Зина Гимпелевич - Василь Быков: Книги и судьба

• Название: Василь Быков: Книги и судьба
• Автор: Зина Гимпелевич
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Культурология
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-853-6

Автор книги — профессор германо-славянской кафедры Университета Ватерлоо (Канада), президент Канадской Ассоциации Славистов, одна из основательниц (1989 г.) широко развернувшегося в Канаде Фонда помощи белорусским детям, пострадавшим от Чернобыльской катастрофы. Книга о Василе Быкове — ее пятая монография и одновременно первое вышедшее на Западе серьезное исследование творчества всемирно известного белорусского писателя. Написанная на английском языке и рассчитанная на западного читателя, книга получила множество положительных отзывов. Ободренная успехом, автор перевела ее на русский язык, переработала в расчете на читателя, ближе знакомого с творчеством В. Быкова и реалиями его произведений, а также дополнила издание полным текстом обширного интервью, взятого у писателя незадолго до его кончины.

---

Однажды явились местные комсомольские активисты, угостились квасом, попросили пилу и спилили крест. Петрок страдал молча, а молодежь не обратила большого внимания на Степаниду, давшую им отповедь от всей ее справедливой и энергичной души. Молодые люди в ответ разразились лекцией о вреде религии и ушли, полные уверенности в правильности своих действий.

Следующим уже не знаком, а символом и первопричиной даже не только беды, а трагедии стала коллективизация. Крестьяне их деревни заплатили тяжелой ценой, многие жизнью за этот дикий эксперимент — и ко времени его завершения, и позже, во время оккупации.

Сначала у Степаниды и Петрока возникли серьезные разногласия по поводу создания колхоза: Петрок был категорически против того, чтобы записываться в колхоз, но его жена, пораженная неотразимой красотой идеи равенства, стала ее активной пропагандисткой. А Петрок, раздумывая годы спустя об установившихся при фашистах ненависти и недоверии друг к другу в деревне, вспоминает, что зачатки этих чувств, настроений и отношений возникли, развились и закрепились именно во время коллективизации. Понимает Петрок и то, что деревенские жители — и те, которые ратовали за колхозы, и те, что им сопротивлялись, — руководствовались своими личными, большей частью мелкими мотивами, а вовсе не идеологическими установками, верой или безверием в колхозное дело:

А коль Борис Богатько проголосовал за колхоз, так вовсе не от того, что ему он нравился, а чтобы досадить Гужу, с которым давно поссорился и который боялся колхоза, как черт креста. Да и его Степанида, агитирующая по всей деревне за колхоз, если разобраться, больше старалась для себя, ну и для него, конечно, так как было уже очевидно, что с их двух десятин никак не выжить, а здоровье положишь, это уж точно. И вот как оно все обернулось: Борис убежал к родным в Ленинград, Гужа раскулачили и выслали, а теперь за все это надо отдуваться, а первому — Петроку Богатько, жена которого когда-то попала в тот комитет бедноты и на митинге посидела в президиуме. Как бы сейчас эти посиделки боком не вылезли[205].

Быковское понимание коллективизации как основной исторической трагедии белорусского крестьянства находит свое выражение в судьбах многочисленных Богатьков и Гужей, так же густо заселивших страницы этого произведения, как они населяли свою деревню. Эта деревня становится символом советской деревни вообще — то есть деревни, порабощенной коллективизацией. Но и каждый, даже второстепенный персонаж романа «Знак Беды» тоже превращается в символ — исковерканной судьбы как при Советах, так и при немцах, а часто и при обоих режимах, в корне несправедливых и к личности, и к коллективной судьбе крестьянства. Сама Степанида полностью осознала трагические последствия коллективизации для своих людей. Работая не покладая рук что дома, что в колхозе, она ни от кого не таит свое личное мнение; всю жизнь рискуя собой, она встает на сторону невинно пострадавших. Эта бывшая батрачка борется с несправедливостью и часто идет наперекор решениям руководителей колхоза, навязанным им властью свыше.

Воронье карканье — известная примета: для большинства славянских народов это Знак Беды неотвратимой, неминуемой. Когда фашист, забавляясь, убивает ворону на дворе у Богатько, символика этого акта становится многозначной. Мертвая птица символизирует собой потерю свободы и жизни, в то же время предсказывая трагическую судьбу Петрока и Степаниды. Стук топоров у реки прочитывается в качестве знака беды, исходящего от фашистов. В то же время их действия (восстановление моста) символизируют собою скорее новый порядок, чем налаживание связи с жителями близлежащего городка и деревень. Немцы ненадолго расквартировались в небольшом хуторке Богатько, полностью разорив его. Так, они зарезали их единственную корову — Бобовку, не только нежно любимую супругами, но и почитаемую ими в качестве их личной благодетельницы; эта корова являлась для них средством и символом личного выживания. На постое фашисты реквизировали почти всех кур; при этом они часто словесно и физически оскорбляли обоих супругов. Из всей расквартированной группы только помощник повара Карл по-человечески относился к Степаниде и Петроку. За это над ним постоянно издевались свои же, а начальство наказывало.

