Иван Серов - Записки из чемодана

• Название: Записки из чемодана
• Автор: Иван Серов
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-09-042156-0

Иван Александрович Серов (1905–1990) — монументальная фигура нашей новейшей истории, один из руководителей НКВД-МВД СССР в 1941–1953 гг., первый председатель КГБ СССР в 1954–1958 гг., начальник ГРУ ГШ в 1958–1963 гг., генерал армии, Герой Советского Союза, едва ли не самый могущественный и информированный человек своего времени. Волею судеб он оказался вовлечен в важнейшие события 1940-1960-х годов, в прямом смысле являясь одним из их творцов.

Между тем современные историки рисуют портрет Серова преимущественно мрачными, негативными красками. Его реальные заслуги и успехи почти неизвестны обществу, а в большинстве исследований он предстает узколобым палачом-сталинистом, способным лишь на жестокие расправы.

Публикуемые сегодня дневники впервые раскрывают масштаб личности Ивана Серова. Издание снабжено комментариями и примечаниями известного публициста, депутата Госдумы, члена Центрального Совета Российского военно-исторического общества Александра Хинштейна.

Уникальность книге добавляют неизвестные до сегодняшнего дня фотографии и документы из личного архива И. А. Серова.

---

Видимо, полицейские, обозленные вчерашним прорывом, решили отомстить публике и на полном ходу на мотоциклах врезались в толпу, сбивая мужчин и женщин. На наших глазах мотоциклист ударился в женщину, которая упала насмерть. Другой мужчина, сбитый мотоцикл истом, упал в коляску мотоциклиста. Полицейский с презрением ногой вытолкнул пострадавшего из коляски и поехал дальше, не обращая внимания.

Когда приехали во дворец, Ханду, улыбаясь, спросил меня: «Забавно доехали, гражданин генерал». Я ответил: «Здорово!», а сам подумал, что, если бы у нас так проехали, то назавтра виновников хулиганства отдали бы под суд.

После митинга поехали осматривать город и морское побережье. Михайлов поехал побеседовать с Роем и министром культуры Индии. Потом мне рассказывали журналисты, которые присутствовали при беседе, что Рой завел разговор о русских классиках, попутно задавая вопросы Михайлову, делая вид, что не знает.

Он несколько раз посадил в галошу Михайлова, который не знал элементарных вопросов о Некрасове, Толстом и других писателях. Ну, я не удивился, так как семилетнее образование не гарантирует знание таких вопросов. Но, а у нас он сходит за умного.

Из Калькутты ездили в один из городов, где много учебных заведений, на митинг. Там выступал Булганин. Хрущёв опять остался недоволен, так как Булганин сказал: «Мы вам можем помочь» и еще что-то. В разговоре со мной на митинге Хрущев мне сказал: «Не может выступать, все дело портит».

Я подумал, что все-таки Хрущев ревниво относится к выступлениям Булганина. Так нельзя. И не стал ничего говорить.

После митинга получилась давка. Нам всем пришлось взяться кольцом за руки и довести их до машины. Начинаю уставать от всех этих волнений. Да и спать не удается полностью, то ночью сотрудник дежурный разбудит, то сам не могу уснуть. Одна трепка нервов.

Из Калькутты полетели в Бомбей, тоже приморский город — ворота в Индию для англичан прошлого века…

Там уже был Неру. Из самолёта хорошо виден город, море, много зелени, красивый крупный город. Разместили в одном дворце на высоком берегу моря.

После ужина подошёл ко мне Лебедев, помощник Хрущёва, и сказал, что он написал заметку о пребывании делегации для газеты «Правда», и надо её передать по каналам КГБ. Я ему ответил, что такого «канала» в Бомбее нет, кроме шифра. «Ну как хотите», а я ему говорю: «Нет уж, ты как хочешь».

Потом он пошёл к Хрущёву, наговорил ему на меня что-то, а Хрущёв, выйдя из помещения на крыльцо, где мы стояли с сотрудниками, мне резким тоном сказал, что записку надо передать. Я ничего не ответил, но ничего и не сделал.

