. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

-- Доброе утро, -- мягко сказал Острон. -- Почему ты не спишь?

-- Я волнуюсь, -- отозвалась она. Ее глаза заблестели. -- Ты же уходишь в Хафиру, дурак. Разве это не достаточный повод для того, чтобы я лишилась сна?

В груди у него потеплело. Острон улыбнулся ей и напомнил:

-- Но это не первый раз, когда я буду сражаться с одержимыми. К тому же, я многому научился за прошедшее время.

-- Да, но... но... -- ее лицо было таким потерянным, что он подошел к ней и ласково коснулся ее распущенных волос.

-- Не переживай. Я обязательно вернусь оттуда целым и невредимым, -- пообещал он. -- Все разведчики в один голос говорят, что Хафира затихла.

-- Ведь затишье бывает перед бурей, -- голос Сафир зазвенел от сдерживаемых слез. -- Знаешь, как тихо бывает перед тем, как разразится красный ветер? Кажется, будто кто-то накрыл тебе уши попоной. Ты не боишься, Острон?

Улыбка сошла с его лица; парень честно ответил ей:

-- Боюсь. Только сумасшедший не боится, Сафир. Но чего мы добьемся, если будем сидеть и бояться? Я пойду и буду делать то, что должен. Не скучай. Командир говорит, мы вернемся уже через два дня.

-- Он сказал -- не скучай, -- фыркнула она, но слезы из ее глаз не уходили. -- Пожалуй, попрошу Аделя, чтобы он побольше времени проводил со мной, тогда мне не будет скучно!

Он сжал кулаки: эти слова задели его. Сафир вскинула подбородок.

-- И если ты не вернешься, мне ничего не останется, как выйти за него замуж. Так что лучше бы тебе вернуться, Острон!

-- Я вернусь, -- он поднял голос и заглянул ей в лицо. -- Я же сказал тебе!

На ее пухлых губах промелькнула легкая улыбка. Сафир вдруг поднялась на цыпочки, быстро чмокнула его в подбородок и убежала.

К воротам, у которых была назначена встреча отряда, Острон шел с идиотской ухмылкой на лице. Пока он шел по почти пустым улицам, солнце понемногу показало макушку над горизонтом, и первые теплые лучи скользнули по камням города. К тому моменту, когда он пришел на назначенное место, на площадь недалеко от южных городских ворот, на этой площади уже собрались мирные жители города, и начинал свою ежедневную работу маленький базар. Острон шел между корзинами и ящиками, уже видя небольшую кучку стражей, собравшихся вокруг Усмана, когда знакомый голос окликнул его:

-- Эй, герой!

-- Абу Кабил? -- оглянулся парень. -- Привет. Что ты здесь делаешь?

-- Пришел тебя проводить, -- ухмыльнулся кузнец, сидевший на огромном ящике со скрещенными ногами. Он был одет в очередной ярко-полосатый халат, небрежно завязанный широким кушаком, и ассаханская тюбетейка-рафа сидела на его голове даже чересчур криво, чудом не сваливаясь с нее. Острону подумалось, что и вправду Абу куда больше похож на ушлого торговца-марбуда, чем иные марбуды похожи сами на себя.

-- За что мне такая честь? -- сдержанно спросил парень. Абу Кабил сидел, окруженный корзинами с персиками, а за его спиной уныло жевал жвачку старый одногорбый верблюд. Вид у верблюда был столь же мрачен, сколько ярок вид кузнеца, очевидно довольного жизнью.

-- Ну как же, -- расхохотался Абу. -- Тебе в детстве сказки не рассказывали, парень? В любой сказке, когда герой отправляется на свою первую битву, его сначала целует девушка, которую он любит, -- Острон обнаружил, что краснеет, -- а потом мудрый старец внезапно попадается ему на пути и дарит какую-нибудь штуку!

-- Ты что-то не похож на старца, -- пытаясь скрыть смущение, выпалил Острон.

-- Ну, и волшебный рог, в битве призывающий на твою сторону павших героев, я тоже тебе не подарю, -- ухмыльнулся во все зубы кузнец. -- Но у настоящего героя должен быть меч и скакун. Я привел тебе скакуна!

Острон с сомнением посмотрел на верблюда. Верблюд посмотрел на Острона и плюнул. Абу ничуть не смутился и добавил:

-- Его зовут, м-м, его зовут Стремительный Ветер! Он тоже очень рад тебя видеть.

-- По нему не скажешь, -- Острон улыбнулся уголками рта. -- Извини, Абу, но мне пора идти.

-- Подожди, это еще не все, -- кузнец поймал его за бурнус. -- А вот и меч. Непременно тоже дай ему какое-нибудь героическое имя, ну например, "шило" или там "колючка"...

В руки парню лег длинный сверток. Сверток был легким, будто под плотной тканью ничего не было, но его пальцы нащупали что-то твердое и плоское.

