Робинзон - Под покровом тайны

• Название: Под покровом тайны
• Автор: Робинзон
• Жанр: Фэнтези

Ее жизнь ни чем не отличалась от жизни сотен тысяч сверстниц, учившихся в школах Советского Союза в начале 60 годов 20 века, но неожиданный поворот судьбы изменил все, и события в жизни девятиклассницы закрутились бурным водоворотом, приносящим и горе и радость.

---

— Понятно, — вздохнула я, — а мне то, как теперь быть, вдруг начну опять превращаться прямо на людях?

— Ленка, тебе бог такие силы дал, — вдруг зашептала прабабушка, — здоровье, долголетие. А самое главное — если постараешься лекаркой станешь такой, что никаким докторам рядом с тобой не ровняться. Вот смотри, мой дед сто пятьдесят лет прожил. Мне старухе уже сто двадцать будет. В деревне никто об этом не знает. Кто знал — давно в сырой земле лежит. Даже матка твоя думает, что мне девяносто лет всего.

А тебе лафа полная! Чего теперь не жить! Это мне дед Степан Панкратьич рассказывал, как один из семьи остался. Еще при царице Елизавете Петровне староверы в тайге их сожгли. Вызнали, где волколаки обитают. Повезло ему, что рыбалить ушел в Заповедье. А сейчас дивья жить! Все нас за сказку считают. И ты бы в жисть не поверила, если бы сама не убедилась.

А касаемо вопроса твоего, то сегодня к ночи в лес пойдем. Есть там место одно, заговоренное, сто лет его блюду. Там тебя учить начну. Чтобы превращаться по своей воле могла, а не как придется.

— Бабуля, — снова прервала я прабабушку, — где-то слышала или читала, что оборотни в полнолуние зверем становятся и ничего соображают, пока вновь не станут человеком.

— Ерунда, — махнула бабушка рукой, — вранье все это. Слышали звон, а не знают где он.

Наш разговор прервало недовольное гавканье Шарика.

— Ну, кому я понадобилась? — проворчала бабушка и выглянула в окно.

— Настасья идет, Федорова, — сообщила она, встав из-за стола, — надо встретить, Шарик ее не любит, будет с цепи рваться.

Она ушла на улицу, откуда раздалось громкий лай собаки и женские вопли.

Спустя пару минут, в дом зашла толстая женщина в ситцевом халате и кирзовых сапогах.

Увидев меня, она радостно воскликнула:

— Ой, Никаноровна, у тебя гостья городская объявилась. Здравствуй, Леночка, что решила бабушку на каникулах навестить?

Я встала и вежливо поздоровалась.

— Смотри, воспитанная какая, — восхитилась та, — мои то обормоты, не то, что не встанут, головы не поднимут.

— Пороть их тебе надобно, Настасья, — посоветовала прабабушка, — сразу шелковыми будут.

— Ох, твои слова да богу в уши, — отмахнулась женщина, — да все без толку, луплю, как сидоровых коз, а ничего не помогает. Аглая Никаноровна, послушай, пришла с просьбишкой малой, не обессудь, помоги если сможешь.

Сказав это, Настасья выразительно показала глазами в мою сторону.

— Лена, сходи-ка, прогуляйся, — сказала бабуля, — можешь на озеро сходить, только не перекупайся до трясухи, как в прошлом году.

Я быстро надела купальник, накинула легкое платье и босиком отправилась в сторону озера. Как всегда первые шаги по песчаной тропинке были немного болезненными, поэтому я ступала с осторожностью, однако у самой калитки попала ногами в крапиву и, зашипев от прикосновения обжигающих листьев, зашагала дальше. Зато, когда вышла на берег озера, пятки уже не чувствовали мелких неровностей и камешков.

На берегу, заросшем травой, лежа на длинном самодельном половике, загорали две девчонки моего возраста, а трое парней пытались столкнуть в воду тяжелую лодку.

Увидев меня, они бросили свое дело и начали кидать любопытствующие взгляды в мою сторону. Девочки тоже повернулись и, я их сразу узнала. Это были Машка Голованова и Ирка Фадеева, я с ними была знакома еще со второго класса, когда родители впервые оставили меня на лето у прабабушки.

Они тоже узнали меня, быстро поднялись и начали засыпать кучей вопросов, типа, когда приехала, сколько здесь пробуду и прочее.

Пока мы говорили, подошли парни, загоревшие уже до черноты, двое из них тоже были мне хорошо знакомы. Это были старший Машкин брат — Федька и его друг Егор Леванов. А вот третий, высокий черноволосый парень, голый по пояс, и в трениках, закатанных по колено, был явно старше их.

— Женя Славин, — представился он, протянув мне руку. Я немного сконфузившись протянула свою. В нашей школе мальчишки с девочками за руку не здоровались, поэтому мне было неловко.

— Лена Гайзер, — сказала я в ответ.

— Ух, ты! — воскликнул он, — почти, что гейзер, одну букву только поменять. Знаешь, что это такое?

Я ехидно улыбнулась.

