Джо Аберкромби - Прежде, чем их повесят

• Название: Прежде, чем их повесят
• Автор: Джо Аберкромби
• Жанр: Фэнтези

У наставника Глокты проблема. Как защитить город, окруженный врагами и изобилующий предателями, если союзникам нельзя доверять, а предшественник исчез без следа? Этого хватит, чтобы пыточных дел мастеру захотелось сбежать — если бы он только мог передвигаться без трости.

Северяне хлынули через границу Инглии и несут огонь и смерть по замороженной стране. Кронпринц Ладислав намерен отбросить их и завоевать вечную славу. Есть только одна проблема: он командует самой плохо вооруженной, плохо обученной и плохо управляемой армией в мире.

И Байяз, Первый из Магов, ведёт группу отважных путешественников в опасную миссию по руинам прошлого. Самая ненавистная женщина Юга, самый страшный человек Севера и самый себялюбивый парень Союза составляют странный альянс, но смертоносный. Возможно, у них даже появился бы шанс спасти человечество от едоков. Если бы они только не ненавидели друг друга так сильно.

Будут раскрыты древние секреты. Кровавые битвы выиграны и проиграны. Злейшие враги будут прощены — но не прежде, чем их повесят.

---

Один ряд окон выходил на север, на море, на самую крутую часть скалы, а другой ряд смотрел на обожжённый солнцем город. На всех окнах имелись тяжёлые ставни. Снаружи голый камень отвесно шёл до острых скал и бурной солёной воды. Дверь в шесть пальцев толщиной была обита железом, закрывалась на тяжёлый замок и четыре огромных засова. Давуст был осторожным, и, похоже, не без причины. Так как сюда проникли убийцы? А как они убрали тело?

Глокта почувствовал, что рот искривляется в улыбке. Как они уберут моё, когда придут? Врагов у меня всё больше — насмешливый Вюрмс, педантичный Виссбрук, торговцы, чьим прибылям я угрожаю, практики, которые служили Харкеру и Давусту, местные, у которых полно причин ненавидеть всех, кто носит чёрное и, разумеется, мои старые враги гурки. И это ещё если его преосвященство не забеспокоится от отсутствия успехов и сам не решит сменить меня. Интересно, кто-нибудь станет разыскивать мой скрюченный труп?

— Наставник.

Открыть глаза и поднять голову удалось лишь с большим болезненным усилием. От напряжений последних дней всё болело. Его шея от каждого движения щёлкала, словно ломающаяся ветка, спина закостенела и стала хрупкой, как зеркало, а нога то мучительно ныла, то окоченело дрожала.

В дверях, склонив голову, стояла Шикель. Порезы и синяки на её темном лице зажили. Не осталось никаких внешних признаков испытаний, которые она претерпела в камере внизу. Но она никогда не смотрела ему в глаза, только в пол. Требуется время, чтобы залечить раны, а некоторые никогда не затягиваются. Мне ли не знать.

— Что такое, Шикель.

— Магистр Эйдер шлёт вам приглашение на ужин.

— Неужели?

Девочка кивнула.

— Передай, что я почту за честь принять приглашение.

Глокта посмотрел, как она, склонив голову, выходит из комнаты, а потом откинулся на подушках. Если завтра я исчезну, то, по крайней мере, я спас одного человека. Возможно это значит, что моя жизнь не была пустой тратой времени. Занд дан Глокта, защитник беспомощных. Ведь никогда не поздно стать… хорошим человеком?

— Пожалуйста! — визжал Харкер. — Прошу вас! Я ничего не знаю! — Он был крепко привязан к стулу, и почти не мог пошевелиться. Но он может водить глазами. Взгляд Харкера метался к инструментам Глокты, блестевшим в жёстком свете ламп на исцарапанном столе. О да, ты лучше всех понимаешь, как это работает. Знание часто лучшее противоядие от страха. Но не здесь. Не сейчас. — Я ничего не знаю!

— Судить о том, что вы знаете, буду я. — Глокта вытер пот со лба. В помещении было жарко, как в кузнице, и раскалённые угли в жаровне только усиливали жару. — Если кто-то пахнет как лжец, и на цвет как лжец, то, скорее всего, это лжец, вы согласны?

— Пожалуйста! Мы же на одной стороне! — Да ну? Неужели? — Я говорил вам только правду!

— Возможно, но не всю, что мне нужно.

— Пожалуйста! Мы же все здесь друзья!

— Друзья? По моему опыту друг — это просто знакомый, который ещё не успел тебя предать. Вы из таких, Харкер?

— Нет!

Глокта нахмурился.

— Значит, вы враг?

— Что? Нет! Я просто… просто… я просто хотел узнать, что случилось! Вот и всё! Я не собирался… прошу вас! — Прошу, прошу, прошу, я уже устал от этого. — Вы должны мне поверить!

— Единственное, что я должен, это получить ответы.

— Просто задайте вопросы, наставник, я умоляю! Просто дайте мне возможность сотрудничать! — О, неужели твёрдая рука уже не кажется такой привлекательной, а? — Задавайте вопросы, и я изо всех сил постараюсь ответить!

— Хорошо. — Глокта уселся на край стола прямо перед своим крепко связанным узником и посмотрел на него сверху вниз. — Великолепно. — Руки Харкера и лицо сильно загорели, а всё остальное тело было бледным, как личинка, с густыми островками тёмных волос. Не очень привлекательный вид. Но могло быть и хуже. — Ответьте мне тогда. Зачем мужчине соски?

