. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

-- Медицинские трактаты, -- сказал библиотекарь. -- Поэмы, сочинения о богах, философские рассуждения. Быть может, среди китабов больше ученых, но никто лучше ассаханов не разбирается в философии. Вечно на грани между смертью и жизнью, они постоянно размышляют об этом, и конечно, написали сотни трудов.

Вздохнув, старик направился дальше, и Острон последовал за ним. В следующей арке скрывался такой же зал с книгами, только более круто забиравший вбок: очевидно, последние две арки также вели в эти залы, только с другой стороны. В центре коридор образовывал круг, и вдоль изгибающихся стен тоже стояли шкафы с книгами.

-- Зал твоего племени, Нари, -- сообщил Фавваз и снова захихикал. -- Лучшие поэты Саида, мальчик. А напротив -- Маарри, и в этом зале собраны самые увлекательные истории -- ах, только ненастоящие. Маарри -- знатные выдумщики. Обожают складывать притчи и байки, а уж сказок ты там найдешь -- не перечесть.

-- А последние два племени? Джейфары и марбуды? У них что, нет своего зала? -- спросил Острон. Фавваз ухмыльнулся и указал на центр коридора.

-- Кочевники нечасто пишут, мальчик. У твоего собственного племени образовался такой зал лишь потому, наверное, что на стене Эль Хайрана их больше всего. Ну что, как тебе мое царство?

-- Потрясающе, -- искренне сказал он. -- Я еще никогда в жизни не видел столько книг, собранных в одном месте.

-- И не увидишь. Быть может, у китабов в их горах и есть что-нибудь подобное, но нигде на юге больше такого нет, -- с явной гордостью произнес Фавваз. -- Во всяком случае, китабы собирают собственные сочинения, и только здесь -- труды мыслителей всех племен. -- Его морщинистое лицо помрачнело, озлобилось. -- Но никто из этих глупцов не осознает этого. Всем наплевать. Новых книг теперь уже почти не пишут, а грамотных становится все меньше и меньше. А-а-а, где те времена, когда я был всего лишь одним из десяти помощников главного библиотекаря!..

-- То есть, ты тут совсем один? -- растерялся Острон. -- И тебе никто не помогает?

-- Зачем помогать старику, зачем помогать сумасшедшей обезьяне. С тех пор, как похоронили Мамдуха, старый Фавваз остался за главного. Когда я умру, библиотека сгниет.

Библиотекарь совсем сгорбился, став похож на морщинистого расстроенного ребенка. Его седые волосы, ничем не покрытые, торчали во все стороны неопрятными прядями, брови совсем опустились на глаза. Острону стало его жалко.

-- Почему же у тебя нет помощников? -- спросил он. -- Неужели во всем городе не нашлось никого, кто захотел бы помочь старику?

-- А-а-а, конечно, все эти глупцы приходят в Тейшарк единственно за тем, чтобы стать стражами, -- ощерился Фавваз и затряс головой. -- Мечтают стать великими героями, хотя, конечно, большинство погибает в своем первом же бою.

Острону стало немного стыдно: ведь он, выходит, такой же, явился в Тейшарк за подвигами. Более того, если б не нападение одержимых, он бы и вообще никогда сюда не пришел, так и остался вести кочевую жизнь со своим племенем где-то к северу, на берегах реки Харрод.

-- Тяжело тебе одному?

Фавваз отвернулся, оглядывая свои владения.

-- Тяжело? -- будто задумавшись, повторил он. -- Наверное. Не знаю. Я привык, мальчик. Мне только грустно, что все эти книги, о которых я заботился столько лет, сгинут вместе со мной.

-- Может, я мог бы помочь тебе? Пока не найдется настоящий помощник, -- предложил Острон, который в последнюю минуту отчаянно пытался придумать, как разорваться между обязанностями стража и помощью старику. Но просто уйти и бросить Фавваза он почему-то не мог.

-- Ты? Не неси ерунды, -- резко повернулся к нему библиотекарь. -- Уходи, уходи, мальчик. Я верну книгу на законное место.

Подхватившись, он шустро скрылся в одном из залов вместе с книгой, которую принес Острон; парень только сморгнул, а библиотекаря уже не было видно. Он вздохнул и пошел назад, чувствуя легкое разочарование и грусть: ему представилось, каково этому старику, быть совершенно одному среди тысяч книг. Про себя он решил, что всех будет спрашивать, не хочет ли кто-нибудь пойти в помощники к старому библиотекарю.

-- Добрая душа, -- тем временем, спрятавшись между родными полками, пробормотал себе под нос Фавваз. -- Добрая душа, это его и погубит.

***

Подумав, Острон решил начать поиски с ближайших людей; в тот же вечер он спросил у Халика:

-- Халик, ты ведь многих знаешь в Тейшарке?

