Джек Вэнс - Лайонесс: Сад Сулдрун

• Название: Лайонесс: Сад Сулдрун
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Фэнтези

Лайонесс — это монумент фантастической литературы, стоящий рядом с такими произведениями как «Дюна» и «Властелин колец». События трилогии происходят на Древних Островах, земле доартуровских мифов, сейчас полностью исчезнувшей в волнах Атлантического океана. Могущественные волшебники и равнодушные фейри, непоколебимые воины и благородные чудаки, великодушие и жестокость, интриги и преследования, любовь и ненависть, все смешалось на ее страницах. В первой книге, «Сад Сулдрун», принц Аилл из Тройсине оказывается предан во время своей первой дипломатической миссии; его бросают в море. На острове Гибрас ему придеться побыть пленником, бродягой и рабом, познакомиться с фейри, волшебниками и бродячими рыцарями, и полюбить прекрасную печальную девушку, ненавидящую своего тирана-отца, короля Лайонесса.

---

— Мою жизнь?

— Этот товар мне не нужен; он только мешает мне. — Она отвернулась. — Я ухожу внутрь.

— Что со мной?

— Делай что тебе нравится. Спи на солнце, если хочешь. Или возвращайся в Тинзин-Фираль.

— Для того, кто мне ближе, чем сестра, — с упреком сказал Карфилхиот, —ты слишком язвительна.

— Наоборот, я абсолютно беспристрастна.

— Тогда, если я могу делать то, что хочу, я приму твое гостеприимство.

Меланча, задумчиво поджав губы, вошла во дворец; Карфилхиот шел следом. В вестибюле она остановилась: круглая комната, отделанная синим, розовым и золотым; на мраморном полу бледно-голубой ковер.

— Покажите сэру Фауду его комнату и выполняйте все его желания, — приказала она дворецкому.

Карфилхиот принял ванну и какое-то время отдыхал. Дневной свет угас, синий сумрак окутал океан.

Герцог оделся в монотонную темную одежду и вышел в вестибюль, где к нему обратился дворецкий.

— Леди Меланча еще не появилась. Если хотите, можете подождать ее в маленьком салоне.

Карфилхиот уселся и тут же ему подали кубок темно-красного вина со вкусом меда, сосновой хвои и граната.

Прошло полчаса. Серебрянокожая служанка принесла поднос со сладостями, которые Карфилхиот попробовал без особого желания.

Спустя десять минут он поднял глаз от вина и и обнаружил, что перед ним стоит Меланча. На этот раз она надела простое черное платье без рукавов. На ее шее висела черная цепочка, с которой свисал черный опаловый кабошон; вместе с бледной кожей и большими глазами, в этом черном наряде она казалась уязвимой к импульсам удовольствия и боли, и возбуждала желание доставить ей то или другое, или оба сразу.

Помедлив, она села рядом с Карфилхиотом и взяла с подноса бокал вина. Герцог ждал, но она сидела и молчала. Наконец он не выдержал.

— Ты хорошо отдохнула?

— Я не отдыхала. Я делала некоторые упражнения.

— Неужели? Для чего?

— Не так-то просто стать волшебницей.

— Это именно то, что ты хочешь?

— Конечно.

— Но это не слишком трудно, верно?

— Я взобралась только на порог искусства. Настоящие трудности впереди.

— Ты уже сильнее меня, — шутливым голосом сказал Карфилхиот. Меланча не улыбнулась.

Над салоном повисло тяжелое молчание. Наконец она встала.

— Пора ужинать.

Они пошли в большой зал, отделанный чернейшим эбеновым деревом; пол был выложен плитками из полированного черного габбро. Зал освещался стеклянными призмами, висевшими на стенах.

Ужин был скромным, всего две перемены блюд: мидии, отваренные в белом вине, хлеб, оливки и орехи. Меланча ела мало, и, не считая случайных взглядов на Карфилхиота, не обращала на него внимания и не поддерживала разговор. Обидевшийся герцог тоже держал язык на привязи, и ужин прошел в молчании. Карфилхиот выпил несколько бокалов вина и, наконец, раздраженно стукнул пустым бокалом по столу.

— Ты прекраснее любой мечты! Но у тебя темперамент рыбы!

— Невелика беда.

— Почему мы так скованны? Разве мы не одно и то же?

— Нет. Десми создала троих: меня, тебя и Денкинга.

— Скажи это самой себе!

Меланча покачала головой.

