Джордж Локхард - Тени и пыль

• Название: Тени и пыль
• Автор: Джордж Локхард
• Жанр: Фэнтези

Ты смотришь на белое пятно. Твои мысли размыты, эмоции подавлены. Ты смотришь на белое пятно и понимаешь: тебя судят.

Приговора не избежать. Судей не обмануть. Ведь они часть тебя, они живут в твоем разуме и безжалостно, беспристрастно оценивают душу. Белое пятно? И только? Нет. Глаза фиксируют отраженные фотоны, но картину из них собирает мозг. О чем ты думаешь, видя белое пятно? Как выглядит твоя картина? Понимаешь ли ты, что от нее зависит приговор?

Кому-то пятно кажется выходом из туннеля к свету и счастью. Их оправдают. Кому-то оно напомнит снежок, игры, радость. Их отпустят с почетом.

Но есть и те, кто смотрит глубже. Кто помнит о вечном проклятии мудрых — верить не глазам своим, а знаниям. Им хорошо известно, что белым бывает не только снег, и в мире есть пламя столь яркое, что города, опаленные им, успевают оставить лишь светлый силуэт, белое пятно посреди мертвой пустыни.

Спроси себя: может ли тень быть белой? И если прежде, чем ответить «нет», ты задумаешься хоть на миг — даже на бесконечно малую долю мгновения — знай: ты осужден.

Отныне и до смерти ты — взрослый.

Этот роман можно считать попыткой к бегству…

---

— Судьба. Кто ж знал. Фокси медленно подошла к дивану и опустилась на мягкую ткань.

— Рокфор, — негромко спросила летунья. — Ты хочешь остаться?

Президент, игравший с Вжиком, вскинул на миг голову, но тут же опустил взгляд и продолжил ласково гладить самого маленького спасателя.

— Чип сказал, да? — спросил, не поднимая глаз. Фокси глубоко вздохнула.

— Рокки, мы должны все исправить. Так нельзя. История Земли…

— История, Фокси, это набор жестоких случайностей и омерзительных, противных сердцу законов развития, — хмуро прервал Рокфор.

— Интересно, не стань ты президентом, говорил бы все это?

— Но я стал, — коротко ответил Рокки. — Здесь я могу за час принести стократ больше пользы, чем вся команда спасателей успела за время своего существования.

— Не бывает слишком больших дел, и не бывает слишком малых, — умоляюще сказала летунья. — Важно любое!

— Угу, — не глядя на Фокси, буркнул Рокфор. — И девочка, которой мы вернем котенка, не менее важна, чем страна, которую я спасу от жестокого тирана. Кстати, не напомнишь — сколько таких девочек умрут от голода и болезней, пока мы будем искать кошку? Он повернул голову и впервые посмотрел на летучую мышь. В упор и со странной, проглядывающей из-за гнева тоской.

— Ты сидишь на диване, — коротко сказал президент. — Обратила внимание, что нигде нет кожаной обивки? В этом мире зверей не режут на кожу и мясо. Не охотятся для забавы. Не душат ради мехов. Дома, Фокси, каждую МИНУТУ, пока мы искали пропавших котят, люди отправляли на бойню около девятнадцати тысяч животных только в нашей стране. Каждую МИНУТУ, Фокси. Это двадцать семь миллионов каждый день, и десять миллиардов в год. Рокфор сжал пудовые кулаки.

— Ты в состоянии представить, что каждый день, двадцать семь миллионов живых существ — таких же, как мы! — в муках расставались с жизнью, чтобы превратиться в гамбургеры или мороженных цыплят? А я ведь говорю только об отдельно взятой стране, и лишь о тех зверях, кого люди резали на бойнях. Потрясенная Фокси молча моргала. Рокки усмехнулся.

— Да, о таком часто предпочитают не помнить. А здесь, Фокси, неразумных животных нет. Зато испокон веков, еще со времен Битвы за Землю, существуют фермы, где люди и мыслящие звери выращивают особую биомассу под названием «Универсальная Трофическая Основа Полигормонального Ингибирующего Ядра», которая, в зависимости от обработки, способна полностью заменить любой пищевой продукт — от хлеба до жаренной индейки. Уже семь тысяч лет в этом мире живые не поедают живых.

— Семь тысяч лет? — выдавила летунья.

— Знакомая цифра, да? — президент встал и подошел к глобусу. — Иди, взгляни. Под сильной ладонью Рокфора, тяжелый бронзовый шар беззвучно пришел в движение.

— Ничего странного не замечаешь? — спросил австралиец. Потрясенная Фокси подняла взгляд.

— Здесь еще один материк! В Тихом океане!

— Вот именно, подруга, — тихо сказал Рокфор. — Вот именно. В этом мире Атлантида не погибла. Мы, разумные звери — мы все родом оттуда, Фокси, мы атланты. Просто дома, когда Атлантида затонула, нас почти не осталось, вот люди и сумели… Возвыситься. А здесь, люди — всего лишь один разумный вид из сотен. Как и должно быть. Летучая мышь качнулась.

— Но… Но… Ведь… Все случилось мгновенно! Мы были призраками, опасались эпидемии, а потом ррраз — и все поменялось! Президент фыркнул.

— Сейчас-то какая разница? Фокси, ты же умная девочка. Ну подумай — можно сравнить тот ад, где мы жили, и эту страну победившей зверократии? Летунья сглотнула.

— Рокки… А если подобное повторится? Если мы однажды проснемся и поймем, что мир вокруг снова изменился, да так, что родная Земля покажется раем?! Улыбка пропала с лица президента.

