Грег Иган - Лестница Шильда, роман

• Название: Лестница Шильда, роман
• Автор: Грег Иган
• Издательство: "М.И.Ф."
• Жанр: Научная Фантастика

В результате неудачного научного эксперимента самопроизвольно образовался новый тип пространства — «ново-вакуум», который совершенно необъяснимо начал расширяться во все стороны с полусветовой скоростью, поглощая всю «обычную» материю на своем пути. Среди человечества возникают два лагеря: одни пытаются найти способ уничтожить эту угрозу, а другие — изучить и понять.

Тем более, что, возможно, люди, сами того не осознавая, только что создали новую вселенную…

Greg Egan. Schild's Ladder. 2002.

Перевод с английского: Конрад Сташевски.

(Неофициальное электронное издание)

---

Колонисты пересекли атриум станции, таща за собой иномирский груз и его хозяев, притворявшихся марионетками. Мариама сделала вид, что хочет замахнуться на них бичом.

— Отвезите меня к своим лингвистам, — напыщенно произнесла она. — Да поживее, не щадите вендеков!

* * *

Если колония и впрямь была городом, не существовало способа определить, движутся ли они от здания к зданию по открытой местности или лавируют между комнат и коридоров одного-единственного огромного сооружения, наглухо запечатанного от окружающего пространства.

Они оставляли позади узкие дверные проходы и широченные коридоры, ввинчивались в плотную толчею, глазели на структуры столь же замысловатые и прихотливо украшенные, как машины — или, может быть, сады, а то и произведения искусства — аванпоста Яркости. Зонды неустанно собирали информацию, а библиокомплект ее обрабатывал, но даже если выводы библиотек имели какой-то смысл, они оставались не более чем крохотным кусочком исполинской мозаики. Как курочка по зернышку, накапливали они сведения о том, что вот эти популяции вендеков приводят в действие определенную городскую технику, а вот те, быть может, служат домашними любимцами или тягловыми животными. Но осознать, определить город и его обитателей как единое целое, запечатлеть всю структуру в четком фокусе они даже не пытались.

Но Чикайя то и дело напоминал себе, что лучше уж видеть то, что доступно потустороннему зрению, лучше уж строить какие- то, с необходимостью несовершенные, но хоть сколько-нибудь информативные догадки, чем отдаться течениям, закрыть глаза и уподобиться блохе, исследующей культуру мегалополиса, переползая с одного жителя на другого. Масштаб аналогии был точен, а все остальное — вряд ли. И он сам, и хозяева колонии несомненно обладали интеллектом; как бы ни разнились их цели и средства, ничего принципиально непостижимого для них в его сообщении не содержалось. Это касалось и сведений о характерных для каждой из сторон порядке жизни, обычаях и языковых системах. Было бы время, терпение и мотивация — все приложится. Времени у них не осталось. Но нельзя же сдаться и позволить планковским червям официально привести приговор в исполнение.

Мариама жадно ловила взглядом каждую тень, точно соскучившаяся по новым впечатлениям туристка. Она относилась к их миссии во всяком случае так же серьезно, как и он сам, а то и находила в себе силы спорить с ним по каждому вопросу, доискиваясь досконального понимания — откуда только в ней взялась такая свирепая энергия? Что-то было в ее нервической реакции такое, что не давало ему списать эту отчаянную горячность на страх неудачи и тщательно скрываемое разочарование. На их плечи опустилось бремя, вполне способное раздавить их обоих, но доселе он почти никогда не видел, чтобы она хоть на миг задрожала под такой нагрузкой.

Процессия остановилась в огромной палате, содержавшей что-то вроде грозди ближнестороннего винограда, только размером с кита. Поверхность объекта не имела ничего общего с исследованными до сих пор слоями. Внутренность оказалась еще более таинственной: ни один зондограф оттуда не вернулся. Вокруг удивительного левиафана располагались чуть более обычные технические устройства.

Колонисты расступились. Трое из них засуетились вокруг похищенного сигнального устройства, а остальные поспешили к одной из стен палаты и извлекли оттуда какое-то маленькое существо или приспособление. Что бы это ни было, его не пришлось тащить волоком. Объект следовал за Колонистами сам.

Когда Колонисты проткнули сооруженный вокруг знамени пузырь и навели на флаг свою аппаратуру, Чикайя отвел «Сарумпет» на почтительное расстояние. Он пока не желал напрямую влезать в дела местных обитателей, чем бы они там ни занимались.

Аппаратуру обрызгали вендекоспреем, и она засияла. Потом стала излучать пучки — но не вендеков, которыми обычно пользовались Колонисты, а домовых.

Мариама заметила:

― Они подбирают подходящее излучение, чтобы просветить знамя. Сигнал закодирован в показателях пропускания домовых. Это они уже, во всяком случае, поняли.