Один из самых сильных символов несчастья, казалось, должен был коснуться Богатько лишь опосредованно. Речь идет о Янке, юродивом из их деревни, и о его несчастной судьбе. Смерть Янки стала одновременно символом противостояния своих и чужих, а также знаком беды для Петрока и Степаниды. Эта смерть пронзила обоих стариков осознанием того, что свои, местные (полицейские), могут оказаться враждебнее и хуже чужих, пришельцев, многие из которых, как, например, Карл, оказались в роли врагов не по собственной воле. Несвоевременная и ничем не оправданная смерть Янки может также рассматриваться и знаком, и предчувствием, и символом беды для личной судьбы супругов — они оба понимают, что могут оказаться следующими жертвами как бывших своих, так и нынешних чужих. Эти чувства побуждают даже Петрока, олицетворявшего по натуре народную нравственность (доброту, толерантность, справедливость мышления), вступить в борьбу и с полицией, и с фашистами. После ужасной смерти Янки Степаниду настойчиво преследует один вопрос: что же она и другие сделали такое, за что они наказаны такой несчастной судьбой?

Она знала — ее конец приближался быстро и неуклонно, и думала только: за что? Что же она сделала против Бога и совести, почему такая кара обрушилась на нее и людей? «Почему и за что?» — пытала она себя, не находя, однако, ответа, а мысли ее шли дальше, уходя в глубь пережитого[206].

Несмотря на то что не всякий читатель ожидает ответа на этот почти риторический вопрос, Быков предлагает на него ответ дальше, где он описывает трагическую и бесстыдную историю раскулачивания. Эта акция, проводимая местными жителями по директиве и под руководством советских властей, навсегда легла пятном на совесть односельчан. Степанида и Лявон — их первый председатель колхоза, человек порядочный и совестливый — голосовали против раскулачивания своих тяжело работающих родственников и соседей. Однако власти и их присные, воспользовавшись равнодушием уже изрядно запуганного большинства населения, легко справились с этими двумя голосами. Степанида, зная о том, что ее личной вины нет в этом катастрофическом уничтожении людей, тем не менее, осознает себя частью общины, допустившей подобный кошмар, и не снимает с себя ответственности за содеянное. Таким образом, автор произведения подводит читателя к кантовской теории о причине и следствии, где коллективизация стала символом беды и ее причиной, а последовавшие за ней несчастья в жизни народа явились следствием того, что люди сами это допустили. Философские мысли повествователя о последствиях любого действия, в особенности дурного поступка, выражены в многочисленных внутренних монологах и Петра, и Степаниды:

Если бы дано было человеку — хоть на мгновение заглянуть вперед, увидеть предназначенное ему, но укрытое за пластами времени то, что со всей очевидностью откроется в наплыве следующих дней. Да где Там! Ничего не может человек узнать из своего будущего и, бывает, радуется тому, что вскоре станет причиной горя, а то и плачет из-за того, что после, скорее всего, вызовет усмешку[207].

Негативные, неприязненные, порой полные ненависти отношения односельчан между собой видны в диалоге между Степанидой и Корнилой (трудолюбивым крестьянином, который в молодости готовился к ней свататься). Корнила довольно прагматичен и по натуре — собственник. Он не верит в чувства и предпочитает традиционную христианскую мораль любым нововведениям. Тяготы жизни превратили его в скептика. Вот как объясняет Корнила Степаниде свое отношение к соседям при большевиках:

А я тебе скажу: хуже соседей никого нет. Никто тебе столько неприятностей не принесет, как соседи… Они под боком, все видят и заходятся от зависти. Особенно если плохонький какой попадется. Неудачник! Такой не тогда радуется, когда коня купит, а когда у соседа конь сдохнет[208].

Степанида, слушавшая Корнилу внимательно и порой поддакивая ему, тем не менее не разделяет его мировоззрения. Эта женщина, жизнь которой была не легче, чем у Корнилы, все же сохранила веру в доброту и справедливость.

Так, один из ее последних поступков в жизни превратился в символ личного сопротивления женщины оккупантам и полицейским в борьбе за справедливость. Степанида купила у Корнилы бомбу в надежде взорвать тот мост, который оккупанты с такой тщательностью отстроили. Эта бомба становится для нее орудием мести за смерть Янки и за попытку оккупантов и их коллаборантов лишить ее данного ей Богом права достойно дожить свой век. Фашисты прослышали, что бомба у нее (Корнила ее не выдал), и Степанида, узнав об этом, ее спрятала. Она также не дала своим врагам восторжествовать над нею: Степанида подожгла свой дом и сгорела вместе с ним. Огонь является символом Бога и очищения как в Старом Завете, так и в анналах классической греческой трагедии; Степанида в «Знаке Беды» являет собой бессмертный тип героини, воспользовавшейся последним средством для сохранения в себе человеческого достоинства и самоуважения.