— Об этом я позабочусь, — ответил он холодно. — Все, кто хоть раз заикался о путешествиях во времени, уже переписаны и скоро их отправят на удаленный остров. Я полностью уничтожу этот сектор науки. Больше парадоксов не будет. Фокси с болью покачала головой.

— Ты не понимаешь. Бороться бессмысленно, ведь может пройти даже тысяча лет, прежде чем кто-нибудь изобретет машину времени. Для нас нет разницы — завтра это случится, или через век! Мир вновь изменится! Рокфор пожал плечами.

— Эдак рассуждая, из дому на улицу без шлема не выйти — а вдруг метеорит упадет?

— Надо все исправить! — взмолилась Фокси. — Отменить любые вмешательства, даже самое первое путешествие Кургана! Только так мы узнаем, на что действительно похожа история Земли! Может, она стократ лучше твоего дивного нового мира?!

— А может, стократ хуже твоего кошмарного старого? — поинтересовался Рокки.

— Но…

— Хватит! — оборвал президент. — Вопрос закрыт, Фокси. Никто больше не построит машину времени и не подвергнет опасности сорок семь миллиардов разумных жителей Земли. А что касается Кургана… — Рокфор помолчал, затем коснулся кнопки на подлокотнике. Из-за спинки дивана беззвучно поднялся проектор.

— Курган более не опасен, — холодно произнес Рокки.

Потрясенная Фокси вскрикнула и закрыла глаза крылом. Экран показывал дымящуюся воронку на месте знакомой старой часовни.

Глава 7

Чипа втолкнули в полутемную комнату с мягкими стенами и дверь, лязгая металлом, захлопнулась. Пару секунд бурундук, щуря глаза, оглядывался, затем…

— Гайка!!!

Он прижал к груди прекрасную мышку. От волнения Чип даже не сразу заметил, что в комнате, кроме его возлюбленной, находятся еще несколько существ.

— Чиппи… — с трудом выдавила Гаечка. — Легче…

Капитан собрал в кулак всю волю, что у него имелась, и заставил себя разжать руки. Только сейчас он обратил внимание на соседей по заключению.

— Дэйл! Спарки! — Чип счастливо рассмеялся. — Вы все здесь! А… — он заметил еще одну обитательницу комнаты и застыл. — Не-н-не может быть… — выдавил бурундук. Кларисса прищурила голубые глаза.

— Мы знакомы?

— Кларисса… — прошептал потрясенный Чип. — Ты! Здесь?!

— Кхм, — Дэйл бросил на друга смущенный взгляд. — Знакомься, Чип, моя… жена. Капитан отпрянул и прижался к стене.

— Жена? — пробормотал он недоверчиво. — Но ведь… Спарки! — Чип широко раскрыл глаза и обернулся к ученому. — Рокфор сказал, ты… И Гайка…

— Да, — прямо ответила Гаечка, чтобы сразу расставить все точки. — Да, Чип. В этом мире мы со Спарки семья.

Бурундук с жалобным всхлипом втянул воздух и так посмотрел на прекрасную мышку, что та, не выдержав, расплакалась и убежала в угол. Беспомощно разведя лапками, Чип медленно сполз по стене. К нему подбежали Дэйл и Кларисса.

— Я… В порядке… — хрипло пробормотал капитан. — В порядке… Подошел Спарки. Он нервно подергивал хвостом.

— Простите… Мы незнакомы, и… Едва ли станем друзьями, но… — он со вздохом опустился на корточки рядом с Чипом. — Так уж вышло, что я доктор, а вам явно нужна помощь.

— Не нужна, — выдавил бурундук, часто и резко втягивая воздух. — Я… Выдержу!!!

— Мне было труднее, — тихо сказал Спарки. Чип дернулся и обратил к ученому яростный взгляд. Некоторое время оба молчали, затем Чип обмяк и закрыл глаза.

— Прости, — он хрипло дышал. — Я не имею права вести себя так. Спарки покачал головой.

— Все слишком запутанно…

— Уже нет, — тихо сказал Чип. — Уже нет. Подошла заплаканная Гайка. Кларисса молча протянула ей платок, мышка с благодарностью кивнула.

— Чиппи… — Гайка утерла слезы. — Я… Я люблю тебя, Чип. И всегда любила. Капитан вскинул голову, недоверчиво моргнул.

— Гаечка?

— Да, — твердо повторила изобретательница. — Я люблю тебя. Но во всех нас сейчас живут две личности, и та, что из старого мира, постепенно уступает новой. Когда я только-только здесь оказалась, мысль, что мы со Спарки… Вместе… — мышка содрогнулась, — Вызывала только ужас. Но с тех пор чувства той, другой Гайки, становятся все сильнее, и я понимаю — Спарки действительно мой возлюбленный в этой реальности, так же, как ты был дома. Чип судорожно подался вперед.

— Значит, ты… Все же любила меня? Гайка опустила взгляд.

— И не стыдно? — спросила тихо. Бурундук с горечью зажмурился.

— Небо… — прошептал он. — Почему лишь сейчас…

— Ты тоже вскоре ощутишь новую личность, — мрачно сказал Дэйл. — Так что не убивайся. Со временем боль пройдет.

— Да, — внезапно ответил Спарки. — Боль пройдет. Но память останется. Он взглянул на Гаечку и та, вздохнув, обняла его за плечи. Чип отвернулся, сжимая и разжимая кулаки.

На короткое время воцарилась тишина, прерванная вскоре лязгом двери. В камеру втолкнули рыженькую летучую мышь с перевязанным крылом.

— Фокси! — воскликнул Дэйл. Завидев друзей, летунья издала счастливый писк: