Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

• Название: Записки бывшего милиционера
• Автор: Эдуард Скляров
• Издательство: Правда Севера
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-85879-908-5

Настоящие записки, названные как «Записки бывшего милиционера», являются не литературным, а кратким документальным описанием моей жизни, и то только в той части, которая запомнилась мне самому или о которой я узнал из документов, прочих бумаг и рассказов других людей, и не только милицейского периода, которому отдано почти тридцать лет собственной жизни.

Когда задумывались «Записки…» — а это было достаточно давно, — тогда и родилось их название, и мне казалось, что милицейский период моей жизни — это самое важное и единственное, что достойно описания. Но в последующие годы в моей «милицейской» голове под влиянием новых жизненных событий и обстоятельств произошли такие переоценки всего и вся, что теперь я твёрдо знаю: милицейский период — это далеко не самое главное в моей жизни. Главным является вообще вся жизнь, со всеми её взлётами и падениями; а то, что ранее казалось мелким и незначительным, на самом деле не менее важно, чем служба в милиции. Другое дело, что какие-то периоды, какие-то события хотелось бы прожить по-иному. Но, увы, двух жизней не бывает.

---

Как выяснилось, такая кара их настигла за использование конспиративной квартиры в Москве не для встреч с агентами, а в иных целях. Вот с Карповым и Черных понятно, они непосредственно отвечали за работу с агентурой, но какое отношение к этому имели Кругляков и Чернышев (как начальник вневедомственной охраны), так и осталось для меня загадкой.

С уходом Карпова моей службе значительно полегчало. В УВД не осталось никого, кто бы мог безнаказанно «зажимать» наружные службы, в том числе и отдел ООП.

21 июня 1987 года нас известили, что сменился мой непосредственный начальник: вместо В. И. Витязева, уехавшего в Афганистан, заместителем начальника УВД был назначен В. В. Безумов, который месяца три до этого побывал в заместителях у Е. Б. Пермякова (заместитель начальника УВД по кадрам). Из этого события для себя я сделал вывод: в области я уже давно достиг пика своей карьеры, и надо ехать в кадры МВД. В Архангельске при Панарине, который сам незадолго до этого предложил мне должность начальника следственного отдела, но «благодарности» от меня не дождался, в УВД мне ждать нечего. Панарин просто так, за спасибо, должности не раздавал.

С Безумовым отношения у меня были нормальными и до его назначения, таковыми они остались и после. У него хватило мудрости не делать из меня подчинённого. От этого выиграло дело. Впоследствии отношения стали даже дружескими, семьями не собирались, но не раз вместе ездили за грибами и на рыбалку, а служебные проблемы старались решать совместно с предварительным их обсуждением.

Как ни странно, но из числа заместителей начальника областного УВД я приятельствовал с Иваном Ивановичем Шкирой, кстати, очень популярным человеком в городе. Был он известен прежде всего как самый главный пожарный в области, так как до назначения на должность зама начальника УВД он долгое время руководил Управлением пожарной охраны, и моё знакомство с ним началось ещё с этой его должности. Встречались мы довольно часто, в основном на совещаниях, комиссиях и тому подобных мероприятиях, проводимых органами партийной и советской власти, как представители своих служб, а также по вопросам гражданской обороны, потому что мы оба были начальниками штабов гражданской обороны (в своих службах), и на этой почве нередко соперничали. К этому нас подстёгивал В. Н. Вдовин на различных учениях, оценивая наши службы с той точки зрения, например, кто правильнее рассчитает зону поражения при атомном ударе или кто лучше доложит по своим службам о складывающейся обстановке на определённом этапе после начала военных действий.

Шкира был высоким, широкоплечим человеком, весёлым по характеру. Он нередко создавал комические ситуации, любил анекдоты. Помню, как однажды на совещании в облисполкоме, которое вёл Виктор Михайлович Третьяков, Шкира, стоя на трибуне, резко повернулся к схемам, висевшим у него за спиной на стене, и его китель, не выдержав натяжения, разом, с каким-то треском, лопнул по шву на спине, от воротника до пояса. Внешне совершенно не смутившись, Шкира спокойно закончил выступление и досидел до конца совещания. Но всем было весело.

Став заместителем начальника УВД вместо перешедшего в министерство А. А. Стрелкова, Шкира не зазнался и поддерживал со мною отношения хорошего знакомства, а я обращался к нему по поводу различных проблем, касающихся службы ООП, когда не надеялся на их решение другими заместителями начальника УВД.

Из числа заместителей начальника УВД сильно, но втихаря вредил мне — о чём я сначала и не догадывался — Е. Б. Пермяков, который одновременно был начальником отдела кадров. Он, в прошлом комсомольский работник, был назначен в УВД сразу на должность заместителя начальника отдела кадров — Дмитрия Мефодьевича Прокопенко, а через пару месяцев после этого я пришёл в этот отдел на должность начальника отделения боевой и служебной подготовки. Дружбы у нас не получилось. Он отличался высокомерием и снобизмом, поэтому наши отношения были сухими, чисто служебными. Пермяков увлекался книгами, которые приобретал правдами и неправдами, поскольку хорошие книги были тогда в страшном дефиците, и их ему постоянно дарили. Я не презентовал ему ни одной книги. Возможно, поэтому, судя по рассказам Витязева и Безумова, при обсуждении моей кандидатуры в узком кругу руководства УВД Пермяков всегда был против.