На следующее утро ездили с Неру осматривать город. Проезжая мимо одного храма секты неприкасаемых Хрущёв спросил у Неру: «Говорят, что эта секта не хоронит умерших, а после определенного ритуала сбрасывает тело умершего во двор храма, и там орлы, стервятники и грифы за несколько часов обгладывают труп до костей» (я Хрущёву накануне рассказал этот обычай, а мне рассказал Ханду).

Неру, подумав немного, ответил, что это так. Тогда Хрущёв ему сказал, что птицы, которые питаются трупами, разносят по городу трупный яд. Неру сказал, что это так, но секта небольшая, их всего 50–60 тысяч человек, скоро, видимо, вымрет, и тогда само собой все эти обычаи отпадут.

Неру, видимо, от своего учителя Ганди перенял непротивление злу, которое он проповедовал, поэтому так и рассуждает…

Рано утром, проснувшись, Ханду мне сказал, что надо выехать на аэродром пораньше, так как жители города знают, что здесь русская делегация, все выйдут на улицы, и нам, как в Калькутте, не проехать к аэродрому. Я счёл мотивы убедительными и, посоветовавшись со своими сотрудниками, решил разбудить Хрущёва и Булганина, а то они обычно подолгу одевались и сидели в туалетах.

Когда я вошёл в спальню Хрущёва, там уже тихонько ходила девушка наша, которая была с Хрущёвым, готовила бельё, рубашки и т. д. Я подошёл к Хрущёву, он не спал, и сказал ему, что во изменение вчера назначенного выезда в 9.00 часов надо выехать на час раньше, и сказал мотивы, высказанные Ханду. Он стал вставать. Булганина разбудил Безрук.

Через 15 минут Столяров вышел из спальни Хрущёва и сказал, что меня зовут. Когда я туда вошёл, там стоял уже Булганин.

Хрущёв сразу набросился на меня: «Почему вы заходили ко мне в спальню?» Я отвечаю, что надо было предупредить, что раньше выезжаем. «Почему вы бесцеремонно с нами себя ведёте? Ведь к Сталину вы бы не вошли в спальню? Не посмели бы».

Я подумал и сказал, что к Сталину я входил в спальню в Юхнове, когда он в 1943 году ездил на Западный фронт, разбудил его, и он ни слова не сказал. Затем добавил: «При чём здесь Сталин, ведь надо ехать, вот я и пришёл».

Тут Булганин на подхвате: «Ты, Иван Александрович, зашёл, а Никита не выспался и подумал, что-нибудь серьёзное случилось». Я понял, что всё это разыграно, и ответил, что я учту это, и вышел.

Меня этот разговор ошеломил. Сами всё время подсмеивались над Сталиным, вспоминая отдельные моменты его мнительности и подозрительности, а тут начали себя сравнивать со Сталиным. «Вы бы не посмели к нему зайти». Странно!

Ничего не пойму. Сталин умер, выходит, что на смену явился ещё Сталин! Я не ожидал от Хрущёва этого, потому что знаю его неплохо на протяжении 16 лет, и он не был таким. Сейчас что-то с ним происходит. Неужели власть и положение начинают кружить голову не в ту сторону? Может быть! Ну что ж, поживём — увидим, но меня это и обидело, и обескуражило.

В Майсуре нас встретили местные власти и представители Военного округа, и на машинах поехали к озеру шириной 2 километра. На озере сели в пароход, который нас доставил на другой берег. Там встретил командующий.

После этого устроили приём, где присутствовали слушатели академии. Хрущёв пригласил командующего Военным округом посетить СССР. Тот согласился. Там же обоим генералам Хрущёв пообещал подарить украинские костюмы и рубашки, а мне Хрущёв сказал, чтобы доставить их сюда, пока мы будем в Индии. К чему это было обещать — непонятно. Это надо гнать самолёт из Москвы в Индию из-за рубашек. Ну что поделаешь! Когда подвыпьешь, то что угодно пообещаешь…

Из южной части Индии мы вернулись в Дели. Утром, прогуливаясь по саду, Хрущёв снова начал мне говорить, что Булганин не может выступать, говорит глупости, задевал национальные чувства индусов и т. д.

