Борис Миронов - Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации

• Название: Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации
• Автор: Борис Миронов
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7777-0551-8

Фундаментальные работы Б.Н. Миронова по социальной истории Российской империи и исторической антропометрии вызвали большой интерес российских и зарубежных ученых, а также привлекли внимание широкой читательской аудитории. Новаторские подходы автора вызвали в научной и даже околонаучной среде оживленную дискуссию. Особым вниманием у рецензентов пользуется монография «Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века» (2010 — 1-е изд., 2012 — 2-е изд.). Настоящая книга содержит ответы автора на отзывы, рецензии, статьи своих оппонентов, которые по разным причинам не были опубликованы ранее, либо были опубликованы с сокращениями. В этой книге автор выступает последовательным поборником аргументированной, содержательной и корректной научной критики.

---

Итоги

Думаю, у непредубежденного читателя не должно остаться сомнений: А.О. преследовал не столько научные, сколько околонаучные цели — дискредитировать, насколько возможно, книгу и ее автора. Для достижения искомого результата он применил набор незамысловатых средств: искажал авторскую мысль, рассматривал опечатки как сознательное искажение, мелкие оплошности поднимал до принципиальных ошибок, манипулировал цифрами и др. Я подробно разобрал все приемы дискредитации и основные возражения и замечания, высказанные в рецензии, по существу. С большинством из них я не согласился, но это не означает их игнорирование. Игнорировать — это не заметить, а признать несостоятельными после тщательного анализа — это обратить пристальное на них внимание. Точно так же я поступил с замечаниями, высказанными мне раньше, — аргументированно ответил{281}, вопреки утверждению А.О., что я их проигнорировал (А.О., с. 137).

В чистом остатке рецензент — при всем экстраординарном старании — обнаружил в книге, содержащей 911 страниц и 237 таблиц, две опечатки (с натуральными повинностями в 1849 г. и с названием двух подлежащих в таблице хлебного баланса за 1861–1913 гг.). Считаю резонными его пожелания дать разъяснение причин расхождения антропометрических данных в книге и в более ранних работах, подробнее объяснить, как рассчитывались нормы потребления хлеба людьми и фуража лошадьми, а также пояснить, почему общее число суммарных данных в двух местах книги указывается по-разному. Рецензент правильно назвал ряд моих выводов «открытиями», хотя и не смог дать им объективную оценку.

Несмотря на эти скромные трофеи оппонента, а также на необъективность и тенденциозность критики, он трудился не напрасно. В сущности, Островский выполнил очень важную работу — провел своего рода стресс-тестирование моей монографии, причем максимально пристрастно. Книга выдержала это испытание, и я более чем удовлетворен этим результатом.

Конструктивные замечания А.О. я безусловно учту при переиздании книги. Разумеется, мои выводы и расчеты не подводят окончательный итог дискуссии. Любая проблема, затронутая в книге, заслуживает дальнейшего изучения. Однако хотел бы обратить внимание на следующее: введение в оборот огромного массива антропометрических данных изменяет источниковедческую ситуацию в социально-экономической истории России периода империи. В настоящий момент антропометрические данные — самые точные и полные из всех имеющихся, и поэтому именно они должны стать эталоном при оценке надежности разных источников, пока не будут найдены более точные. Это относится к урожайной статистике, потреблению, заработной плате, доходам, налоговому прессу и другим показателям, характеризующим уровень жизни. С высокой степенью вероятности можем предполагать: антропометрические данные позволили правильно определить основные тенденции в изменении уровня жизни России XVIII — начала XX в. Расширение информационной базы позволит уточнить периодизацию, степень изменения биостатуса и уровня жизни, но вряд ли внесет коренные изменения в полученную картину. Особенно это относится к пореформенному времени, 1861–1914 гг. Таким образом, на мой взгляд, мы должны исходить из двух установленных мною положений: на протяжении большей части XVIII в. происходило снижение уровня жизни, а с конца XVIII в. и до Первой мировой войны — его повышение; происхождение русских революций следует искать не в обнищании населения, а в сфере политики, культуры, демографии, социальной психологии и мобильности. Правильно говорят: решив один вопрос, наука всегда поставит десяток новых.

Как ошельмовать книгу (2-й ответ А.В. Островскому)[27]

Некоторые люди лишены дара видеть правду.

