Робинзон - Под покровом тайны

• Название: Под покровом тайны
• Автор: Робинзон
• Жанр: Фэнтези

Ее жизнь ни чем не отличалась от жизни сотен тысяч сверстниц, учившихся в школах Советского Союза в начале 60 годов 20 века, но неожиданный поворот судьбы изменил все, и события в жизни девятиклассницы закрутились бурным водоворотом, приносящим и горе и радость.

---

Мне тоже стало смешно. Опять бабушка с председателем колхоза повздорила, а ведь мне еще ничего не рассказала.

— Егорка, — обратилась я к мальчишке, — ну, что глупости чужие повторяешь, ты ведь комсомолец, наверно, а веришь во всякую ерунду.

Спорить со мной никто не стал, но после этого мы быстро разошлись по домам. Я шла домой и чувствовала, как жжет плечи, половину дня бывшие на солнце.

— Ленка, да ты вся обгорела, — воскликнула бабуля, когда я увидела, меня, в купальнике, с платьем в одной руке и лещом в другой, зашедшей в дом.

— Давай ложись на кровать, — уже спокойней сказала она, осмотрев меня внимательней, — сейчас тебя полечим.

Я легла на кровать, уткнувшись носом в подушку, и почувствовала, как прохладные сухие бабушкины руки легли на мою пылающую спину.

Она запела знакомый с детства заговор, и я провалилась в сон.

Когда проснулась солнце светило уже из другого окна.

— Шесть вечера, — безошибочно определила я, и встала, скинув легкое покрывало. И только тут обнаружила, что стою голая. Рядом, на табурете лежал мой халатик, я схватила его, и быстро накинула на себя. Спину уже не щипало, самочувствие и настроение было прекрасным.

В комнате аппетитно пахло жареной рыбой, и мой организм сразу почувствовал, что не ел по нормальному целый день.

Сковородка с жареным лещом, нарезанным крупными кусками, стояла на плите.

Мне хотелось дождаться бабушку, видимо вышедшую куда-то, но терпеть голод сил не было, и я приступила к еде.

Когда в комнату зашла бабуля, на сковородке сиротливо лежал один кусок рыбы.

— Ой, бабушка, — расстроилась я от неожиданности, — прости, даже не заметила, как всю рыбу съела.

— Съела и хорошо, — согласилась та, — мне и одного кусочка хватит. Тем более, что в печи чугунок с картошкой в мундире стоит. Сейчас мы эту картошечку с селедкой навернем.

От бабушкиных слов, сказанных так смачно, вновь засосало в животе, и я с нетерпением глядела, как она ухватом достает из русской печки обещанный чугунок.

Когда, наконец, отвалилась от стола, живот явно пополнел, и напала жуткая сонливость. Мне даже не хотелось ругаться с бабулей за то, что та оставила меня раздетой в кровати.

— Не клюй носом, — строго сказала прабабушка, — сейчас в лес пойдем.

Я нехотя встала и начала думать, что надеть на вечернюю прогулку.

— Ничего не бери, так в халате и пойдешь. Сандалии только надень, — приказала бабушка.

И увидев, что я собираюсь возражать, пояснила:

— Мне твои тряпки по лесу таскать неохота. Не бойся, не простынешь.

Я вздохнула и, надев сандалии, вышла на улицу. Уже смеркалось. Мимо нас по дороге медленно брели несколько коров, за которыми шел дед Евсей, щелкая кнутом.

Увидев нас, он остановился, сдвинул картуз на затылок, помолчал, а потом сказал:

— Что Никаноровна, правнучку к ведовству начала приучать? Хорошее дело.

Бабушка что-то сердито шепнула, и дед застыл смешно надув щеки.

— Я тебе Евсейка мало задницу хворостиной полировала, когда ты пацаненком безобразил? — сварливо спросила она, — смотри, будешь много болтать, рта больше открыть не сможешь. Понял меня пащенок?

Дед, красный как рак, согласно замотал головой.

— Ну, смотри, — смилостивилась бабуля, — в последний раз я тебе снисхождение сделала, ступай себе с богом, но ежели еще узнаю, что, где лишнего сбрехнул, смотри, сам знаешь, что будет.

Она махнула рукой, и дед шумно выдохнув воздух, побежал вслед за своими коровами.

Прабабушка погрозила ему вслед пальцем и, перехватив клюку, бодро зашагала в сторону темнеющего леса.

Я автоматически последовала за ней. Перед глазами все еще стоял испуганный дед Евсей. Действительно, когда он стоял перед разгневанной бабулей, то очень напоминал проказливого мальчишку. Я пыталась в уме подсчитать насколько он младше бабушки, и получилось почти пятьдесят лет.

Неужели бабушке так долго живет на свете? — думалось мне, — она же выглядит младше его.

— Ты, правда, его лупила? — спросила я, поравнявшись с бабулей.

