Вальтер Диггельман - Увеселительная прогулка

• Название: Увеселительная прогулка
• Автор: Вальтер Диггельман
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1973

Попытка главного героя романа превратить редактируемую им «тиражную» газету хотя бы в подобие порядочного и серьезного издания оборачивается необратимой и сокрушительной неудачей. Ему преподается наглядный урок, что полагаться в нашем мире на порядочность и благородство — слишком дорогостоящая иллюзия…

---

Я очень устал… «Baby come back…»[7] Я сижу сейчас в маленьком бистро недалеко от нового вокзала Монпарнас… «Baby come back…» Я протянул микрофон в направлении музыкального автомата… Подвести черту? Выходит, мое отношение к тебе — отношение больного, невропата? А если я скажу, что никогда не переставал тебя любить, что бы ты со мной ни проделывала? Любовь… Разве ее больше не существует?

…Разве все было не так, как я рассказал? Ты признаешь, что все это правда? Или у тебя есть другая версия нашей истории?

Впервые за несколько дней я купил газету и прочитал… Я прочитал, что войска стран Варшавского Договора вступили в Чехословакию… Странно, Г. вчера ни словом не обмолвился об этом… И вот я читаю, что де Голль запретил антирусскую демонстрацию… Что здесь — полицейское государство?.. А я занимаюсь исключительно своими семейными делами… Но может быть, политики — это люди, которые всегда в походе… которые не могут любить, не имеют права любить… Зачем только я стал главным редактором?

24 августа, 23 часа 10 минут КАБИНЕТ ЗАЙЛЕРА

— Повтори еще раз! — кричал Зайлер в телефонную трубку.

— Мальчишка сбежал, — ответила Ирэн из Лозанны.

— Разве я тебе не говорил, чтобы ты с него глаз не спускала? И чтобы запирала его, если будешь выходить из дома?

— Он нашел у меня второй ключ. Только так Я и могу это объяснить.

— Как ты полагаешь, куда он мог удрать?

— Не имею понятия.

— Но ты с ним разговаривала?

— Конечно.

— Теперь уж ничего не поделаешь.

— Я не виновата.

— Какое он произвел на тебя впечатление?

— Милый, воспитанный мальчик. Умненький.

— Это меня не интересует. Я хочу знать, что он говорит о случившемся?

— Трудно сказать, что там произошло.

— Как это понимать?

— Он без конца задавал мне вопрос, может ли суд приговорить его к пожизненной каторге. Я спросила: за что? Он говорит: девчонка-то пропала, а я последний, кто с ней виделся…

— Тебе не кажется, что это смахивает на признание?

— У меня, скорее, такое чувство, будто он пытается примениться к обстоятельствам.

— Что это значит?

— По-видимому, он прикидывает, какую роль ему играть.

— Ну хорошо, спасибо. И ты ничего не знаешь, не то…

— Нечего мне грозить, — сказала Ирэн. — Я действительно не знаю, почему ты прислал Оливера ко мне.

— Могу тебе объяснить на случай, если этим заинтересуется полиция: я еще ничего не знал, только смутно догадывался и хотел протянуть время, пока вернется его отец… понятно?

— Что касается меня, то я вообще ничего не знаю.

— Так будет еще лучше. Привет.

24 августа, 23 часа 30 минут КАБИНЕТ ЗАЙЛЕРА

— Соедините меня с шефом, — сказал Зайлер.

— Сейчас, — ответила телефонистка.

— Это опять вы, господин Зайлер? — спросил шеф.

— Мы скоро подписываем номер, есть у вас какие-нибудь новости?

— К сожалению, нет. А если бы мы и узнали что-нибудь новое, я сообщил бы об этом не только вам.

— Зато у меня есть новости, — сказал Зайлер. — Полчаса назад Оливер звонил в редакцию. Хотел говорить с отцом.

— И что же?

— Вы мне не верите?

— Разумеется, верю.

— Оливер попытается добраться до своей бабушки.

— Какой бабушки?

— Со стороны отца.

— А где эта бабушка живет?

— Ветикон-ам-Зее.

— Откуда Оливер звонил?

— Он не захотел мне сказать.

— А вы не догадались попросить его, чтобы через час он позвонил снова, и тем временем известить нас?

— Нет, не догадался. А разве это мое сообщение ничего не стоит?

— Разумеется, стоит. Что это вы такой обидчивый, Зайлер? Вы ведь с нами тоже не всегда по-хорошему…

— Случается, надо и поспорить.

— Да, да. Ну что ж, большое спасибо, Зайлер. Я должен сейчас дать команду…

24 августа, вскоре после полуночи КАБИНЕТ ЗАЙЛЕРА

— Ну и напугал же ты меня, старик, — сказал Зайлер. — Явился невесть откуда, как привидение. Мы уже собирались объявить на тебя розыск.

— Чтобы ты мог состряпать еще одну статейку?

— Ты что, спятил?

