Роберт Кондратенко - Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.

• Название: Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.
• Автор: Роберт Кондратенко
• Издательство: ОСТРОВ
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-94500-025-6

Вторая книга серии «Неизвестные войны XIX века» рассказывает о боевых действиях русских войск против так называемых манз, выходцев из Китая, в 1860-е годы пытавшихся хозяйничать в Уссурийском крае.

---

Вернувшись во Владивосток на «Алеуте», в сопровождении «Нахимова» с отрядом Пфингстена, Дьяченко получил тревожные известия о положении дел на Цымухэ. Как оказалось, аскольдовские манзы, ступив на материк, двинулись по прибрежной тропе в сторону границы с Китаем. Нa их пути лежала небольшая деревушка Шкотова, жителей которой предупредил об опасности местный кузнец, китаец по происхождению. Шесть крестьянских семей успели бежать за пару часов до появления манзовских скопищ. Две же семьи замешкались и были растерзаны: китайцы сдирали кожу с живых людей, сжигали заживо, повторяя те же жестокости, что и при разгроме поста Стрелок. Убили они и манзу-кузнеца, поставив ему в вину спасение большинства крестьян. Деревня была выжжена дотла.

Узнав об этом, Дьяченко сформировал отряд из 60 человек с двумя горными орудиями под командованием штабс-капитана Буяковича и отправил его на Цымухэ в сопровождении двух шлюпок с 11-днсвным запасом продовольствия, двигавшихся вдоль берега. С их помощью Буякович преодолевал водные преграды. Ещё 20 человек во главе с унтер-офицером Раскотовым были посланы в обратную сторону — через пост Угловой в Раздольный для разведки манзовских шаек и пресечения им путей отхода к границе. Раскотов получил приказание по прибытии на место поступить в распоряжение капитана Холевинского. Последнему же вторично предписывалось усилить отряд в деревне Никольской. Вслед за тем 4 мая Дьяченко убыл в Посьет с «Алеутом» и «Нахимовым». Там он, начиная с 5 мая, занимался допросом пленных и вёл переговоры с властями Хунчуна, полагавшими, что манзы не могут быть преданы российскому суду и требовавшими их выдачи. На все обращения китайской администрации подполковник отвечал отказом.

Из Посьета Дьяченко отправил разведывательный отряд в район рек Сидеми и Мангугай, где предполагались золотые прииски. 5 мая им была послана телеграмма в станицу Буссе, штабс-капитану Садовникову, чтобы он со 120-ю нижними чинами, прибывшими туда для дорожных работ, вооружился в Камень-Рыболове и следовал к деревне Никольской, на усиление отряда, выделенного Холевинским. Однако это распоряжение Садовников не исполнил.

Именно 5 мая первые донесения о произошедших в округе событиях — три телеграммы от Дьяченко и одна от Пфингстена — поступили в Николаевск. Вследствие неисправности амурского участка телеграфной линии их доставил пароход «Гонец», отплывший из Хабаровки сразу после вскрытия Амура. Неожиданные известия поставили контр-адмирала Фуругельма в довольно трудное положение. Малочисленность войск, расквартированных в Южно-Уссурийском крае, разбросанность подразделений на сотни вёрст друг от друга, усугублявшаяся началом летних хозяйственных работ, которыми преимущественно и занимались линейные батальоны, ненадёжность сообщений и недостаток перевозочных средств делали невозможной быструю их мобилизацию. Учитывая эти обстоятельства, областной штаб решил усилить краевые войска. Из нижних чинов 4-, 5- и 6-го батальонов и Хабаровской стрелковой школы, началось формирование сводного стрелкового полубатальона в составе двух рот, общей численностью 300 человек, позднее преобразованного в батальон.

Ради повышения координации действий, полковник Тихменёв был назначен командующим войсками Южно-Уссурийского края. В его распоряжение поступили все воинские части и учреждения к югу от Хабаровки. Для обеспечения мероприятий по восстановлению порядка в станице Буссе открыли временный провиантский магазин (склад), с запасом муки в 9000 пудов (144 т). Транспортировка войск и грузов возлагалась на пароходы «Константин», «Уссури» и «Сунгача», а в верховьях реки Уссури — на мелкосидящие пароходы телеграфного ведомства «Гонец», «Телеграф» и «Сторож». Кроме того, основываясь на запоздалых сведениях, в Николаевске сочли необходимым отправить к острову Аскольд канонерскую лодку «Соболь» и пароходо-корвет «Америка».

