Галактион Табидзе - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Галактион Табидзе
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1983

Народный поэт Грузии Галактион Васильевич Табидзе (1892–1959) сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии грузинской советской поэзии. Творческий путь его начался еще до Великой Октябрьской социалистической революции. Уже первые сборники Г. Табидзе обогатили грузинскую поэзию новыми темами и поэтическими формами. Победу Октября и установление Советской власти в Грузии поэт встретил восторженно. В годы Великой Отечественной войны Г. Табидзе посвящал свои стихи подвигу советских людей в борьбе с фашизмом. В послевоенные годы он выступал преимущественно как поэт-лирик. Проникновенная и тонкая поэзия Г. Табидзе высоко гражданственна и глубоко человечна.

В настоящем издании представлены стихотворения Г. Табидзе в переводах П. Антокольского, А. Межирова, Б. Ахмадулиной, Н. Гребнева, В. Леоновича, К. Симонова и других известных русских поэтов.

---

357. Маяковский. Перевод А. Цыбулевского

Бессчетны, бесконечны… Без каштанов
Окрестности… Так это ты, Париж?
Окраины огнем кафешантанов,
От страха озираясь, озаришь.

А Маяковский — разве не в Багдади,
Чьей лирикою светлой светел он?
Заходит солнце. Золотятся пряди.
Заходит солнце. Льется небосклон.

Глаза озер в глаза мои сверкали
Смеющейся, прозрачною водой…
Но где еще река, как Ханисцхали,
Нигде я не встречал реки такой!

Там утонуло золото. И целость
Его сохранна вся во глубине,
Взглянул я пристально, оно виднелось —
Сверкающее золото на дне.

…Вдруг свет и цвет — глубинный, ясный, броский,
Как в той реке… Преобразился весь
Внезапно озарившийся конгресс
Одним упоминаньем — Маяковский.

<1935>

358. В тот день в Париже. Перевод Э. Ананиашвили

В тот день
Бушевала буря
В Париже,
Ливень бубнил:
«Всё смою, снесу!»
С домов,
Грохоча,
Срывались крыши.
Валились деревья
В Булонском лесу.

Листья
Бились на ветках
И зябли,
Тополя клонились
До самой земли.
Попрятались птицы,
И дирижабли
Бороться с бурею
Не могли.

Вихри кружились
В бешеном танце,
Тучи справляли
Чудовищный пир.
В Версале
Разбило радиостанцию,
И был весь день
Безмолвен эфир.

Исхлестаны градом,
Бульвары стыли.
Ливень
Плетьми мостовую сек.
Таща фиакры
И автомобили,
Бежал по торцам
Гремящий поток.

Но стих ураган…
И казалось —
В лазури
Торжественной меди
Гулы неслись.
В тот день
В Париже,
Овеянном бурей,
Знамя конгресса
Взметнулось ввысь.

<1935>

359. Не пойму. Перевод В. Леоновича

Горе в сердце вошло —
С гордых губ не слетит никогда.
Принимающий зло
Ненавидеть не может. Беда!

Безоружен стою,
Мерзнет кровь и немеет язык.
На долину мою
День за днем наползает ледник.

Сердце бедное — в нем
Всё вверх дном, как в разбитом дому.
«Что с тобой? Не поймем».
— «Не поймете — я сам не пойму».

18 января 1935

360. «Слово скажи — и пустыня тебе отзовется…» Перевод В. Леоновича

Слово скажи — и пустыня тебе отзовется.
Белый песок шелковистый сквозь пальцы прольется.
Слышишь? Ты слышишь, как здесь отзывается эхо?
Ты это место запомни — и облако это.

Ты это место запомни: здесь будем одни мы,
Сенью небесной и матерью места хранимы.
Помню приметы твои и тропе доверяю.
Я это место ищу — нахожу — и теряю.

Что-то случилось — колеблется будто окрестность.
Облако тронулось — темное око отверзлось…
Дни мои — как на ладони их бред и немилость.
Время стоит, и терпенье мое утомилось.

