Иван Серов - Записки из чемодана

• Название: Записки из чемодана
• Автор: Иван Серов
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-09-042156-0

Иван Александрович Серов (1905–1990) — монументальная фигура нашей новейшей истории, один из руководителей НКВД-МВД СССР в 1941–1953 гг., первый председатель КГБ СССР в 1954–1958 гг., начальник ГРУ ГШ в 1958–1963 гг., генерал армии, Герой Советского Союза, едва ли не самый могущественный и информированный человек своего времени. Волею судеб он оказался вовлечен в важнейшие события 1940-1960-х годов, в прямом смысле являясь одним из их творцов.

Между тем современные историки рисуют портрет Серова преимущественно мрачными, негативными красками. Его реальные заслуги и успехи почти неизвестны обществу, а в большинстве исследований он предстает узколобым палачом-сталинистом, способным лишь на жестокие расправы.

Публикуемые сегодня дневники впервые раскрывают масштаб личности Ивана Серова. Издание снабжено комментариями и примечаниями известного публициста, депутата Госдумы, члена Центрального Совета Российского военно-исторического общества Александра Хинштейна.

Уникальность книге добавляют неизвестные до сегодняшнего дня фотографии и документы из личного архива И. А. Серова.

---

Я изредка пытаюсь, будучи на докладе у Хрущёва, высказывать эти мысли, но получаю ответ: «Не суйтесь не в свои дела» или «Что вы понимаете в политике!»

Индия

Август 1955 года для меня был знаменательным. Исполнилось 50 лет. «За заслуги перед государством и в связи с 50-летием» награжден орденом Ленина. Приятно чувствовать, что ЦК оценило мой скромный труд на благо Родины. Это уже 6-й орден Ленина[517].

Ну, хотя мне уже 50 лет, а я этого пока ни в чём не чувствую. Энергия по-прежнему имеется, голова та же, память та же, в общем, пока всё на должном уровне. Любопытно потом, когда буду совсем старым, наблюдать, какие будут происходить изменения.

В октябре президиум ЦК рассмотрел предложение т. Хрущёва о присвоении мне звания генерала армии. Предложение принято. Мне присвоено звание «генерал армии»[518].

В звании генерал-полковника я был 13 лет, тоже срок немалый. Некоторые военные вроде Штеменко, Кузнецова, Москаленко и др. получали звания генеральские каждый год, а я законно отбыл 13 лет.

Жуков Г. К., поздравляя, говорил, что он сказал в Женеве Хрущёву, что хочет представить меня к званию генерала армии. Якобы Хрущёв сказал, что он сам этот вопрос поставит с приездом в Москву на заседание президиума. И вот решили. Думаю, что Жуков правду сказал.

На днях Хрущёв сказал, что надо готовиться к поездке в Индию. Я сказал, что страна нами не изведанная, поэтому я думаю вначале слетать один, а затем уже и делегация. Он согласился[519]…

Когда мы приземлились на аэродроме и вырулили к зданию аэропорта, нас встретил посол СССР Меньшиков* М. А. и высокого роста индус (я впредь индийцев — их правильное название буду называть неправильным, но обычно применяемым названием европейцев — индус. Это слово происходит от религии индуизм, а не по национальности. Может быть индусом и русский человек, т. е. исповедующий индуизм). Индус был красив лицом, седоват, лет 45, который представился как работник Министерства внутренних дел Ханду*.

Практически, как я потом вычислил, это приближенный человек Неру*, ведающий госбезопасностью. Познакомившись, Ханду нас повез в Хайдарабадский дворец. Послу т. Меньшикову, который тоже приготовил нам место, я сказал, что «нам лучше быть поближе с Ханду, а с тобой мы всегда сблизимся» (Меньшикова я знаю около 20 лет.)[520]. С Ханду мы условились, что первый день мы ознакомимся с городом, а завтра с утра приступим к делу.

Дворец был красивый снаружи и, я бы не сказал, <что> уютный внутри. Правда, залов много и хорошо обставлены…

К 10 часам утра за мной заехал Ханду, и мы с ним поехали: вначале по городу, затем заехали в президентский дворец, осмотрели комнаты, где будут наши размещаться, прошли по парку, в котором летали, как наши галки, зеленые попугаи и другие птицы. Особенно мною в городе возле дорог орлов, грифов и стервятников. Индусы по их религиозным убеждениям не убивают животных. Я действительно видел, как в Старом Дели шел «священный бык», обыкновенная серая скотина, и трамвай остановился, пока он не перешел дорогу.

Условились с Ханду встретиться на следующий день утром, и затем я поехал в Хайдарабадский дворец, где я располагался.

Созвонившись с Меньшиковым, он послал мне машину, и я поехал в посольство. Живут неплохо, работы почти никакой. Штат громадный…

На следующий день мы с Ханду поехали в МИД Индии к генеральному секретарю Десаи* согласовать ряд протокольных вопросов. Встретил любезно, сразу же начал угощать чаем с молоком и разными сладостями…

Обратный путь прошел нормально. Долетели за один день. К вечеру были в Москве. Рассказал Хрущеву о поездке, сказал, что встреча будет неплохой. Он остался доволен. Булганину тоже позвонил, он позвал к себе и подробно выспрашивал. Потом говорит: «Нет, Иван Александрович, следи сам, чтобы все было хорошо». Я ему сказал, что «не посрамим земли русской».