При полковнике Тихменёве сформировали штаб из трёх офицеров и заведующего медицинской частью, доктора Сысоева, во главе которого поставили перспективного капитана генерального штаба И.Г. Баранова, тринадцать лет спустя сменившего Тихменёва в должности военного губернатора Приморской области. Эти меры были представлены на утверждение контр-адмиралу Фуругельму и генерал-губернатору Корсакову. Вместе с тем испрашивалось разрешение на введение в Южно-Уссурийском крае военного положения, чтобы узаконить применение оружия и дать войскам возможность получать довольствие военного времени, весьма необходимое при операциях в малонаселённой местности. Была также подана заявка на средства для покупки двух сотен лошадей, дабы удовлетворять нужды войск и поддерживать сообщение по Южно-Уссурийскому тракту — важнейшей коммуникации в тех местах.

Первый эшелон сводного полубатальона выступил из Николаевска на барже, буксируемой пароходом «Константин», уже 8 мая, взяв с собой 10.000 патронов и принадлежности для снаряжения колёсного и вьючного обоза. И мая из Мариинска Тихменёв просил Фуругельма командировать дополнительно стрелковую роту дислоцированного там 5-го батальона — 90 рядовых. 16 мая в Хабаровке к отряду присоединился второй эшелон. А 20 мая весь полубатальон, во главе с прежним командиром 13-го стрелкового батальона, капитаном В.Н. Флоренским, одним из лучших в области офицеров, прибыл в станицу Буссе. Правда, несмотря на то, что полубатальон комплектовался отборными людьми, из числа бывших охотников-зверобоев, он страдал таким же недостатком военной подготовки, как и другие части. «Учите рассыпному строю», — в первые же дни телеграфировал Тихменёв Флоренскому из Николаевска в Хабаровку. Распорядиться же маршрутом подразделения полковник тогда не мог, ибо не располагал сведениями о развитии ситуации после 25 апреля.

Лишь 10 мая, по прибытии на пароходе «Уссури» в Мариинск, до которого успели восстановить телеграфное сообщение, Тихменёв получил известие о том, что манзы ускользнули с Аскольда на материк и сожгли деревню Шкотову. Дальнейший их путь легко было предугадать. Поэтому из опасения за судьбу жителей Никольской полковник приказал по телеграфу капитану Холевинскому занять её всем ситхинским гарнизоном, притом не переставая собирать сведения о манзовских скопищах. Тогда же Тихменёв послал телеграмму в Раздольное и далее нарочным в Камень-Рыболов, подполковнику Королькову — выставить одну из рот 3-го батальона к селу Воронежскому (Турьему Рогу), для защиты крестьян. Обоим офицерам предписывалось при встрече с вооружёнными манзами действовать решительно и подавлять сопротивление без пощады. Но основное внимание командующий войсками обратил на скорейшее прибытие к месту назначения стрелкового полубатальона, чему способствовало полученное Тихменёвым в Мариинске донесение Дьяченко, сетовавшего на невозможность действовать повсюду с желаемой энергией, вследствие слабости и разбросанности находившихся в его распоряжении сил.

Окружной начальник, конечно, имел в виду отсутствие возможности немедленно подавить бунт превосходящими силами, из-за чего действия небольших отрядов, выделявшихся им по мере необходимости и с опозданием, имели только частичный успех. Так, отряд капитана Буяковича, прибывший на Цымухэ 5 мая, нашёл там ещё тлевшие остатки изб и застал немногих задержавшихся манз, при появлении солдат бежавших в лес, отстреливаясь. Нескольких бандитов удалось убить. После этого были обысканы и уничтожены окрестные фанзы и найденные склады продовольствия. Причём пожар большинства фанз сопровождался взрывами хранившегося в них пороха, что подтверждало заблаговременность подготовки китайского населения к выступлению против русских. В некоторых фанзах нашлись вещи, захваченные в посту Стрелок: ружьё, эполеты поручика Каблукова и пистолет. Довольно неожиданной стала находка формы китайского офицера. 11 мая отряд вернулся во Владивосток.

Манзы же, по сожжении Шкотовой, двинулись к верховьям реки Лефу. Оттуда часть их пошла по реке Чагоу к деревне Никольской, а другие остались в сопках, выслав на лефинскую дорогу группу из 15 разведчиков. Видимо, они намеревались пробраться вдоль реки Лефу на Сунгачу. С этой группой и столкнулся отряд унтер-офицера Раскотова. Исполняя предписание Дьяченко, Раскотов прошёл от Владивостока до Раздольного. Не встретив манз, он отправился далее к северо-востоку, в Лоренцову, куда прибыл 14 мая. На следующий день из дозорной цепи, выставленной им перед тропой, выводившей на станок Утёсный — один из пунктов важнейшей тогда коммуникации, дали знать о появлении неприятеля. Собрав всех своих людей, унтер-офицер напал на китайцев. Семеро из них были убиты, один убежал, а остальные сдались в плен. Раскотов отправил манз в Раздольный, к Холевинскому, но за неоднократные попытки к бегству конвой перестрелял их. Сам Раскотов с большей частью команды продолжал наблюдение за дорогой у Лоренцовой.