Харкер удивлённо моргнул. Сглотнул. Посмотрел на Инея, но оттуда помощи ждать не приходилось. Альбинос смотрел в ответ, не моргая, белая кожа вокруг маски покрылась потом, глаза жёсткие, как два драгоценных камня.

— Я… я не понимаю, наставник.

— Это же простой вопрос? Соски, Харкер, у мужчины. Какой цели они служат? Вы никогда не задумывались?

— Я…я…

Глокта вздохнул.

— Они натираются, и болят от влаги. Они сохнут и болят на жаре. Некоторые женщины по причинам, которых я никогда не понимал, желают теребить их в постели, словно мы получаем от этого что-то кроме раздражения. — Глокта протянул руку к столу — Харкер следил за каждым его движением — и медленно положил ладонь на ручку клещей. Поднял их и посмотрел: остро заточенные губки блестели в свете лампы. — Соски для мужчины, — прошелестел он, — сплошная помеха. Знаете что? Если не считать уродливых шрамов, я по своим ничуть не скучаю.

Он схватил Харкера за сосок и грубо потащил к себе.

— Ай! — взвизгнул бывший инквизитор, и стул заскрипел от того, что он отчаянно пытался вывернуться. — Нет!

— По-вашему, это больно? Тогда сомневаюсь, что вам понравится дальнейшее. — Глокта завёл раскрытые челюсти клещей к вытянутой плоти и сильно сжал их.

— А-а! А-а! Прошу вас, наставник! Умоляю!

— Ваши мольбы для меня бесполезны. Что мне от вас нужно, так это ответы. Что случилось с Давустом?

— Жизнью клянусь, не знаю!

— Ответ неверный. — Глокта стал сжимать сильнее, металлические края начали впиваться в кожу.

Харкер отчаянно завопил.

— Подождите! Я взял деньги! Я признаю́ это! Я взял деньги!

— Деньги? — Глокта чуть ослабил давление, и капля крови упала с клещей на белую волосатую ногу Харкера. — Какие деньги?

— Деньги, которые Давуст забрал у туземцев! После восстания! Он заставил меня собрать всех, кого я посчитал богатыми, а потом повесил их с остальными. Мы конфисковали всё, что у них было, и поделили между собой! Он хранил свою долю в сундуке в своих покоях, а когда он исчез… я забрал их!

— Где деньги сейчас?

— Их нет! Я их потратил! На женщин… и на вино, и… и, на всё подряд!

Глокта цокнул языком.

— Так-так. — Жадность и сговор, несправедливость и предательство, грабеж и убийство. Все составные части истории для того, чтобы взбудоражить массы. Пикантно, но вряд ли существенно. Он пошевелил рукой на клещах. — Меня интересует сам наставник, а не его деньги. Поверьте, я устал задавать этот вопрос. Что стало с Давустом?

— Я… я… я не знаю!

Наверное, правда. Но это не похоже на ответ, который мне нужен.

— Ответ неверный. — Глокта сжал ладонь, и металлические челюсти легко прошли через плоть и с тихим щелчком встретились посередине. Харкер взревел, забился и зарычал от мучения, кровь полилась из красного квадратика плоти, где раньше был сосок, и тёмными полосами потекла по бледному животу. Глокта поморщился от боли и потянул голову, пока в шее не щёлкнуло. Удивительно, что со временем даже самые ужасные страдания других становятся… утомительными.

— Практик Иней, инквизитор истекает кровью! Будь любезен!

— Профу профения. — Лязгнуло железо, которое Иней достал из жаровни; оно светилось оранжевым. Даже там, где сидел Глокта, он чувствовал его жар. Ах, раскалённое железо. В нём нет секретов, оно никогда не лжёт.

— Нет! Нет! Я… — Слова Харкера растворились в булькающем вопле, когда Иней прижал клеймо к ране, и комната медленно наполнилась солоноватым запахом жарящегося мяса. Запахом от которого, к отвращению Глокты, в животе у него заурчало. Сколько времени прошло с тех пор, как я ел хороший кусок мяса? Он вытер свободной рукой испарину с лица и пошевелил ноющими плечами под плащом.

Отвратительными делами мы тут занимаемся. Так зачем я это делаю? Единственным ответом был тихий скрип, раздавшийся, когда Иней осторожно положил железо обратно в угли, подняв облако оранжевых искр. Харкер изогнулся, захныкал и затрясся, его слезящиеся глаза выпучились, и струйка дыма всё ещё вилась над обугленной плотью груди. Да, отвратительное дело. Несомненно, он заслужил, но это ничего не меняет. Наверное, у него нет никаких ключей к тому, что стало с Давустом, но это тоже ничего не меняет. Вопросы надо задавать, причём так, словно он знает ответы.

— Почему вы продолжаете упорствовать, Харкер? Быть может… вы предполагаете… что когда я закончу с вашими сосками, у меня иссякнут идеи? Об этом вы думаете? Что я остановлюсь на сосках?

Харкер уставился на него, пузыри слюны набуха́ли и лопались на его губах. Глокта наклонился поближе.

— О, нет-нет-нет. Это только начало. И даже не начало. Время открывается перед нами в своём безжалостной избытке. Дни, недели, и даже месяцы, если понадобится. Вы всерьёз считаете, что сможете так долго хранить свои секреты? Теперь вы принадлежите мне. Мне и этой комнате. Это не прекратится, пока я не узнаю то, что должен узнать. — Он протянул руку и сжал пальцами другой сосок Харкера. Взял клещи и раскрыл из кровавые челюсти. — Неужели так трудно понять?