Робинзон - Под покровом тайны

• Название: Под покровом тайны
• Автор: Робинзон
• Жанр: Фэнтези

Ее жизнь ни чем не отличалась от жизни сотен тысяч сверстниц, учившихся в школах Советского Союза в начале 60 годов 20 века, но неожиданный поворот судьбы изменил все, и события в жизни девятиклассницы закрутились бурным водоворотом, приносящим и горе и радость.

---

Мне снился удивительный сон. Я мчалась, прыгая с ветки на ветку по ночному лесу, залитому лунным светом. Мое гибкое тело легко взлетало в воздух и летело вперед до встречи с очередным деревом, намертво впиваясь в него когтями. Иногда от меня в панике бросались в стороны мелкие тени. Но мне было не до них. Непонятный зов звал вперед и вперед. Это было так здорово! Высоко над землей, мчаться, не думая ни о чем, и полностью отдаться наслаждению бегом.

Но вот где-то в отдалении на краю слышимости в голове появился голос. Он становился все сильней, а тот зов, что неосознанно гнал меня все дальше и дальше в сумрак леса, вдруг исчез.

— Бабуля зовет, — разочарованно поняла я, и хотела продолжить свой бег. Но, нет, тело не подчинилось моим приказам и послушно повернуло в обратную сторону.

Как только я подчинилась приказу прабабушки, замершее тело рыси вновь обрело гибкость и стремительно помчалось на ее зов.

Когда я последним прыжком оказалась на поляне, то обнаружила, что бабушки там нет. Зато в избушке тускло светился желтоватый огонек, и пахло дымом.

Я мягко прокралась к дверям и тут услышала в траве шевеление. Прыжок и в моей лапе оказалась жирная полевка. Еще секунда и я пережевываю восхитительно пахнущий травой и кровью кусочек мяса.

Осознание того, что сделала, пришло слишком поздно, когда пища уже проглочена. Единственное, что раздражает сейчас — мышиный запах. Нужно срочно от него избавиться.

Когда бабуля, привлеченная шумом, вышла на порог, она увидела, как я, сидя на траве, тщательно вылизываю свои лапы.

— Ага, ты уже здесь! — добродушно сказала она, — а я никак не пойму, где ты могла застрять? Смотрю, ты добычу словила. Это хорошо, а то у нас тут кроме чая пустого ничего нет.

— Ну, хватит умываться, пошли в дом, и смотри на Филю не кидайся. Он тебе глаза живо выклюет, — предупредила она.

Я согласно мурлыкнула и пошла вслед за ней в дом.

В избушке, места было совсем немного, в углу была железная печка, в которой сейчас потрескивали горящие дрова, на ней шумел черный закопченный чайник. Остальное пространство занимали две широкие лавки с наброшенными на них шкурами и между ними стол, представлявший собой разрезанный пополам древесный нарост. Я никогда не думала, что кап может быть такого размера, чтобы сделать из него стол. К стене была прибита лестница, которая вела на чердак. На этой лестнице сидел филин и подозрительно смотрел в мою сторону.

Я наморщила нос и зашипела. Прабабушка сразу закричала:

— Но-но, я кому сказала, Филю не трогать!

Филин заерзал на перекладине и неожиданно, раскрыв крылья, вылетел в открытую дверь.

— Ну, вот спугнула птицу, — укоризненно сказала бабушка и пошла к закипевшему чайнику. Поставила его на стол и тяжело уселась на лавку.

— Садись рядком, — предложила мне она. Я легко вспрыгнула на лавку и недовольно зафыркала. От шкур лежащих не ней шел незнакомый тяжелый запах.

— Не фыркай! — сказала бабуля, — не барыня, потерпишь. Лучше перекинься, сейчас чаю попьем из местной водички, да домой начнем собираться.

Я жалобно мяукнула, намекая, что не понимаю, как начать превращение.

— Да, что тут непонятного, — пробурчала бабушка, — вот зеркало тебе на стол ставлю, смотри в него и начинай меняться.

Я уставилась в мутноватое, выщербленное от старости зеркало и, страшась предстоящей боли, начала вспоминать свой облик.

Какое-то время ничего не изменялось, затем отражение огромной белой рыси как бы расплылось в воздухе, и на лавке появилась моя худенькая фигурка.

— Бабушка, мне сейчас совсем не больно было, — воскликнула я радостно, — не, как в первый раз.

— Так, всегда бывает, — ответила та, — теперь сможешь превращаться, когда захочешь, хоть днем, хоть ночью. Повезло тебе правнучка! Эх, как я плакала, когда так и не смогла оборотиться. Деда тогда тоже расстроился напрочь. Только когда я ведуньей стала, тогда он немного отошел, сказал хорошо, что хоть такое наследство мне оставил.

— Бабуля, — спросила я, — как ты думаешь, почему у меня получилось оборачиваться.

Та посмотрела на меня, как бы думая, стоит мне рассказывать об этом.