— В восемь часов я говорил с Сильвией по телефону из Парижа. И мне повезло: я успел еще получить место в самолете «Эр Франс» по маршруту Орли — Клотен.

— Так ты прямо с аэродрома?

— Нет, я заезжал домой.

— Почему ты спрятался от нас в Париже?

— Это мое личное дело.

— Конечно. Извини.

— Зачем ты дал в сегодняшней, вернее, теперь уже во вчерашней газете этот заголовок?

— Позволь, ты же сам назначил меня своим заместителем. Надо было делать газету. Тебя невозможно было найти. Решать пришлось мне.

— И непременно надо было написать так: «Оливер приходил в редакцию, он хотел увидеться с отцом, о местопребывании которого не знает ни семья, ни сотрудники редакции. Это было еще до пресс-конференции в полиции, и никому не могло прийти в голову, что Оливер взят на подозрение…»

— Как бы написал ты?

— Ты просто лопаешься от злорадства!

— За кого ты меня принимаешь?

— Я очень хорошо прочитал твою статью.

— Ну и что?

— Ты и краснеть-то разучился.

— Моя совесть чиста.

— Скажу тебе напрямик: Оливер приходил в редакцию не затем, чтобы увидеть своего отца. Если Оливер и был здесь, то лишь потому, что ты его вызвал.

— О’кей.

— И у тебя уже были сведения из полиции!

— Лишь некоторые намеки.

— Куда ты услал Оливера?

— Вранье тебе больше не поможет, Оливер звонил.

— Звонил?

— Да, звонил.

— Когда он звонил, откуда и какие у него планы?

— Не твое собачье дело. Ты услал Оливера в Лозанну, дал ему денег.

— Я хотел ему помочь, только помочь, клянусь тебе.

— Помочь — в чем?

— Спрятать его, пока ты не вернешься. Чтобы ты заранее мог Нанять адвоката и хотя бы успел поговорить с сыном, пока его не схватила полиция.

— Ты хотел заполучить несколько броских заголовков — и больше ничего. Если бы Оливер не поддался тебе сразу, ты бы на следующий день отправил его куда-нибудь еще и состряпал еще одну афишку, что-нибудь вроде: «Оливер ежедневно звонит нам». Интересно, что у тебя заготовлено на завтра?

— «По-видимому, Оливер находится в Западной Швейцарии. Мы говорили с ним по телефону», — ответил Зайлер.

— А я говорил по телефону с издателем, — сказал Эпштейн.

— Вот как?

— Он согласен на твое увольнение без предупреждения. Ты получишь жалованье еще за три месяца.

— Еще за шесть месяцев.

— Если ты намерен торговаться, Я заговорю по-другому.

— Твоя взяла.

Я этого не хотел. Ступай.

25 августа, 3 часа 15 минут СПАЛЬНЯ СИЛЬВИИ

— Ты спишь? — спросил Эпштейн.

— Нет. Входи.

— Оливер больше не звонил?

— А ты ждал, что он позвонит еще?

— Да не зная. Он на самом деле так сказал: я нашел ключ и могу теперь отсюда уйти?

— По-твоему, я это выдумала?

— И ты действительно ответила ему, что он может вернуться?

— Конечно, Эп.

— Как ты думаешь, он вернется?

— Да.

— Какой у него был голос?

— Тише обычного.

— Ты сказала ему про полицию и все прочее?

— Я сказала ему лишь одно: если он будет скрываться, он только сделает себе хуже.

— И он спросил тебя: веришь ли ты, что он сделал с той девушкой что-то нехорошее?

— Откуда ты знаешь?

— Это же ясно как божий день.

— Я ему ответила: но ведь я твоя мать…

— Ты допускаешь такую мысль?

— Какую?

— Что Оливер мог что-то сделать с той девушкой?

— Не знаю, что тебе ответить. А что думаешь ты?

— Вчера и позавчера на поиски мобилизовали даже солдат — роты новобранцев. Речная полиция прерывает работы всего на несколько ночных часов. Они подняли на ноги всех, кого могли. И никаких следов…

— Если трупа не найдут…

— Ты сказала «трупа»?

— Извини.

— Ничего. Делать вид, будто такой вариант совершенно исключается, — бессмысленно.

Пауза.

— Эп!

— Да.

— Я прослушала твои магнитофонные ленты.

— До конца?

— Хочешь, я запишу весь твой рассказ?

— Зачем?

— Я бы его перепечатала на машинке. Ты бы смог потом прочитать текст как новеллу. Я тоже.

— Это не новелла.

— Похоже на роман из иллюстрированного журнала.

— Мне трудно об этом судить. Я говорил и говорил, но ни разу не прокручивал пленку, чтобы послушать.

— Удивляюсь, как ты до сих пор от меня не сбежал.

— Я частенько об этом подумывал.

— Значит, тебе приходила в голову мысль бросить меня?

— Конечно.

— Почему же ты этого не сделал?

— Я в это не верю.

— Во что?

— В то, что от этого что-нибудь может измениться.