17 ноября вылетели на двух самолетах в Дели. Ночевали в Сталинабаде, были выпивки и дурачество. Разве их удержишь. Утром поднялись и стали набирать высоту. В общем, полет проходил <так> же, как и я летел. Я давал некоторые пояснения по маршруту. Когда прилетели в Дели, то там на аэродром собралось несколько тысяч народу. Были члены правительства во главе с Неру и ею дочерью Индирой Ганди*. Кстати сказать, многие думают, что Ганди — это родня известному в Индии вождю Махатме Ганди*. На самом деле это фамилия мужа, фактически с которым она не живет. Он работает в редакции какой-то газеты, пьянчужка по фамилии Ганди.

По выходе из самолета всем нам, членам делегации, одели тяжелые желтые венки из разных желтых цветов с характерным удушливым запахом. Это национальный цвет Индии. Кстати сказать, у Булганина на светло-сером костюме остались пятна желтые.

В Индии желтый цвет обожают, как у нас красный. Национальный флаг тоже желтовато-белый. От самолета дорожка была покрыта коврами и посыпана лепестками от желтых цветов.

Когда поздоровались, то Неру пригласил Булганина принять почетный караул, Булганин двинулся, а за ними и Хрущев. Зачем? Получилось немного неловко, не по-военному, когда почетный караул полагается принимать одному человеку. Затем уселись по машинам все трое, за ними мы с Ханду и поехали в город, до которого было не менее 10–12 <километров>[521].

Встреча русских превзошла все наши ожидания. Все 12 км представляли собой сплошные массы народа, празднично одетых, с различными побрякушками, с песнями и в национальных костюмах.

Часто попадались люди на слонах, празднично украшенных. Все приветствовали наших и Неру криками: «Хинди русси бхай, бхай!» — «Индусы и русские братья!», «Дзиндабад!» — «Приветствуем!» и другие.

Маршрут движения был: аэродром — «круг» в центре Дели, а затем дворец президента. На протяжении всего пути индусы приветствовали русских гостей, бросали в машины цветы. Приехали во дворец, разместились, и вечером президент устроил прием во дворце. Народу было не менее тысячи человек. Все подходили, здоровались и приветствовали.

Обменялись тостами Неру и Булганин. Затем вышли в зал, где вели беседы с научными работниками, дипломатами и т. д. Я обратил внимание на высокого красивого индуса лет 26 с не менее красивой женой. У индуса был на голове красный тюрбан (мусульманский).

Я спросил у Ханду, что это значит. Он сказал, что это магараджа Кашмира. Красный тюрбан одел в честь советских гостей, зная, что у нас красный цвет считается государственным. Затем Ханду предложил меня познакомить с ним. Когда знакомились, магараджа что-то сказал Ханду, который мне затем сказал, что раджа хочет пригласить г. Булганина и Хрущева в Кашмир. В то время позиция Советского Союза по Кашмирскому вопросу не была известна, американцы же считали, что Кашмир, населенный мусульманами, должен отойти к Пакистану[522].

У нас по программе Кашмир не был запланирован. Я ответил, что я скажу нашим о желании магараджи. Затем подошел и сказал Хрущеву об этом, предупредив, что будут приглашать в Кашмир. Сам подошел к Ханду и радже и продолжал разговор. Т. Булганин и Хрущев подошли вроде бы ко мне и тут же познакомились с раджой, который в вежливой форме приветствовал их и пригласил посетить Кашмир. Хрущев ответил, что время еще есть и на обратном пути мы дадим знать.

После приема, вечером прогуливаясь по саду, Хрущев сказал, что надо запросить президиум ЦК и спросить согласия на посещение Кашмира, где высказать, что СССР считает Кашмир индийским.

На следующий день утром прогулялись по саду, и Хрущев мне одному высказал мысль, что Булганин неправильно высказывается, оскорбляя национальные чувства индусов. Действительно, на приеме Булганин сказал, что они бедная, а СССР богатая страна. Но я думаю, что вряд ли они придали этому значение. Правда, я ответил Хрущеву, чтобы он сказал об этом Булганину, но Хрущев как-то неодобрительно хмыкнул.

Утром после завтрака поехали в Делийский университет, расположенный за городом. Классы и аудитории — все не по-нашему. В ряде случаев высятся 4 каменных стены без крыши, в середине такого колодца стол для преподавателя, вокруг которого скамейки или столики для студентов.

Видели там преподавателя русского языка, сам он «из Петербурга» выехал в Индию после революции. Живет здесь небогато и все время мечтает вернуться на родину. Хрущев спросил: «Так в чем же дело?» — «Не дают визы на въезд». Хрущев сказал мне записать фамилию, и надо помочь выехать. Я вечером дал телеграмму Ивашутину, чтобы впустили в СССР.

После института поехали в Красный Форт для осмотра, затем поднялись в «Храм Шивы» — индусского бога. Туфли снимали у входа в храм и по ступенькам поднимались босые. Затем поехали на могилу Ганди (вернее, на место, где был в 1948 г. после убийства сожжен Ганди, почитаемый в Индии, а пепел высыпали в р. Ганг, так как, по преданию, душа ушла к богу, а тело в священную реку). Там нас ждали посольские сотрудники с венками.