Ну что я мог сказать?! Лучше всего сказать это самому. Причём мне не нравилась игра в прятки. В разговорах с индусами, с Неру и другими Хрущёв говорит: «Вот мой друг Иван Александрович…» и т. д., а мне говорит противоположное, это уже получается двуличие.

Сказать Булганину я ничего не могу, сталкивать их лбами не в моей натуре, да и главное — хочется, чтобы в руководстве ЦК и правительстве СССР была дружба, единодушие, а не раздоры. Это главное. Тогда авторитет Советского Союза будет высокий, и народ будет уважать, а если начнутся драки, то от этого только проиграем, а не выиграем. Причём и оснований-то к этому не вижу.

Мне становится непонятной раздражительность Хрущёва. Если самому хочется выступать, то надо было договориться с Булганиным, и было бы все в порядке. Не пойму!

Утром нам передали, что Неру приглашает на завтрак к себе в резиденцию. Там он познакомил со своими внуками (у Индиры их двое), показал на дереве двух гималайских медведей, которые там сидят всё время и спускаются лишь кушать. Внизу дерево огорожено решёткой, чтобы медведи не убежали. Вообще, они довольно миролюбивые. Тёмно-бурого цвета, в два-три раза меньше нашего бурого медведя, и на груди большая белая салфетка (шерсть). В общем, интересное животное.

После завтрака условились с Индирой, которая должна встречать нас в Сринагаре в дальнейшей программе. Неру, очевидно для того, чтобы придать большее значение нашему посещению Кашмира, направил свою дочь представительствовать там.

Я везде пишу во множественном числе «нас», «нашу» и т. д. вот почему. Во-первых, в целях сокращения (вместо Хрущёв, Булганин), хотя все описанное относится к ним, и, во-вторых, правительственная делегация в Индию большая. По указанию Хрущёва во многие места было сказано не брать с собой членов правительственной делегации (Кузьмин* — Министерство внешней торговли, Михайлов, Расулов*, Ильичев* из МИДа и т. д.), «без них свободнее». Им же поручалось заняться своими делами: культурной Михайлову, торговлей — Кузьмину, национальными вопросами — Расулову и т. д. Из членов делегации один я только был с ними, поэтому для сокращения и пишу «они», имея в виду их двоих…

На приёме в разговоре со мной Индира Ганди рассказала два интересных эпизода. Я спросил у неё в отношении племени нага — это по описанию дикари, живущие в горах на юге Индии в первобытном состоянии.

Индира сказала: «Папа как-то решил съездить к нага и узнать, как они живут. Я попросилась поехать с ним. Когда мы добрались к ним и стали беседовать, то они не знали премьера Индии, не знали, что такое власть, не видели англичан-колонизаторов и живут по своим законам, которые установились их вождём. Говорят, что они людоеды, но эту часть не удалось уточнить, однако, по их правам самым храбрым считается нага, у которого на поясе висит несколько человеческих черепов убитых врагов. Вождь племени нага перед танцами, после того, как угостил нас бананами, посадил папу в ногах у трона вождя, а меня рядом. Девушка неохотно выходит замуж за молодого человека, у которого на поясе нет черепа. После беседы мы с папой собрались уезжать. Нам переводчик сказал, что вождь устраивает в честь гостей танцы. Но так как дело было уже к вечеру, папа поблагодарил их и хотел ехать. Переводчик тихонько сказал, что это их страшно обидит и они могут по дороге убить их. Пришлось остаться. Начались танцы часов в 7–8 вечера и продолжались до 4-х утра, когда уже начало светать. Так мы и сидели 8 часов подряд, наблюдая танцы и делая вид, что они нам нравятся, а самим страшно хотелось спать. При этом вождь нага сидел на троне, а Неру у него в ногах, на нижней ступеньке. Вот это вождь!»