-- Кое-кого знаю, а что? -- отозвался слуга Мубаррада.

-- Может, ты знаешь кого-нибудь, кто бы согласился пойти в помощники к библиотекарю?

-- К старику Фаввазу? -- расхохотался тот. -- Кому хочется целыми днями сидеть в мрачной библиотеке, а? Нет, не знаю. А что это ты спрашиваешь?

-- Ну, -- Острон немного смутился. -- Я бы сам пошел к нему в помощники, но я ведь уже записан в стражу Эль Хайрана.

-- Он что, предлагал? -- Халик немного посерьезнел, но в его темных глазах все еще прыгали чертенята.

-- Нет, но...

-- Вот и оставь. Если думаешь, что Фаввазу больно нужны какие-то там помощники, которых, между прочим, еще и учить надо, а то еще, не приведи Мубаррад, испортят ему парочку драгоценных книг... в общем, ты ошибаешься.

-- Но он сказал...

-- Обычное старческое нытье. Если бы он хотел, он давно бы нашел себе помощника или заставил Ат-Табарани сделать это, ты ведь еще не видел, как этот старикан бойко помыкает генералом, когда ему нужно.

Острон задумался. В словах Халика было зерно истины; но вспоминая сгорбленную фигуру старика, он не мог не жалеть библиотекаря.

В итоге на следующий день он даже задал этот вопрос Аделю, с которым в последнее время они почти не разговаривали, а если и приходилось, то ни один не мог обойтись без колкости.

-- Помощники для сумасшедшей обезьяны? -- Адель тоже рассмеялся, и смеялся долго. Острон нахмурился, с вызовом глядя в носатое лицо соперника. -- Разве очередной отряд из похода в Хафиру притащит пленного одержимого. Пожалуй, они сошлись бы!

-- Фавваз не сумасшедший, -- сердито возразил Острон. -- Он несчастный одинокий старик, и между прочим, таким несчастным его сделали подобные тебе, Адель!

Ответом ему стал еще один взрыв хохота.

Острон вообще никогда в жизни ни к кому не испытывал отрицательных чувств сильнее обиды, когда дядя, бывало, незаслуженно наказывал его, (однажды он подрался с другим мальчишкой и разбил тому нос, и потом до хрипоты доказывал, что его соперник первым начал), но за месяц, проведенный в Тейшарке, он начал понимать, что его эмоции по отношению к Аделю все больше и больше похожи на ненависть. Не такую, какая заставляет подкрадываться с оружием в темноте, конечно, но тем не менее это была здоровая ненависть, когда так и хочется надавать врагу тумаков в честной драке или хотя бы как следует обругать его. Он также был уверен, что Адель отвечает ему взаимной ненавистью, возможно, даже более сильной: в конце концов, Сафир пока ровно общалась с ними обоими, но Острона она знала гораздо дольше, и к тому же, Острон всегда помнил о том поцелуе в щеку. Если бы Адель знал об этом, он бы, наверное, ужасно разозлился.

Острон об этом не думал, но соперничество с Аделем принесло ему свою пользу: всякий раз, вспоминая, как здорово Адель сражался во время их пути в Тейшарк, он тренировался только еще усерднее, и пару раз даже Усман похвалил его. Адель также был причиной, по которой Острон однажды взял свой ятаган и долго всматривался в свое отражение на клинке: несмотря на свой большой нос, (на эту тему Острон даже пару раз поддел его), Адель был достаточно симпатичным, с высоким чистым лбом и ясным взглядом. С клинка на Острона смотрело чуть искаженное лицо с острым подбородком: самое обычное, никакой особенной красоты в нем уж точно не было, да и в толпе других новобранцев-стражей он бы точно просто затерялся. Таких, наверное, по всему Саиду -- миллионы. В глубине души Острон в тот день был расстроен и счел, что сильно уступает своему противнику по внешности. Поэтому, впрочем, его рвение на тренировках еще возросло.

В итоге расспросы насчет помощника для библиотекаря не дали никаких результатов; Усман отмахнулся от глупого новобранца почти с ужасом, Сумайя только хмыкнула и велела ему заниматься своими делами. Больше Острон в городе не знал таких влиятельных людей, а своих однокашников-стражей и спрашивать не собирался: ясно же, что у них свой долг.

Потом он вспомнил о кузнеце. Эта мысль вызвала у Острона легкую неуверенность: в конце концов, в последнюю их встречу (она же первая) Абу Кабил показался ему странным.

Подумав как следует, Острон в тот вечер все-таки направился на неширокую улицу, на которой находилась кузня.

Абу Кабил сидел за своим столиком под навесом и опять читал что-то. Да, должно быть, с такими расценками заказов у него негусто, вот и прохлаждается.

-- Мир тебе, -- окликнул его Острон, подходя к столику. Кузнец поднял голову и улыбнулся.