-- Ч-что это? -- почти испугался Острон.

-- Меч, -- просиял Абу. -- Еще в сказках иногда рассказывают, как искусный мастер-кузнец делает для героя волшебный меч, которым тот потом идет разить зло. Цыц! Не разворачивай. Посмотришь потом.

-- Это и вправду меч твоей работы? -- голос у парня внезапно охрип. -- Абу, ты... ты не шутишь? Ты и вправду хочешь дать мне этот меч?

-- Ну да, да, забирай себе эту никчемную железку, -- отмахнулся кузнец. -- Раз уж Стремительный Ветер тебе не по нраву.

-- Но он же стоит целое состояние, -- прошептал Острон. -- Я сам столько не стою, сколько этот клинок!

-- Вот и неправда, -- Абу Кабил назидательно поднял палец. -- Сколько стоит человек, никому не известно. Давай, беги уже, командир грозно смотрит на тебя.

Сказав это, кузнец легко спрыгнул с ящика и шлепнул верблюда по боку; тот неохотно опустился на колени. Острон ошалело переводил взгляд со свертка на Абу и обратно, тем временем тот уселся на спину верблюда и серией шлепков заставил животное подняться и устремиться прочь.

Опомнившись, Острон сунул сверток в вещевой мешок и почти побежал к своему отряду.

-- Все на месте? -- грозно обвел взглядом стражей Усман. -- Так, хорошо. Отправляемся в путь!

В Тейшарке было двое главных ворот, которые находились на разных концах города, и это были совершенно разные ворота. Те, что располагались на севере, были большими, богато изукрашенными и хорошо смазанными. Открывало их двое человек, часто -- под звуки барабанов, а на башнях под куполами обычно караулили еще двое.

Южные ворота были маленькими, способные впустить в себя только двоих за один раз, и никаких узоров на плотном металле выковано не было. Зато одна лишь створка была толщиной в три пальца, а их было четыре пары, и открывались они хитрым механизмом -- строго наружу. Острон знал, что стоит ударить с внешней стороны кулаком посильней -- и механизм замкнет.

Отряд на выходе из города, как обычно, проверили и имена всех стражей записали в толстенную книгу. Наконец был отдан приказ открыть врата, и четыре пары створок с предупреждающим лязгом медленно начали открываться.

Острон за прошедшее время несколько раз бывал на южной стене города и выглядывал туда, где не росли даже верблюжьи колючки: на Хафиру. Вроде бы, казалось, с юга к стене Эль Хайрана примыкает точно такая же пустыня, как и с севера, но было в ней что-то... мрачное. Солнце точно так же светило и здесь, но северные барханы отвечали ему золотистым теплом и сиянием, а небо было ясно-голубым, часто без единого облачка. Над Хафирой небо словно выцветало.

Серый -- таков был гербовый цвет темного бога.

Вытянувшись цепочкой по два человека, отряд стражей выходил через врата туда, где неуловимо-серым было все, даже солнечный свет. Острон шел в середине; крепкие кожаные сапоги стража меряли землю города. Каменные плиты, еще не успевшие нагреться от утреннего света. Одна за другой, одна за другой, все ближе... Тень ворот. В лицо повеяло холодом.

В следующий момент его нога ступила на пески Хафиры.

Фарсанг пятый

Выцветший мир окружал их и хранил настороженное, недоброе молчание. Поначалу многие храбрились, делали вид, что им все нипочем; впрочем, когда отряд спустился по склону в небольшую долину с каменистым дном, а стены города скрылись за скалами, сразу стало гораздо больше напряженных и даже испуганных лиц.

Один Усман выглядел так, будто ведет свой отряд на прогулку по пустыне. Он шел впереди и что-то будто высматривал; наконец он взбежал на пригорок и остановился, оглядываясь на стражей. Двадцать восемь человек, как один, встали и уставились на него.

-- Посмотрите вперед, -- предложил Усман, кивнув позади себя. Острон вытянул голову; он стоял почти что в самом конце отряда, но за счет своего высокого роста мог видеть поверх затылков.

За спиной Усмана была небольшая лощина. Пригорок с другой стороны заканчивался обрывом, на дне которого чернело озерцо. По берегам озера росли какие-то совершенно сухие колючки.

-- Это и есть отравленная вода Хафиры, -- сообщил командир. -- Не вздумайте прикасаться к ней и уж тем более пить. Таких лощин тоже стоит опасаться: часто поблизости обитают опасные твари.

Они миновали долину, не спускаясь вниз, и оказались в лабиринте странных камней. Острон оглядывался с опасливым любопытством: казалось, этим камням была придана форма какой-то чудовищной, нечеловеческой рукой со смыслом, которого людской разум постичь был не в состоянии. В некоторых из них зияли отверстия, и проходя по одну сторону такого камня, можно было видеть с другой стороны идущих людей.