Иван Багмут - Записки солдата

• Название: Записки солдата
• Автор: Иван Багмут
• Издательство: «Советский писатель»
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 1985

В книгу известного украинского писателя Ивана Багмута «Записки солдата» вошли повести и рассказы. В повести «Записки солдата» автор правдиво изобразил ратный подвиг советских людей на полях сражений Великой Отечественной войны. Герой повести «Жизнеописание послушного молодого человека» подростком встретил Великую Октябрьскую революцию и стал настоящим борцом за ее идеи.

Главные герои рассказов — люди труда.

СОДЕРЖАНИЕ

Ю. Герасименко. Жизнеописание счастливого человека. Перевод Вл. Россельса.

ПОВЕСТИ

Записки солдата. Перевод Вл. Россельса.

Жизнеописание послушного молодого человека. Перевод Вл. Россельса.

Приключения черного кота Лапченко, описанные им самим. Перевод Вл. Россельса.

РАССКАЗЫ

Кусок пирога. Перевод Е. Россельс.

Злыдни. Перевод Вл. Россельса.

Третья лекция. Перевод Вл. Россельса.

Бочка. Перевод М. Фресиной.

Двенадцатая собака. Перевод М. Фресиной.

Горячие ключи. Перевод М. Фресиной.

Теги-теги. Перевод Н. Сказбуша.

В яблоневом саду. Перевод М. Фресиной.

Братья. Перевод М. Фресиной.

Драгоценное издание. Перевод М. Фресиной.

Друзья. Перевод Е. Россельс.

Весенний день. Перевод Е. Россельс.

Характер. Перевод М. Фресиной.

Хунхуз. Перевод Вл. Россельса.

Белый костюм. Перевод Вл. Россельса.

Федор из Федора. Перевод Вл. Россельса.

Рассказ о рассказе. Перевод Вл. Россельса.

---

Они пошли, а я остался один. Прошло часа два. Пуголовица не возвращался, и я радовался. Ночь кончалась, и скоро начнется нерест — самка мечет икру только после того, как первый луч солнца согреет воду.

Вдруг снова шаги! Я вздрогнул: неужели воры? Да, это был Пуголовица. Он быстро схватил сачок и, когда самка подплыла к берегу, накрыл ее сеткой и вытащил из воды. Рыба билась, вырываясь из цепких рук негодяя. Наконец он заправил ей под жабры веревочку. Это был в самом деле великан! Пуголовице пришлось согнуть руку в локте, иначе хвост рыбы волочился бы по земле!

Меня охватила такая ненависть к мерзавцу, что я, пренебрегая опасностью, бросился к нему и во весь голос заорал:

— Караул! Караул!

В темноте мои глаза светились зелеными огоньками, а меня самого не было видно, и Пуголовица испугался. Вместо ругательства у него вырвалось:

— Свят! Свят! Свят!

Я завопил еще громче. Пуголовица бросился наутек. У меня родилось отчаянное решение: прыгнуть ему на голову и вцепиться когтями в эту отвратительную рожу. Я уже присел, готовясь к прыжку, но тут неподалеку раздался голос старшего охранника:

— Ау! Петренко! Что у тебя там? Давай быстро сюда!

Ну, попался, негодяй, обрадовался я. Теперь стало ясно: и усатый рыбак, и старший охранник следили за Пуголовицей.

Он заметался. Кинулся к пруду, потом назад, потом опять к пруду. Испуганно озираясь, он бегал взад-вперед, не зная, что делать. А голос старшего приближался:

— Петренко! Давай сюда!

Тогда Пуголовица расстегнул брезентовый плащ, надетый поверх ватника, и спрятал карпа за пазуху, а веревочку обвязал вокруг шеи.

Придумал, мерзавец! Как ни велик карп, а под плащом ничего не заметно. Пуголовица потихоньку отошел к другому пруду и оттуда подал голос.

Старший предложил осмотреть ближние от шоссе пруды. Я пошел за ними. Уже совсем рассвело. Старший не отходил от Пуголовицы ни на шаг, тот нервничал, а я злорадствовал, глядя на него, на его встревоженную тупую морду.

Наконец подошла машина, чтобы отвезти дежурных в общежитие, и Пуголовице пришлось ехать на ней домой. Я хохотал, представляя, как он станет раздеваться и все увидят у него на шее гигантскую рыбину.

Мы прибыли в поселок. Вахтеры слезли с машины и направились в общежитие, и только Пуголовица стоял посреди двора, озираясь.

Если он пойдет в уборную и выбросит рыбину там, я буду кричать, пока не сбегутся люди. Но Пуголовица свернул в лабораторию.

— Это еще интереснее, — сказал я себе и направился следом.

Лаборантка дернула бровями и любезно улыбнулась Пуголовице, как улыбалась всем, но при виде карпа изменилась в лице.

— Спрячьте на часок эту плотичку, — попробовал негодяй подсластить просьбу шуткой. — А я вас потом отблагодарю…

— Что вы?! — испуганно вскричала Рабурденко. — Это племенной карп! Как вы смели поднять на него руку?!

— Да, может, он уже выметал икру… — успокоил ее Пуголовица.

— Выметал или нет, а это недопустимо! — еще громче кричала лаборантка. — Это преступление!

— Тише, прошу вас, — прошептал Пуголовица, и Рабурденко тоже перешла на шепот.

— Я не разрешу таких антигосударственных действий в моей лаборатории, — прошептала она.

— Краденую рыбу брали, а теперь не хотите помочь.

— То совсем другое… То… просто так… А это племенной производитель.

— А по-моему, все одно: и то и другое краденое, — проговорил Пуголовица твердо, с едва заметной усмешкой палача, издевающегося над своей жертвой, и лаборантка прикусила язык.

