Джордж Локхард - Тени и пыль

• Название: Тени и пыль
• Автор: Джордж Локхард
• Жанр: Фэнтези

Ты смотришь на белое пятно. Твои мысли размыты, эмоции подавлены. Ты смотришь на белое пятно и понимаешь: тебя судят.

Приговора не избежать. Судей не обмануть. Ведь они часть тебя, они живут в твоем разуме и безжалостно, беспристрастно оценивают душу. Белое пятно? И только? Нет. Глаза фиксируют отраженные фотоны, но картину из них собирает мозг. О чем ты думаешь, видя белое пятно? Как выглядит твоя картина? Понимаешь ли ты, что от нее зависит приговор?

Кому-то пятно кажется выходом из туннеля к свету и счастью. Их оправдают. Кому-то оно напомнит снежок, игры, радость. Их отпустят с почетом.

Но есть и те, кто смотрит глубже. Кто помнит о вечном проклятии мудрых — верить не глазам своим, а знаниям. Им хорошо известно, что белым бывает не только снег, и в мире есть пламя столь яркое, что города, опаленные им, успевают оставить лишь светлый силуэт, белое пятно посреди мертвой пустыни.

Спроси себя: может ли тень быть белой? И если прежде, чем ответить «нет», ты задумаешься хоть на миг — даже на бесконечно малую долю мгновения — знай: ты осужден.

Отныне и до смерти ты — взрослый.

Этот роман можно считать попыткой к бегству…

---

Бережно положив биочип на траву, она расправила крылья, взлетела на спину Громорану, аккуратно выбрала длинный волосок в его пышной гриве, бросила вопросительный взгляд. Крылатый конь кивнул.

Откусив волосок, Фокси спланировала обратно, где Нисса помогла ей повесить биочип Линга на шею. Получился небольшой медальон. Летучая мышка зажала его крылом, опустила голову. Долго хранила молчание.

— Акуена-и, Фокси… — робко произнес мышонок Рим. Летунья вздрогнула, приходя в себя.

«Летите», — жестами объяснила она друзьям. — «Не ждите меня» Нисса помедлила.

— Фокси… — она протянула к ней лапку. Второй коснулась груди, а затем крепко сцепила пальцы. Летучая мышка с большим трудом улыбнулась.

«Вы в моем сердце» — сообщила она жестами. Могучий Громоран с горечью склонил голову.

— Нисса, акуена-и.

Ящерка с видимой неохотой кивнула и отошла от Фокси. Крылатый конь опустился в траву, чтобы друзьям было легче взобраться к нему на спину.

— Прощайте, — тихо сказала летунья. Громоран бросил на нее взгляд, в котором читалась и боль, и странная гордость.

— Негта, Фоксглав.

— Негта, — грустно повторила гостья из будущего.

Могучие крылья взвихрили воздух. Некоторое время Фокси смотрела вслед Громорану, затем всхлипнула и вновь опустилась в траву.

Она чувствовала страшную пустоту, будто вместе со старым волком умерла частичка ее сердца. Прошло всего четыре дня с их первой встречи, но в Линге было столько доброты, столько невысказанного, глубокого тепла… Которое она не смогла спасти. Не смогла.

— Больше никогда… — прошептала Фокси, прижав медальон к груди. — Я больше не подведу, Линг. Я спасатель. Спасатель…

Солнце уже клонилось к горизонту. Летучая мышка расцепила крылья, поднялась на ноги. В ней тихонько разгоралось новое, неведомое раньше чувство — глубокая уверенность в избранном пути. Фокси и прежде с гордостью называла себя спасателем, но лишь потому, что Чип и Дэйл приняли ее в отряд. Сейчас, впервые, она действительно поняла, осознала, каково это — спасти чью-то жизнь. И как больно бывает, если не справишься.

Фокси всей душой ощутила простую истину: в мире просто нет, да и не может быть ничего важнее ее призвания, так же как нет ценности большей, чем жизнь. Она вспомнила взгляд несчастной старой лисицы из убежища — самый страшный взгляд на свете, ибо в нем уже не осталось надежды.

Нести надежду, вот работа спасателей. Возможно, им не всегда сопутствует успех, возможно, спасти удается не всех — главное в другом: каждый, попавший в беду, должен верить — нет, должен ЗНАТЬ, что за него борются. Что он не один. Легче погибнуть в пучине, видя, как друзья отчаянно пытаются этому помешать, чем жить в мире, где некого звать на помощь…

Фокси глубоко вздохнула. Пусть она лишь маленькая и слабая летучая мышь. Пусть она одна посреди чуждой, незнакомой и опасной страны, за тысячи лет до собственного рождения. Все это неважно. Пока бьется сердечко, надежду терять нельзя.

Расправив крылья, Фокси взмыла в небо и помчалась обратно, к темневшей вдали громаде утилизатора. Она уже знала, что делать.

* * *

От вертолета до пещеры Чип и Гаечка шли, опустив головы и глядя только под ноги. Рядом, зловеще гудя моторами, шагал киборг, он был с ног до головы забрызган чем-то красным, а от когтей в морозном воздухе поднимался пар. Царила полная, нереальная тишина, казалось — пропал даже свист ветра.

В пещере горели переносные прожекторы на стойках. Людей видно не было, но звери — даже столь цивилизованные, как Чип и Гайка — получают изрядную долю сведений о мире с помощью обоняния. Спрятаться от вездесущего, тошнотворно-сладковатого запаха крови было невозможно.

— Обязательно требовалось… так? — тихо спросила Гаечка, когда впереди показалась подсвеченная лампами ледяная глыба с драконом. Толстопуз даже не повернул головы.

