, команды не выполняет… Доска с дыркой. Кукла с подогревом. Ткни — колышется. Тоска. Дура клиническая? Потом дошло: у девки уровень паники зашкаливает. Сегодняшний бой, невиданные казни, ужас принудительных гигиенических процедур, страх чужого окружения… Я попытался как-то словами… Бестолку. Слышит, но не разумеет. Совершенно. Ну и ладно. Устанавливаем её удобным и малоподвижным образом. Чтобы не растеклась и… Скучно.

Не будем терять время — позвал Трифену.

Она была уверена, что я заставлю её… в паре с этой, чуть тёпленькой. И собиралась упорно… воспротивиться. Как-то… по сатьяграхе — ненасильственно. Очередной Махатма Ганди в юбке. Ломать девочку? А зачем? Что я — «злыдень писюкастый»?

— Трифа, вынь из сундука книгу. Которая — «Хорошо бы». Открой чистую страницу. Пиши заголовок: «Казни и их способы».

* * *

И вновь «меня терзают смутные сомнения». Насчёт коллег-попаданцев.

Прогрессор-одиночка вынужден управлять аборигенами. «В одну харю» — прогресса не построишь. Одним из элементов туземной системы управления являются казни. Конкретно: публичные, кровавые, «садистические». До конца 18 века казнь — публичное воспитательное мероприятие. Попав в любую предшествующую эпоху вы обязаны присутствовать, наслаждаться и испытывать чувство глубокого удовлетворения.

Некоторые коллеги «стиснув зубы», «сдерживая рвотные позывы», участвуют в таких мероприятиях в качестве зрителей. Малоэффективно и опасно: туземцы прекрасно ловят эмоциональное состояние и удивляются — «белый сагиб недоволен проявлением справедливости?». Это если вы — «сагиб». Если нет… — есть немалый шанс оказаться на том же эшафоте.

Повторю: цель публичной казни не наказание преступника, но внушение чувства стабильности, законопослушности, правильности. Уверенности. В государе, в справедливости, в правосудии, в неизбежности наказания. В разумности и осмысленности жизни.

«Делают — что должно».

Как конкретно?

Сэр Томас Мор, автор «Утопии» осуждён в 1535 году с формулировкой:

«влачить по земле через всё лондонское Сити в Тайберн (обыкновенное в старом Лондоне место казней), там повесить его так, чтобы он замучился до полусмерти, снять с петли, пока он ещё не умер, отрезать половые органы, вспороть живот, вырвать и сжечь внутренности. Затем четвертовать его и прибить по одной четверти его тела над четырьмя воротами Сити, а голову выставить на Лондонском мосту».

В самый день казни, ранним утром 6 июля, Мору объявили королевскую милость: ему только отсекут голову. Тогда-то лорд-канцлер и сказал: «Избави Боже моих друзей от такой милости».

Четвертование применялось в Великобритании до 1820 года. Во Франции так казнили цареубийц и отцеубийц. Убийц и воров вешали. Виновных в убийстве с отягчающими обстоятельствами и разбое — колесовали. Еретиков, поджигателей и содомитов отправляли на костер. Фальшивомонетчиков опускали в кипящее масло. Привилегия дворян — казнь через отсечение головы топором или мечом.

Средневековая казнь это, прежде всего, не смерть, но жизнь. Жизнь казнимого под пытками перед толпой. Которую он развлекает (или пугает — как кому нравится) своими криками и судорожными движениями. Цель — психологическое, политическое, идеологическое воздействие на зрителей. Внушение. Воспитание. Поэтому они столь длительны, столь кровавы.

Иногда зритель — конкретен. Казнь любовника первой жены Петра Первого на «персидском колу» была публичной. Но конкретную женщину специально привезли на площадь, и бывший муж приставил к ней двух солдат. Чтобы они не позволяли ей отворачивать голову и закрывать глаза.

Цель казни — воспитание живых. В Средневековье от такой формы педагогики для массового сознания — никуда не деться. Иначе попандопуло теряет в своей эффективности. И — собственную жизнь вместе со всем прогрессизмом.

Твоё личное мнение — не интересно. Есть — «объективная реальность, данная нам в ощущениях». Конкретно — социум. Изволь соответствовать.

Не можешь испугать — не годен править — пшёл в холопы. Или — в покойники.

Вот я устроил «посадку на кол». Это потрясло. Моих, муромских, полон. Слышимыми воплями казнимого, видимыми его муками.

Но повторное применение будет иметь меньшую, быстро снижающуюся эффективность воздействия. «Воздействия» — не на наказуемых — им одинаково. Просто по физике с физиологией. А вот массовое сознание…

«Вчера в крематорий… позавчера в крематорий… Да сколько ж можно?!».

Второй недостаток… грязно, знаете ли. Трудоёмко, медленно… Противно. Извините.

Нужно что-нибудь такое… «чик-чирик». Но — потрясает.

Нужен новый, неизвестный здесь, противоестественный для средневекового человека, способ публичной казни. Не приедающийся.

Почему попандопулы не прогрессируют в этом поле? Брезгают? Не рискуют сравниться с изобретательностью предков в части публичного умерщвления себе подобных? А зря — есть уникальные способы. Со свойствами, которые позволяют воздействовать на массы неординарно. В здешних терминах: колдовство, чертовщина.

Гильотина — изобретение Великой французской революции.

Подобные орудия казни использовались и прежде. «Планка» — в Германии и Фландрии в Средние века. У англичан скользящий топор — «Галифакская виселица», «маннайя» — из Италии времён Ренессанса, «Шотландская дева» — из Эдинбурга.

На «Святой Руси» — аналогов нет. И есть в этом процессе… некоторая свобода. Которая позволяет каждое представление сделать оригинальным, импровизационным. Как «Принцесса Турандот».

Гильотина датируется 1789 годом, когда доктор Жозеф-Игнас Гильотен предложил правительству более гуманный способ казни.

«Гуманно» — это про меня. Ещё: быстро, чисто, гигиенично, технологично. Знакомо: я с гильотинами на производстве работал.

Добавлю, чисто для знатоков: гильотина — наиболее простой пример доказательства ошибочности массового представления о теории Эйнштейна: «Ничего не может двигаться быстрее скорости света».

Вот Козьма Прутков-инженер формулирует правильно:

«Нельзя бежать быстрее света. Да и незачем — никто не увидит и не оценит».

Рабочим элементом гильотины является скошенный нож. Представьте себе, что вы положили под такой нож горизонтальный лист бумаги. Дёрнули рычаг. Падающий нож будет разрезать лист в точке пересечения лезвия с бумагой. Скорость движения этой точки от одного края листа до другого зависит от скорости падения ножа. И от степени скошенности лезвия. Уменьшая угол скоса, делая лезвие более горизонтальным, можно добиться любой, сколь угодно большой, скорости движения этой точки. В том числе — и выше скорости света. При той же, достаточно невысокой скорости падения самого ножа.

Ибо закон Эйнштейна говорит о движении тел, обладающих массой. А точка пересечения — массой не обладает. Хотя вполне может служить примером бита информации.

По Суворову: «Удивить — победить». Понятно, что удивить аборигенов рассуждениями о скорости света, я не смогу — не поймут. Но есть более очевидные вещи.

Вопрос: остаётся ли сознание у отрубленной головы? — Да.

Нейрофизиологи говорят о 0.3 секундах. Наверное, они правы. Но есть свидетельства.