«Абсолютно правильное утверждение!» — не мог я не согласиться с Пуголовицей и, вспомнив, что недавно лаборантка ударила меня дважды по спине веником, злорадно улыбнулся: «Ага, поняла, что взять рыбину из государственного садка просто так — значит, украсть у государства!»

— Пусть в холодильнике побудет, а вечером я заберу.

— А если узнают? — побледнела Рабурденко.

— Кто будет у вас искать? Заверните в бумагу и работайте себе спокойно. До вечера! — Он помахал ей рукой и вышел.

Горько вздыхая, лаборантка выполнила приказание вора и склонилась над микроскопом.

— Ага! Теперь ты поняла, до чего доводит людей беспринципность? Не дороговато ли тебе обойдутся карпики, которых ты когда-то взяла у Пуголовицы? — бросил я лаборантке и пошел работать. Надо было как можно скорее дописать письмо.

Лапка заболела сразу же, как только в ней оказался карандаш, но то, чему я был свидетелем, заставило забыть о боли. Я сел. До обеда ценою упорного труда написал полтора слова.

«Ой, как много еще осталось! Придется работать и после обеда!» — решил я и выбежал подышать свежим воздухом. Но не успел дойти до амбара, как зашумела автомашина и к конторе на своем «Москвиче» подъехал директор. Он нервным жестом открыл дверцу, и я мигом промчался в контору, откуда уже доносился его рассерженный крик:

— Немедленно вызвать всех ночных дежурных!

Серенький с таинственным видом сидел на пороге. Я, улыбаясь, спросил:

— Что за переполох?

— Не знаю, но причина есть!

— О, Грей, ты не лишен наблюдательности! — похвалил я его. — Но нельзя ли, сопоставив факты, сказать, что́ именно произошло?

Директор сел и, поджидая вахтеров, нервно постукивал пальцами по столу. Я понимал его состояние, потому что сам делаю то же, когда взвинчен, только бью не по столу лапкой, а по бокам хвостом.

Я ждал ответа от Серенького, но он прикинулся, будто не слышал вопроса.

Смеясь в душе, я продолжал разговор:

— Сопоставляя такие факты, как начавшийся ночью нерест карпов и вызов ночной вахты, можно сделать вывод…

Грей вдруг повеселел:

— …Что украли карпов!

— Да, — подтвердил я и продолжал: — Из того факта, что за дело взялся сам директор…

Но Грей — Серенький не мог сделать вывод. Он так смутился, что с него сошел даже таинственно-детективный вид.

— …Можно сделать вывод, что украден самый большой карп, — закончил я.

Тут пришли заспанные вахтеры, и Костя сообщил им, что украден карп-великан. Грей разинул рот и смотрел на меня как на чудо.

— Вы гениальны! — мяукнул он восторженно.

— Меньше спал бы, и ты стал бы таким, — заметил я и махнул лапкой, чтобы он не мешал слушать.

— Кто был ночью возле пруда номер один? — приступил к допросу директор.

— Я был в начале нереста, — проговорил усатый рыбак.

— Один?

— Нет, с Петренко.

— Во второй половине ночи я был там с Петренко, — подал голос старший охранник. — Все время ходили вокруг.

— Что значит «все время»?

— С ночи до самого рассвета.

— А если я докажу, что вы спали ночью?

Но все трое так искренне расхохотались, что Костя только вздохнул.

— Кто же украл карпа? — снова спросил он в растерянности.

— Ночью мы были с товарищами либо возле пруда номер один, либо поблизости, а когда рассвело, к пруду никто не подходил. Мы бы заметили — пруд на виду, — проговорил Пуголовица.

— Подлец! — крикнул я, не стерпев гнусной лжи. — Подлец! Подлец! Подлец!

— Кошек развелось, просто житья нет, — обернулся ко мне жулик. — Будет время, всех перевешаю.

— Палач! Палач! — крикнул я и вспрыгнул на подоконник, чтобы в случае чего выскочить в окно.

— А кто сажал карпа в пруд? — спросил Пуголовица, чтобы «помочь» директору.

— Я! — ответил тот зло.

— Надо за шоферами присматривать, — посоветовал Пуголовица.

Директор молчал, опустив голову, потом окинул каждого из присутствующих изучающим взглядом и… приказал быть бдительнее. А что ему оставалось делать? Я понял, мое письмо — единственный способ борьбы против жулика, и после обеда писал, пока Леночка не вернулась из детского сада.

Ужасная неожиданность

Ночью я поехал на пруд и стал на вахту. Когда совсем стемнело, Пуголовица пустил карпа в воду и привязал веревкой к двум колышкам.

Карп был неживой и всплыл, но вокруг было темно. Я решил не ждать Ракшу и пойти домой выспаться, чтобы завтра в полную силу взяться за писание.

Поручив Серенькому следить за Пуголовицей, я три дня не выходил на пруды. Только когда осталась последняя фраза, которую я решил закончить в следующие три дня, я позволил себе проветриться.

Боже! Как прекрасно стало вокруг! На берегах поднялась травка, в старых прудах зазеленела осока, камыш, лепеха, зазвенели птичьи голоса.

Вдруг я услышал страшное «бу-у… бу-у-у-у!». В воображении возникли джунгли и стадо слонов, трубящих, подняв хоботы. Но здесь же не было слонов!

— Водяной бугай объявился, — проговорил кто-то из рыбаков. — Мало браконьеров-людей, так еще и бугай!

Из литературы я знал, что бугай это бык. Быков я даже видел, но не водяных. Услыхав еще раз «бу-у», я решил утолить любознательность и пополз на звук. Мне очень хотелось посмотреть на быка, который ест не сено и траву, а рыбу.