Кончил Пермяков совсем уж плохо. Сначала его стали заставать пьяным в кабинете, чему и я был очевидцем. Потом нас как громом поразило — Пермяков уволен. Оказалось, у него были и более тяжкие проблемы в личном плане.

После этого я несколько раз встречал Пермякова на улице, однажды — торгующим картошкой. Кто бы мог подумать, что он дойдёт до этого! Через некоторое время его не стало.

Искренне я сожалел об уходе на пенсию начальника УВД Виктора Николаевича Вдовина. Когда я узнал об этом приказе МВД, у меня несколько дней буквально не поднимались руки что-либо делать. Я словно чувствовал, что с его преемниками у меня не будет таких нормальных служебных отношений. Вдовин не давил, он помогал и доверял.

Ко времени увольнения у него сложилось обо мне неплохое мнение, и, как «по секрету» сказал мне П. И. Соколов (начальник штаба УВД), Вдовин на меня «не намолится», что он спокоен за мою службу, что он очень доволен моей работой и неплохо высказывался о моей служебной перспективе. Кстати, этот наш разговор с Соколовым произошёл после того, как Вдовин просидел на всех моих занятиях с начальниками горрайорганов милиции области в мае 1986 года. Для начальника УВД это явление, конечно, сверхвыходящее из ряда обычных.

В связи с Вдовиным хотелось бы рассказать об одной истории. Он продолжил практику утренних селекторных совещаний с подключением городских райотделов, которые ввёл ещё В. И. Цветков. Идея была хорошая и заключалась в том, чтобы вся городская милиция узнавала об оперативной обстановке из доклада дежурного УВД и о неотлагательных действиях по розыску, по городским мероприятиям и т. д., требующим участия всех милицейских сил и средств города. Но, «благодаря» Карпову и Коверзневу, селекторные совещания очень быстро превратились в базарные склоки по перепихиванию друг на друга служебных проблем и в публичные «порки» неугодных им работников. Всё бы ничего, но Карпов, стараясь публично выставить кого-нибудь дураком, нередко задавал вопросы, на которые не мог бы ответить в тот момент Сам Господь Бог! Поэтому многие руководители, отвечая на подобные вопросы, просто «лепили» ответы с потолка.

20 января 1981 года поток лжи Карпов обрушил на отдел ООП по поводу так называемых ОПОП (общественные пункты охраны правопорядка), которые курировало профилактическое подразделение УУР, и свёл к тому, что у нас в отделе ООП есть спецподразделение по работе в общественностью, а он (отдел) развалил работу ОПОП и всё такое. Я решил дать ему отпор, так как эта публичная клевета и перекладывание ответственности с себя (за ОПОП отвечало УУР, которое курировал сам Карпов, поскольку ОПОП — это, по сути, место, где совместно размещались и канцелярии участковых инспекторов милиции, подчинявшиеся в то время уголовному розыску, и штабы общественных формирований — дружинники, родительские патрули, внештатные сотрудники милиции и другие, — участвующие в борьбе с преступностью и охране общественного порядка) на «чужую» службу мне просто надоели, и я во всеуслышание объяснил Карпову, что в отделе ООП нет специализированного подразделения по работе с общественностью, что за ОПОП отвечает УУР, так как индивидуальная профилактика вместе с руководством службы участковых инспекторов возложена на него и у него для этого есть целый отдел профилактики, и попросил впредь не перекладывать обязанности и ответственность одних служб милиции на другие.

Что тут началось! Истерика Карпова, крики, что я «не соответствую должности», что «сегодня со мною поговорят на руководстве» и т. д. и т. п.

Оказывается, всё это по селектору слушал Вдовин, и, когда руководство УВД традиционно собралось у него, он пропесочил Карпова, что тот не имеет права давать оценку работы не своей службы, что ему никто не давал права оценивать работу руководителя не подчиненной ему службы и т. д. Как мне рассказал всё тот же П. И. Соколов, после этого у Вдовина все его замы переругались по поводу манеры ведения селекторных совещаний, в частности о том, нужны ли вообще эти совещания. Одним словом, неделю вся милиция города и области стояла на ушах — муссировала произошедшее. Многие меня одобряли, но находились и такие, как, например, Домашников (замначальника Приморского райотдела), которые высказали мне, что так разговаривать с руководством нельзя, неприлично.

Ко всему этому добавилась весть о том, что всё, что говорилось на селекторных совещаниях, охотно выслушивали толпы прохожих на улице Выучейского, где в то время в одном из деревянных домов находился Ломоносовский отдел милиции и где участники селекторного совещания располагались в кабинете начальника райотдела, на первом этаже, при раскрытых форточках, а летом — и при открытых нараспашку окнах. Зеваки слышали всё, что говорилось по громкоговорящей связи. Более того, толпу этих людей при разговорах по селектору кто-то умудрился снять на киноплёнку и записать звук. Скандал! Одним словом, с селекторными совещаниями вскоре было покончено. Но самое интересное, что Карпов, не меняя своего отношения к службе ООП в целом, стал со мной более корректным, старался не хамить и быть объективным. Особенно это проявилось после того, как в одном из разговоров с ним я поправил его по поводу статьи 146 УК РСФСР (разбой) в том смысле, что эта статья дополнительно не квалифицируется статьёй 15 (покушение) того же кодекса. Он заметно покраснел, поправился, но смолчал по поводу замечания. Более того, когда я пытался опубликовать своё пособие по разрешительной системе, Карпов даже проявил заинтересованность и пару раз звонил в министерство по этому поводу.