Роберт Кондратенко - Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.

• Название: Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.
• Автор: Роберт Кондратенко
• Издательство: ОСТРОВ
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-94500-025-6

Вторая книга серии «Неизвестные войны XIX века» рассказывает о боевых действиях русских войск против так называемых манз, выходцев из Китая, в 1860-е годы пытавшихся хозяйничать в Уссурийском крае.

---

В назидание врагу, по единогласному постановлению всех офицеров, были повешены трое хунхузов, схваченных вблизи лагеря на Путятине и доставленных на шхуну, но упорно порывавшихся бежать. Вместе с тем, учитывая опасности, грозившие теперь и с островов, и с материка, отсутствие морской практики у солдат, Этолин отказался от мысли о самостоятельном крейсерстве гребных судов. А так как топливо и провиант на «Алеуте» подходили к концу, то, уходя в половине седьмого вечера во Владивосток, лейтенант забрал все плавсредства с собой. Он предполагал, что вернётся через несколько часов, в течение которых манзы будут задержаны на островах густым туманом, однако ошибся.

Не осуществился и план Дьяченко, отправившего 26 апреля на помощь Этолину последний баркас с 22-я солдатами и двумя тысячами вновь изготовленных патронов. Шлюпка дошла только до Владивостока, где её и задержали. Барк «Нахимов» из-за встречного и очень слабого ветра удалившийся от Посьета всего на 6 миль, вечером того же дня повернул на обратный курс, так как майор Пфингстен решил пополнить запасы продовольствия, рассчитанные на 10-дневный срок, казавшийся теперь явно недостаточным для экспедиции. Таким образом, блокада Аскольда и Путятина фактически прекратилась.

Немногим успешнее оказались попытки Дьяченко обеспечить безопасность собственной коммуникации, связывавшей пункты на побережье Японского моря с озером Ханка и рекой Уссури, одновременно взяв под контроль пути сообщения китайцев. 26 апреля он вооружил и отправил с четырьмя линейцами в деревню Никольскую первую партию солдат ситхинского гарнизона. Тогда же подполковник вторично потребовал от командира 3-го батальона скорейшей присылки людей, пороха, свинца и патронов. Но требование это майор Корольков выполнять не спешил, так как не понимал значения происходивших событий, да и не желал подчиниться Дьяченко, хотя обязан был сделать это в чрезвычайных обстоятельствах. За такую халатность через полтора месяца его уволили от должности под предлогом болезни.

На следующий день после первой партии в Раздольный прибыл весь ситхинский гарнизон. С хозяйственных работ был собран личный состав стоявшей в посту роты 3-го батальона. Лично разъяснив постовому начальнику, капитану Холевинскому, важность линии Раздольный — Никольская и приказав ему усилить посланный в деревню отряд, а также взять под наблюдение окрестности и доносить обо всём замеченном, Дьяченко отправился на лодке вниз по Суйфуну — в пост Речной. Оттуда его должна была забрать и доставить на Аскольд шхуна «Алеут», соответствующее приказание командиру которой подполковник послал с унтер-офицером, старшим на отплывшем накануне баркасе. Обо всех своих действиях Дьяченко телеграфировал начальнику штаба войск области.

Глубокой ночью, в первом часу 27 апреля, «Алеут» вошёл в Золотой Рог. Его появление со всеми шлюпками поначалу было воспринято спокойно. Но, когда майор Горяинов узнал о разгроме поста Стрелок и, перепугавшись, стал принимать судорожные оборонительные меры, во Владивостоке поднялся переполох. Тревога майора достигла высшего предела после того, как Этолин на рассвете устроил десантное учение с обходом вокруг порта, имевшее целью отпугнуть хунхузов, если бы они были рядом и готовили нападение. Горяинов приказал лейтенанту остаться во Владивостоке, отобрал у него все шлюпки и солдат, которых даже заставил голодать, не пустив на шхуну, где для них приготовили пищу, так как опасался, что Этолин уйдёт своевольно. Начальнику поста уже мерещились манзовские полчища, и он одного за другим отправил в Раздольный двух нарочных с телеграммами полковнику Тихменёву. Майор доносил начальнику штаба, что Владивостоку угрожают 2000 манз и что командир «Алеута» его не слушает, мешает и лезет не в своё дело. Обвинение это серьёзных оснований не имело. Этолин всего лишь пытался доказать Горяинову необходимость блокады Аскольда, чтобы помешать манзам соединиться, но тот наотрез отказался предоставить ему право самостоятельных действий. Так как солдаты стрелецкой команды и все нестроевые, занятые в порту и в урочище Вяземского, немедленно снятые Горяиновым с работ, не имели оружия, то майор приказал ковать в портовой мастерской пики и заготовлять древки.