— Думаешь, ты один книжки читаешь? Конечно, знаю. Это такие фонтаны природные, они метров на сто могут подниматься.

Разговаривали мы недолго, парни собирались ловить рыбу и пригласили нас с собой.

Через десять минут нашими общими усилиями лодка была спихнута в воду, мы все залезли в нее и поплыли на рыбалку.

Вначале Женька храбро сел за весла один, но после нескольких гребков, поняв, что переоценил свои силы, подвинулся и уступил второе весло Федьке. Вскоре деревня скрылась с глаз, а мы двигались вдоль берега сплошь заросшим лесом.

На мой вопрос, далеко ли нам плыть, ответил Егор.

— Да не, сейчас за тот мысок зайдем, там, напротив ерика из Грязного озера встанем.

Действительно вскоре мы завернули за мыс, и я увидела полосу темной воды идущую от берега. Она по мере удаления расплывалась и исчезала в прозрачной воде Серебряного озера.

— Смотрите, — тихо сказал Женька.

Мы все уставились за борт, и в глубине на границе прозрачной и темной воды увидели сверкающих желтоватой чешуей рыбин.

С плеском тяжелый камень упал в воду.

— Ты, что сделал, всю рыбу распугал! — закричал Федька на неуклюже кинувшего якорь Егора.

— Да будет тебе, — примирительно сказал Славин, — постоим немного, вся рыба назад придет.

Он быстро разобрал четыре ореховых удилища с привязанными к ним толстыми лесками. Поплавки были из винных пробок, заткнутые спичками, крючки чуть ли не с мой мизинец.

— Странно, что они хотят поймать? — думала я, вспоминая папины аккуратные бамбуковые удочки, — разве на это что-нибудь клюнет?

Женька достал из-под сиденья консервную банку и вытащил оттуда здорового червяка и для начала сунул его под нос Ирке. Та ожидаемо завизжала, и он с довольной улыбкой хотел проделать такой фокус со мной.

Я спокойно взяла ближнюю удочку и, поблагодарив, сняла у него из пальцев червяка и начала насаживать на крючок.

Парни разочарованно переглянулись, и занялись тем же самым. Машка с Иркой, остались без снастей, и оживленно комментировали мое хладнокровное поведение.

Минут десять мы сидели в ожидании поклевки, разговоры пока прекратились.

Я тоже сконцентрировалась на неподвижном поплавке.

— Интересно, рыба уже вертится около наживки? — промелькнула мысль. И тут каким-то шестым чувством я поняла, что могу увидеть их. И действительно, ясно увидела, как около тускло светящегося синевой скрюченного червяка стоит большая рыба также слегка светящаяся голубоватой дымкой.

Я чуть двинула кончик удочки и увидела, как рыба рванулась вперед и проглотила дернувшуюся наживку.

Конец удочки резко согнулся, и я ощутила рвущуюся вниз тяжесть. Невероятный азарт охватил меня. Я с воплем тащила рыбину на себя, ловко оттолкнув Женьку, который хотел отобрать у меня удочку.

— Подсачек! Подсачек, вашу мать! — заорал он. А между тем, я уже вытащила огромного леща на поверхность воды, и тот ходил кругами около лодки.

Наконец, увидев опущенный в воду подсачек, я завела туда рыбу, и Егор быстро вытащил его в лодку.

Пойманный лещ лежал на мокром дне лодке, а я боролась с желанием схватить его в руки, вонзить в живую плоть зубы, а главное, удрать с добычей подальше, чтобы никто не мог помешать мне в трапезе.

Может, я бы и начала перекидываться, но в этот момент рыба клюнула у Федьки, и я, сосредоточившись и отрешившись от окружающего, понемногу пришла в себя. Этого момента никто не заметил, потому, что все были увлечены вываживанием крупного язя.

Клев продолжался около часа, за это время у нас было поймано полтора десятка рыбин. В основном это были крупная плотва и подъязики. Но мой лещ, так и остался победителем в негласном соревновании.

Когда мы выгрузились со смехом и шутками из лодки, Женька вручил мне кукан с надетым на него лещом и сказал:

— Бабке своей отдашь, пусть пожарит, или завялит, если хочет.

Потом он уже тише добавил:

— Не знаю, как ты с ней живешь. Я вроде уже вырос, а все мимо вашего дома стараюсь лишнего не ходить.

— Ну, и зря, — улыбнулась я, — прабабушка очень добрая, и Шарик тоже. Он только лает грозно, а так, он не кусается.

Слушавшие наш разговор ребята, засмеялись.

— Как же очень добрая, — скептически сказал Егор, — совсем недавно Кузьма Петрович из нужника два дня не вылазил пока не догадался твоей бабке гуся с птичника послать. Тетка Прасковья сказала, что Никаноровна порчу малую на него навела. И Шарик твой не не лыком шит. Тебя то он, может, и не трогает, а других запросто.

Мне тоже стало смешно. Опять бабушка с председателем колхоза повздорила, а ведь мне еще ничего не рассказала.