Но зато какой искренностью дышит их ложь.

Станислав Лец

В своем ответе на первую статью А.В. Островского (далее — А.О.) я доказал, что он не имеет достаточной компетенции для роли эксперта в исторической антропометрии. По академическим традициям следовало извиниться и остановиться. Увы! А.О. вновь берется судить о предмете, которым не владеет, самоуверенно следуя девизу Цезаря: «Пришел, увидел, победил». Однако для достижения успеха таким способом надо быть Цезарем в своем деле. А если нет, то получаются постоянные конфузы — пришел, увидел, насмешил.

Новая статья А.О. содержит много смешных историй, но я остановлюсь только на самых смешных, ибо большинство его замечаний хотя и забавны по-своему, не заслуживают упоминания — настолько они мелки, беспомощны, наивны, надуманны и фальшивы. Когда нечего сказать по существу, он становится в позу оскорбленной невинности, пытается заболтать проблему, увести в сторону и не останавливается перед прямой подтасовкой и фальсификацией. Мне неловко постоянно ловить его за руку, а ему — все божья роса. Однако оппонент почему-то думает, что если я оставляю его замечание без комментария, то мне нечего сказать, и я признаю его правоту. На самом деле здесь, как и в предыдущей статье, я вынужден руководствоваться пословицей: «На каждый чих не наздравствуешься».

А.О. пытается поставить под сомнение мои данные и расчеты посредством многочисленных вопросов. Многие из них напоминают вопросы, которые задают дети в возрасте 3–5 лет, когда становятся «почемучками». «Почему слон больше верблюда? Почему одуванчик желтый? Почему у зайца длинные уши, а хвост короткий? Почему чеснок пахнет колбасой? Почему наступает ночь, если выключишь свет? Почему свинку не стирают в машине?» Вопросы оппонента, безусловно, свидетельствуют о его большой любознательности. Но я вынужден многие из них также оставить без внимания — ведь мы не в детском саду, не в школе и даже не на лекциях по статистике для начинающих. Мы обсуждаем научную монографию; ее чтение, а тем более экспертиза, предполагает наличие у критика элементарных знаний в этой области.

Рассуждения А.О. касаются методики работы с антропометрическими данными, сельскохозяйственной статистики, налогов, уровня жизни крестьян и их места в стратификационной системе российского общества рубежа XIX–XX вв. Рассмотрим их по порядку, начиная с замечаний о корректности построенных мною динамических рядов антропометрических данных (А.О., с. 129–133).

1. Верхоглядство, некомпетентность или подтасовка?

Оппонент утверждает: «Даже после “усовершенствования методики обработки” суммарных данных нам представлено три совершенно разных динамических ряда изменения роста новобранцев за 1851–1895 гг. рождения. Расхождения невелики, однако не следует забывать, что, по словам самого же Миронова, общий итог изменения роста за 1866–1915 гг. составил всего 4,5 сантиметра («Благосостояние», с. 274)» (А.О., с. 132 — здесь и далее ссылка на статью А.О. в «Вопросах истории», 2011, № 5). В доказательство приводится следующая таблица (табл. 15).

На самом деле противоречий нет, а есть либо верхоглядство, либо непрофессионализм, а вероятнее всего, подтасовка со стороны моего критика, так как подобные ошибки он делал в предыдущей статье, и я на них ему указал{282}. Сведения о среднем росте отличаются и должны отличаться, потому что относятся к разным совокупностям — к разным категориям новобранцев и к различному числу наблюдений.

Таблица 15. Динамика роста (в см) новобранцев 1851—1895 годов рождения по суммарным данным Годы рождения С. 185* С. 273* С.473* Расхождение 1851-1855 164,7 165,8 165,4 1,1 1856-1860 164,7 164,6 165,8 1,2 1861-1865 164,5 164,4 164,6 0,2 1866-1870 165,2 165,1 164,4 0,8 1871-1875 166,6 166,5 165,1 1,5 1876-1880 167,1 167,0 166,5 0,6 1881-1885 167,5 167,4 167,0 0,5 1886-1890 167,7 167,6 167,4 0,3 1891-1895 167,4 165,3 167,6 2,3

С. 185: Рост новобранцев в возрасте старше 20 лет по всем суммарным данным (11,7 млн. наблюдений за 1851–1895 гг.).