Убедившись, что начальник Владивостокского поста категорически против его плана и шлюпок с десантом не даст, Этолин, считавший блокаду острова одной шхуной, особенно в туман, ненадёжной, решил лично отправиться к Дьяченко для доклада о возникшем разногласии. Перед отъездом к нему явился только что прибывший на баркасе из Раздольного унтер-офицер. Получив от него предписание Дьяченко идти к Речному, лейтенант отдал старшему офицеру приказание привести туда шхуну на следующее же утро, а сам выехал без промедления. Между тем Горяинов, обрадовавшийся возможности увеличить свои силы, присоединил команду баркаса к остальным подразделениям, так и не дав ей пообедать на шхуне. Всего во Владивостоке собралось свыше 200 человек.

Встретившись с Дьяченко вечером 28 апреля в Речном, Этолин доложил ему о последних событиях. Основываясь на его сообщении, подполковник составил донесение начальнику штаба, но эта телеграмма, как и предыдущие, вследствие порчи телеграфа не сразу дошла по назначению. На следующий день утром начальник округа пришёл на «Алеуте» во Владивосток и застал там смятение и растерянность. Первым делом он отстранил от должности майора Горяинова, указав в качестве причин поступавшие на него со всех сторон жалобы, а также незаконность и нецелесообразность распоряжений, следствием которых стало прекращение крейсерства у Аскольда.

Начальником всех морских и сухопутных сил во Владивостоке Дьяченко временно назначил Этолина82. Командование сборными войсками он поручил штабс-капитану Г.В. Буяковичу, а постовые дела передал прапорщику Майлову. Для обеспечения безопасности Владивостока подполковник распорядился выставить караулы. У местных жителей были собраны лошади для пополнения конского состава горноартиллерийского взвода. Вверх по Суйфуну до Раздольного, с задачей уничтожить все манзовские лодки и переправы, Дьяченко отправил шлюпку с несколькими солдатами, под командованием волонтёра, француза Лаубе, отставного телеграфиста, прошедшего школу военной службы в Алжире. Лейтенанту Старицкому подполковник вверил палубный железный баркас, приказав вооружить его десантным орудием и идти в Находку для наблюдения за манзами, а в крайнем случае — для эвакуации оттуда крестьян и солдат. Выслав из Владивостока под надзор, а затем надёжно изолировав всех пришлых китайцев, равно как и арестованных Этолиным, Дьяченко приступил к их допросу. Разбирательство продолжалось и на следующий день, так как из-за сильного тумана «Алеут» не мог покинуть Золотой Рог.

Туман рассеялся утром 1 мая, и шхуна, успевшая пополнить запасы, вышла в море под командой Лаврова, с подполковником Дьяченко на борту. Спустя несколько часов она бросила якорь в бухте Наездник. К тому времени у острова Аскольд уже стоял барк «Нахимов», подошедший туда на рассвете. Воспользовавшись попутным ветром, он добрался до места назначения ещё 28 апреля, но, не обнаружив там «Алеута», направился в пролив Стрелок. Оттуда майор Пфингстен разослал людей на разведку. Обыскивая берега бухты Разбойник, они встретили китайцев, от которых узнали, что шхуна куда-то ушла, а пост сожжён. Три дня туман удерживал «Нахимова» в проливе, и во всё время стоянки барк продолжал высылать шлюпки для осмотра ближайших окрестностей на материке и острове Путятин. Так и не дождавшись возвращения «Алеута», Пфингстен утром 30 апреля решил подготовить самостоятельную высадку на Аскольд.

Майор раздал солдатам на руки 33 взятых на всякий случай старых ружья 7-линейного (17,78 мм) калибра, с 30 патронами на каждое. У остальных были 6-линейные (15,24 мм) ружья и всего по 4 патрона, так как боезапас к ним предполагалось получить с «Алеута». Пробная стрельба из 7-линейных ружей дала удовлетворительный результат, приободривший людей перед схваткой с неприятелем. В том же, что на Аскольде их ждёт ожесточённое сопротивление, сомневаться не приходилось: ночью с 28 на 29-е, когда горизонт расчистился, с барка видели на острове множество огней. С рассветом 1 мая «Нахимов» двинулся к острову, и вскоре Пфингстен со всеми предосторожностями высадил часть своего отряда. Однако вопреки ожиданиям, навстречу десанту не раздалось ни единого выстрела.

Тихо шелестели волны, мерно набегавшие на песчаный пляж, с разбросанными тут и там разными вещами, одеждой, заготовленным лесом и небольшими плотиками. Бегали брошенные хозяевами собаки. Сами же китайцы как сквозь землю провалились. Отряд прошёл через остров к бухте Наездник, где Пфингстен увидел шхуну «Алеут» и встретился с Дьяченко, съехавшим ради этого на берег. Решили осмотреть Аскольд тщательнее, разослав во все стороны небольшие группы солдат. Одной из них в лесу попался манза, который и объяснил, что все находившиеся на острове, более 1000 человек, переправились на материк в ночь с 28 на 29 апреля, воспользовавшись ясной и тихой погодой. Пришлось признать, что блокада Аскольда и разъединение манзовских сил не удались.