— Думала я уже об этом, — призналась она, — и решила, что из-за отца твоего все это произошло. Так Господь видно решил, чтобы встретился он с внучкой моей Варькой. Помнишь, тебе флаконы давала нюхать. Эти флаконы еще от прадедов наших лежат. Десять родов оборотней на Руси жило, десять запахов во флаконах хранится. А ты ни одного не признала. Значит мальчишка твой — оборотень, не наших родов. Не понимаю, откуда он взялся. Сколько лет на свете живу, ни одного кроме деда и тебя не видела. Хотя он мог мальчишкой только внешне быть, а на самом деле, может, еще постарше меня будет.

— Так, что ты думаешь, у моего папы в предках тоже оборотни были? — для уверенности переспросила я.

В первый раз я видела, что бабушка засомневалась.

— Ну, вроде так, получается, — подтвердила она, — когда Варька мне тебя в пеленках понянчить дала, я по запаху сразу поняла, что оборотня в руках держу.

Тут я обратила внимание, что до сих пор веду беседу, сидя голышом. Поняв причину моего замешательства, прабабушка протянула мне халат.

— На будущее, ежели одежу хочешь сберечь, не забудь раздеться перед тем, как в рысь перекинуться, а то все на тряпки пойдет, — сказала она и пошла смотреть чайник.

Надев халат, я почувствовала себя комфортней и начала с любопытством оглядываться по сторонам.

— Бабуль, — а где мы вообще сейчас находимся, — спросила я, изучая огромные бревна из которых была срублена избушка.

— А не знаю я, — пожала та плечами, — Дед это место Заповедьем называл. Наши предки сюда на охотничий промысел ходили, да за рыбой.

У меня в голове теснились сотни вопросов. И я их начала задавать бабушке.

— До чего ты любопытная однако! — удивилась она, — сразу видно жизнь у тебя легкая. Мне то некогда было деду вопросы задавать. Он сразу розгой по заднице нащелкает, и все вопросы вмиг вылетают. Он со мной сюда без дела не ходил. Да мне, собственно, без разницы, в каких краях мы сейчас. Знаю только, что людишками здесь и не пахнет. Дичи много, ягод, грибов. Только день и ночь с нашими по времени немного не совпадают. И звездочки на небе чуть-чуть не так расположены. Выйди, глянь, у ковшика форма другая.

Я вышла в открытую дверь и поглядела на звездное небо.

И действительно, ковш был немного не таким, как я привыкла его видеть. Луна поднялась еще выше и сейчас освещала все призрачным голубым светом. Вокруг меня мрачно возвышались высокие ели.

Я передернула плечами и прошла обратно в избушку, тщательно прикрыв за собой дверь.

Но бабушка тут же заворчала:

— Дверь не закрывай, скоро Филя прилетит. Он на вышке мышей ловит.

До меня сразу не дошло, что вышкой она называет чердак, а я представила себе что-то огромное и высокое.

— А как мы назад пойдем? — задала я очередной вопрос.

— Все покажу, ничего таить не буду, — добродушно сказала бабуля, — кому мне еще то рассказывать. Единая ты у меня кровиночка осталась, которая дверь в Заповедье может открыть.

— А можно кого-нибудь кроме нас сюда привести? — спросила я.

От бабушкиного добродушия не осталось и следа. Ей не надо было даже перекидываться, сейчас ее оскал напоминал ощеривщуюся старую седую волчицу.

— Никогда! Слышишь никогда, ни одному человеку, ни слова! И вопросов таких, чтобы больше я не слышала, — разъяренным голосом прошипела она, — ныне же наложу заклятье на язык твой длинный, чтобы двадцать лет не могла про Заповедье ни единого слова сказать, или написать.

Я испуганно сжалась в комочек, мне еще не доводилось видеть бабулю в таком гневе.

— Бабулечка! — заюлила я, — ведь только спросила и все, никого мне здесь не нужно.

— То-то, — сказала прабабка, — спужалась девка, и правильно, а заклятье я все одно, наложу. Вот старше станешь в силу войдешь, лет в восемьдесят, тогда и решай, кого сюда звать, а кого нет.

Указанный бабушкой возраст показался мне таким далеким, что, несмотря, на страх, я не смогла сдержать улыбку.

— Зря смеешься, — печально вздохнула бабуля, — сама не заметишь, как лучшие годы пролетят, так, что девка гуляй, пока молодая.

Она с кряхтением поднялась и высыпала полпачки чая со слонами прямо в большой чайник.

Несколько минут мы в молчании сидели и ждали, когда заварится чай. В избушку неслышно влетел Филя и сразу запорхнул на чердак.

Бабушка достала с полки жестяную банку с большими кусками сахара и щипчики.

Разлила чай по старинным тяжелым чашкам.

— Ну, попьем чайку, помолясь, — сказала она, и налив по края блюдце напитка кирпичного цвета, начала звучно его хлебать.

Я, тем временем, перевернув блюдце, разглядывала надпись на нем. Но единственное, что смогла разобрать, что сделано оно было в 1783 году.