— Да, — отрезал он сухо. — Я уважаю риск, но не сегодня.

— Идет война… — попытался Чип, но мышка дернула хвостом:

— Не надо. Я понимаю.

— Понимать не значит принимать, мон шер, — мурлыкнул кот. Гаечка с трудом кивнула.

— Верно. Я никогда не приму… этого. Я… Не такая!

— Потому звери и проиграли, — буркнул Толстопуз. — Ну? Вот ваш дракон. Что дальше? Гайка вздохнула и заставила себя поднять голову. Внимательно оглядела пещеру.

— Люди, скорее всего, только вырезали куб из сплошного куска льда, — заметила она тихо. — Не думаю, что его перевезли в пещеру из другого места, это нелогично.

— Согласен, — кивнул Чип. — Если куда и везти такую находку, так на военную базу или в институт, а не в ледяной грот на краю света.

— Значит, — подхватила Гаечка, — Все, что драконесса имела при себе, так и осталось вмерзшим в лед где-то поблизости!

— Если люди еще не заметили… — буркнул Толстопуз.

Прищурив единственный глаз, он неожиданно с места прыгнул на два десятка ярдов в воздух и со скрежетом приземлился на вершину глыбы. Постоял там, изучая невидимую за монолитом часть пещеры.

Второй, механический глаз киборга вспыхнул слепящим прожектором, вырвав из тьмы сплошную, от пола до потолка ледяную стену с аккуратно выпиленной гигантской кубической нишей. Стало ясно, где люди обнаружили дракона.

— Металл, — коротко сообщил Толстопуз. — На глубине десяти дюймов. Очень маленький кусочек металла. Как мышь. Даже меньше.

— Здорово! — Гаечка подбежала к ледяной стене. — Где, не вижу?

Свет прожектора резко сфокусировался в тонкий луч и пронзил лед. Внутри смутно проступил небольшой темный объект.

— Чипа, доставай ледоруб! — воскликнула мышка. Киборг наверху очень по-кошачьи фыркнул.

— Посторонись, мелюзга… — спрыгнув на камни, он бросил на спасателей презрительный взгляд.

Могучие удары стальной лапы легко крошили лед. В синеватых лучах прожектора, осколки разлетались феерическим алмазным дождем, тысячелетняя мерзлота, сковавшая находку, поддавалась неохотно. Прошло немало времени, прежде чем толстая корка льда, наконец, дала трещину и с громким протестующим хрустом осыпалась. Стало видно, что объект представляет собой небольшой, со спичечный коробок, железный ящичек. На крышке блестели грубые, наспех выбитые зубилом цифры.

— Ну-ка, посвети! — Гайка с волнением опустилась на корточки. — Фантастика! Это наши цифры, земные! Точнее, арабские, значит ящику не может быть больше полутора тысяч лет…

Чип тоже подошел ближе и придвинул фонарь:

— «1/8 — 3–1/8» — прочел он вслух. — Что это значит?

Изобретательница нахмурила брови.

— Странно…

— Один делить на восемь, — пробормотал Чип. — Сколько будет?

— Ноль целых, сто двадцать пять тысячных, — моментально отозвалась мышка. Бурундук хмыкнул.

— Не слишком помогло.

— Это шифр, — твердо сказала Гаечка. — Его не надо понимать буквально.

Чип хотел почесать за ухом, но перчатка наткнулась на толстый капюшон зимней куртки.

— Одна восьмая чего? Три чего?

Гайка встрепенулась:

— Стоп! Не три, а одна восьмая на три восьмых!

— Ну да, — Чип растерянно моргнул. — И что?

Мышка медленно улыбнулась.

— Чипка… Дурачок… Это ж размеры в дюймах.

— Размеры чего?!

— Инструментов, — отозвался киборг. — Автомобильных.

Бурундук попятился:

— Размеры инструментов?!

— Странно, да, грызун? — криво усмехнулся Толстопуз. — Зачем так прятать набор ключей?

Гайка внезапно ахнула:

— Ключи! — она широко раскрыла глазки и села прямо в кучу ледяных крошек. Пару секунд молча сидела, не в силах издать ни звука. Чип с тревогой подскочил к подруге:

— Гаечка! Любимая, приди в себя!

Потрясенная мышка подняла на него слегка ошалелый взгляд.

— Ключи… — прошептала Гайка. — Чип! Гаечные ключи! Тут мое имя зашифровано!

Все переглянулись. Ошарашенный бурундук уставился на ящик.

— Но… Как?! — выдавил он беспомощно.

— Не пора ли открывать? — поинтересовался Толстопуз. Мышка помедлила.

— Да, — она встала на ноги и подошла к находке. — Вперед, Чипа. Кажется, я догадываюсь…

Глубоко вздохнув, бурундук опустился на корточки и напрягся, стараясь поднять крышку. Вскоре раздался громкий хруст, на камни посыпались черные пластинки — треснула окаменевшая за десятки веков резиновая прокладка. Чип с большим трудом открыл ящик и встал, отдуваясь и потирая замерзшие лапки.

— Так-то…

— Записка! — Гаечка схватила покрытый инеем лист из желтого пластика.

— Читай скорее! Толстопуз склонил голову ниже, направив свет прожектора на листик. Мышка недоверчиво моргнула:

— Это же мой почерк… «Прибор в контейнере называется девастатор, используй его для распыления льда, — начала она срывающимся от волнения голосом. — Только отправь Чипа и кота в вертолет, а сама надень кислородную маску, атомарная пыль ядовита. Не бойся задеть драконшу, прибор настроен только на лед, но ты все же проверь, прежде чем начинать, там регулятор есть на рукояти…» Ха! — воскликнула Гаечка. — Я же говорила! Это драконесса!