― Ты права.

Всегда оставалась вероятность, что действия Колонистов интерпретированы неверно. Но Чикайя позволил себе надежду.

Он осмотрел сцену, пытаясь предугадать ход дальнейших событий. Колонисты установили флаг между источником домовых и огромной виноградной гроздью. Что это значит? Гроздь и есть их эксперт по лингвистике? Тогда она должна относиться к другому роду, если не виду. Или это аналог королевы-матки в термитнике, представитель особой касты Колонистов, восседающий здесь в молчании? Он тут же отогнал от себя эту аналогию. Никаких других каст они не видели. Пара-тройка необычных ксенобов в переполненном «улье», и он уже взялся выдумывать целую иерархию насекомых non sequiturs.[117]

Колонисты отодвинулись от подсвеченного домовыми флага и застыли в относительной неподвижности, колыхаясь на краю палаты. Тела их неспешно подергивались, следуя вялым течениям.

Библиокомплект оживился:

― Мне наконец удалось запустить зонды в некартированную структуру перед нами. Результаты зондирования удивительны.

Мариама ответила:

― Мы сами рассудим. Просто расскажи нам, что они обнаружили.

― Представьте себе кластер протонов и нейтронов, сжатый в сто миллионов раз. Вот что там находится.

Чикайя недоверчиво поморгал.

― Это самородок сверхсжатого ближнестороннего вещества?

― Да. Он окружен сложными слоями вендеков, очевидно, выполняющими стабилизационную функцию. Но в целом это кучка самых обычных нуклонов, только вот пустого пространства между ними куда меньше обычного.

Мариама обернулась.

― Аналог метеорита, я думаю. Барьер поглотил уже столько материи с Этой Стороны, что какая-то ее микроскопическая доля чисто статистически могла уцелеть.

Чикайе не понравились напрашивающиеся выводы.

― И что, это может оказаться всего лишь музей диковин? Неужели они соорудили сигнальный слой только затем, чтобы получить доказательство существования разумной жизни на Этой Стороне и утащить его в выставочный зал на потеху туристам?

― Или для исследований. Возможно, они примутся его изучать.

― Когда?

― Если хочешь, чтобы они воодушевились, попробуй изменить сигнальную последовательность, — предложила Мариама.

Чикайя отдал соответствующие инструкции флагу. Знамя перестало отсчитывать простые числа и стало сигналить постепенно возрастающей последовательностью обычных целых чисел.

Колонисты ответили вспышкой активности: заметались по палате, подтащили новое оборудование. Чикайя, опять воодушевившись, пристально следил за ними. Они должны были понять, что флаг в каком-то смысле живой, и с полотнищем можно говорить. Наверное, уж сейчас-то они ответят.

Он ошибался. Они не стали подсвечивать флаг импульсной домовой лампой и не предложили никакой ответной последовательности.

Он попробовал числа Фибоначчи. Колонисты помахали ветвями, точно приветствуя симуляцию, но чему бы ни служило принесенное ими после первой смены последовательности оборудование, оно пока что удовлетворяло все их нужды.

Они с удовольствием наблюдали, но отвечать не торопились. Они отнеслись к прибытию иномирского посланца с вежливой осторожностью — даже избыточной, потому что сейчас она очень мешала достичь взаимопонимания.

― Ну как же нам до них достучаться?

Мариама сказала:

― Можно попробовать математические основы Языка Описания Графов.

― И что нам даст монолог?

― А что, нам есть из чего выбирать?

Библиокомплект разработал Язык Описания Графов, исходя из тщательно выверенного комплекса семантических соглашений, которые в идеале позволили бы наладить разговор о вендеках, планковских червях и том, что происходит при их встрече. В математических понятиях умеренной сложности, которые можно было вывести хоть из простых чисел, квантовые графы описывались куда легче и не так абстрактно-произвольно, как, скажем, общественные институты.

Если бы Колонисты и на этот раз отказались отвечать, было бы затруднительно выяснить причину: то ли скорость передачи глоссария превосходила их темп восприятия, то ли сам базовый синтаксис оставался им непонятен. Они манипулировали вендеками с легкостью, недоступной любому сколь угодно опытному, теоретику КТГ, но отсюда отнюдь не следовало, что у них столь же развито понимание процесса. Люди одомашнили не одну дюжину растений и животных и активно занимались их селекцией, не имея ни малейшего представления о ДНК.

Чикайя запустил программу. Если бы начальные строки, на которые логично было ожидать отклика вроде «Да, мы поняли, пожалуйста, перейдите сразу к понятиям следующего порядка сложности», не вызвали никакой реакции, то полный прогон программного комплекса занял бы четыре корабельных дня. Он мог бы опустить некоторые разделы, но как их выбрать? Какие понятия представляются ксенобам очевидными?