— А то! — сказала та, — я их всех алояров, разбойников вицей учила. Поймаю, голову между ног зажму и по голой жопе отстегаю. Потом родители приходили, благодарили за науку. Твоей мамке тоже изрядно доставалось.

Я замолчала и шла задумавшись.

— Может, мама, поэтому не хочет сюда ездить, что бабушка ее в детстве била.

— Бабуль, а почему ты меня не колотила? — спросила я после всех раздумий.

Та хитро усмехнулась.

— Так если бы я руки распускала, Варька сразу домой тебя забрала, а мне такой расклад совсем не нужен. Терпела я твои художества, понимаешь. Зато ты каждый год у меня лето проводила, после ваших лагерей пинаерских. А результат вот он.

— Ну-ка прочитай заговор на затворение крови! — неожиданно предложила она.

Я не успела возмутиться этим предложением, как слова сами начали слетать с моих губ

"На море, на океане, на острове на Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь, на том камне Алатыре сидит красная девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, руду желтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я раба божьего от порезу. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань".

Видишь, — усмехнулась бабуля, — сразу вспомнила, только слово Алатырь немного не так говоришь. Надо протяжней голос сделать, вот так… Она пропела слово и посмотрела на меня.

— Если так пропоешь, кровушка свернется. Тысячи людей этот заговор знают, а работает он только у тех, у кого сила есть и умение, — назидательно закончила она и шибче поковыляла по дороге.

Мы дошли до леса, и дорога сразу сузилась, превратившись почти в тропу. Было видно, что сюда ездят только на телегах. В лесу сразу стало прохладней, и я облегченно вздохнула, потому, что даже в одном халате было жарко.

Потихоньку мы добрались до ерика — узкой глубокой протоки, соединявшей озера, однако бабушка не пошла по хлипкому мостику, а повернула направо, спустившись вниз по пригорку к небольшому моховому болоту.

— Интересно, и где же тут бабушкино заветное место? — разочарованно думала я.

Та, прошла к большому валуну, торчавшему из земли рядом с краем болота, и поманила меня к себе.

— Что столбом застыла, иди быстро ко мне, — скомандовала она.

Я подошла, чувствуя, как холодная вода заливает ноги по лодыжки.

Бабушка, между тем, вытащила из торбы громадный кованый ключ, положила на валун и начала опять напевать заговор.

Покажи, камень белый, мели светлые, броды тайные, все подходы твои, все мостики! Чтоб глубокой воды не бояться мне — Аглае, чтобы минули беды черные, чтоб дорога была ко мне ласкова, чтоб печали-тревоги сгинули. Посади, камень, лихую долю в железну клеть, не забудь ключом верным запереть! А сейчас открой ворота дубовые, замки потаенные. Позволь пройти в земли Заповедья заветные!

Что-то мигнуло, как вспышка белого света и болото исчезло. Мы с бабулей стояли в полутьме на небольшой поляне, окруженной высоким мрачным еловым лесом, на другом конце поляны расположилась вросшая в землю избушка, срубленная из огромных бревен. Дверь у нее была открыта. Мне стало жутко, и в этот момент из темного проема дверей вылетела большая птица и уселась на бабушкино плечо.

Я дико завизжала и ринулась в лес. Бабушка что-то крикнула вдогонку. Ноги заплелись, и я с размаху упала на мягкую мшистую почву.

— Ну, что же ты трусиха такая, Фили испугалась, — укоризненно сказала бабуля, легко подняв меня за руку.

Ушастая птица на ее плече, что-то проскрипела в ответ.

— Сымай халат и сандалии, — сказала прабабушка.

Я испуганно посмотрела по сторонам.

— Давай-давай, — бабуля, не дождавшись, сама начала расстегивать пуговицы, — нету тут никого окромя нас.

Пока она сворачивала халат, я послушно сняла сандалии и встала, прижав руки к груди и озираясь по сторонам. От страха побежали мурашки по всему телу.

Бабушка, увидев это, хмыкнула, вытащила из своей торбочки лыковую кисточку и поллитровую банку с какой-то жидкостью и начала разрисовывать меня узорами с ног до головы. От жидкости несло самогонкой.

— Она и есть, — подтвердила бабуля, — только трав в ней без счету настоено.

Закончив с рисованием, она сложила все в свою сумку и начала опять читать заговор.

Что-то тяжелое навалилось на плечи и пригнуло к земле. Я хотела закричать, но горло перехватила судорога. Неуклюже упав на правый бок, скрючилась в неудобной позе. В висках щелкнуло, и я почувствовала, как зубы начинают выползать из челюстей и заостряться. С тихим шорохом полезли белые волосы на руках, острая боль пронзила позвоночник, Я заскребла острыми когтями по земле, собирая мох в кучки, и потеряла сознание,