«Переживи!»
— «Не могу: всё шатается».
— «Выстой!»
Льется летучею струйкой песок шелковистый.
Где это место и что же случилось с пространством —
С доброю этой землею и небом прекрасным?

1935

361. Диагонали дождя. Перевод Р. Ивнева

Взгляд косой. Кафе стеклится,
Незнакомый рой теснится,
Двух иль трех французов лица,
Чех, венгерец — левый фланг.
Гул. Лоснящиеся щеки,
Отблеск в небесах высоких,
Возгласы из стран далеких,
Где живет орангутанг.

Было мне в тот день понятно
Всё, о чем не очень внятно
Сотый прогремел оратор,
Подтвердив цитатой речь,
Что осталась всё ж лазейка, —
Пусть слова лились из лейки,
Паутины вилась змейка,
Но не дремлет острый меч.

Мчатся букв метеориты.
Сединой кудрей увиты,
Люди были с толку сбиты,
Времени нещаден строй.
Дни бегут, пути пустынны,
И подпрыгивают шины,
А Италию за вины
Гневно хлещет дождь косой.

1935

362. «Есть статуя в парке…» Перевод М. Талова

Есть статуя в парке —
Шедевр вдохновенья;
В руках ее — череп,
Протянутый ввысь.
Томят ее узы
Земного смиренья,
Уста словно тайну
Хранить поклялись.

Весна украшает
Цветами аллею,—
Но статуе этой
Не нужно даров:
Живые ль, бумажные ль
Розы пред нею —
Ей чужды гирлянды
Весенних цветов.

Когда же туманы
Оставят аллею
И время настанет
Заре полыхать
Над людом фабричным,
Она, молодея,
В толпе начинает
Кого-то искать.

Любимца отыщет
И руку протянет:
Он — вестник свободы,
И это не сон.
Узнала. На прочих
Она и не взглянет.
Он — вестник свободы
Грядущих времен.

1935

363. Безработный. Перевод Е. Николаевской и И. Снеговой

Мраком укрыты старые стены,
Спишь ты, усталый,
Ждешь, чтобы утро в зеркале Сены
Вновь засверкало.
Ветер бездомный ходит по крыше,
Жестью грохочет…
Спишь ты и видишь: флаги в Париже,
Праздник рабочих.

1935

364. «Наш день — эпохи светлая страница…» Перевод Е. Николаевской и И. Снеговой

Наш день —
                 эпохи светлая страница,—
Обычный день
                     в большой моей стране,
На всадника похож,
                            который мчится,
Который мчится
                        на стальном коне.
Великий день
                    дерзаний и работы!..
Мы все — свидетели
                              бессмертных дат.
Ты слышишь,
                   как рокочут самолеты
И площади
               оркестрами гремят!
А солнце изливает
                           море света,
Его лучи
             сверкают и поют, —
И песня солнца —
                          это песнь поэта,
Что громко славит
                           жизнь, борьбу и труд.

1935

365. «Лазурное небо…» Перевод В. Потаповой

Лазурное небо
И ширь полевая.
И облако тает,
Вверху проплывая.

Вся в гроздьях тяжелых
Лоза винограда.
Какое обилье,
Веселье, отрада!

Ковром золотистым
Украшены склоны.
Свисают с ветвей
Апельсины, лимоны.

На листьях зеленых
Росы ожерелье.
Какое обилье,
Отрада, веселье!

Какое богатство
Открыто для взора!
Малыш, ты в молчанье
Застыл у забора.

Всё, всё здесь чужое:
И гроздь винограда,
И великолепье,
И блеск, и отрада!

1935

366. Реймс. Перевод Г. Маргвелашвили

Чуть рассвело,
И снега завеса
Спустилась, пронзая
Мильонами игл.
Хмурились улицы.
Кончилась месса.
Старого Реймса
Колокол бил.

         Глухо рыдал он
         О том, что не время
         Мирной улыбке.
         Новое бремя,
         Медленной тенью
         Подкравшись — час пробил,—
         Грузно ложится
         На плечи
         Европе.

1935

367. «Веди же, Миндиа, вперед…» Перевод В. Леоновича