— Все созданы из земли. Но лев отличается от мыши, и они оба от человека.

Карфилхиот отмахнулся от аналогии.

— Мы одно, хотя и разные. Очаровательное состояние! Тем не менее ты задираешь нос!

— Да, — ответила Меланча. — Согласна.

— Хотя бы на миг подумай о возможностях! О вершинах страсти! О безумных восторгах! Неужели ты не чувствуешь возбуждения?

— Чувствуешь? Достаточно того, что я думаю. — На мгновение самообладание изменило ей. Она встала, пересекла зал, остановилась у камина, глядя на пылающий огонь.

Карфилхиот не спеша подошел к ней.

— Чувствовать очень легко. — Он взял ее руку и прижал к своей груди. — Чувствуй! У меня сильное сердце. Почувствуй, как оно бьется и дает мне жизнь.

Меланча отдернула руку.

— Я не хочу чувствовать по твоему приказу. Страсть — это истерия. Откровенно говоря у меня нет тяги к мужчинам. — Она отошла от него. — А теперь, пожалуйста, уходи. Начиная с завтрашнего утра ты меня больше не увидишь, и я не буду участвовать в твоих предприятиях.

Карфилхиот встал перед ней и взял ее под локти; отблески пламени метались по их лицам. Меланча открыла рот, чтобы заговорить, но не произнесла ни слова, и, Карфилхиот, нагнувшись к ней, поцеловал ее и потянул на диван.

— Вечерние звезды поднялись на небо. Ночь только что началась.

Она, казалось, не слушала его, но сидела, глядя в огонь.

Карфилхиот расстегнул застежки ее плечах; она без сопротивления разрешила платью соскользнуть с тела; в воздухе повис запах фиалок.

Она покорно и молчаливо смотрела, как Карфилхиот выскользнул из собственной одежды.

В полночь Меланча встала с дивана и, обнаженная, остановилась перед огнем, превратившимся в россыпь угольков.

Карфилхиот, сжав рот, смотрел на нее с дивана из-под полуоткрытых век, озадаченный поведением Меланчи. Ее тело соединилось с его достаточно страстно, но во время любви она ни разу не посмотрела ему в лицо: ее голова была откинута назад или отвернута в сторону, глаза глядели в никуда. Физически она возбудилась, он чувствовал это, но когда он пытался говорить с ней, она не отвечала, как если бы он был не более, чем призраком.

Меланча посмотрела на него через плечо.

— Одевайся.

Карфилхиот угрюмо влез в свою одежду, и все это время она стояла, глядя на умирающий огонь. В его голову приходили одно язвительное замечание за другим, но все казались слишком грубыми, сварливыми, низменными или глупыми, и он придержал язык.

Одевшись, он подошел к ней и обнял за талию. Она выскользнула из его объятий и задумчиво сказала:

— Не прикасайся ко мне. Ни один мужчина никогда не касался меня, даже ты.

Карфилхиот засмеялся.

— Разве я не мужчина? Я касался тебя, очень глубоко, касался сердцевины твоей души.

Все еще глядя в огонь, Меланча покачала головой:

— Ты — только странное создание воображения. Я использовала тебя, а теперь ты исчезнешь из моей головы.

Карфилхиот озадаченно посмотрел на нее. Неужели она сошла с ума?

— Я совершенно реален, и не собираюсь исчезать. Меланча, послушай! — И он опять обнял ее за талию. — Давай станем настоящими любовниками! Разве мы оба не замечательны?

Меланча снова вырвалась от него.

— Опять ты пытаешься коснуться меня. — Она указала на дверь. — Уходи! Исчезни из моего сознания!

Карфилхиот насмешливо поклонился и пошел к двери. Здесь, заколебавший, он посмотрел назад. Меланча стояла у камина, положив руку на высокую облицовку, свет огня и черные тени пробегали по ее телу.

«Говори о призраках сколько хочешь , — беззвучно прошептал себе Карфилхиот. — Я взял тебя, я имел тебя, и все это было реальностью ».

Он открыл дверь, и в его ухо — или в его мозг — пришли неслышные слова: «Я играла с призраком, а ты думал, что имел дело с реальностью. Признаки не чувствуют боли. Подумай об этом, когда придет повседневная боль ».

Карфилхиот, вздрогнув, вышел за дверь, которая немедленно закрылась за ним. Он оказался в темном проходе между двумя зданиями; в каждом конце прохода мерцал свет. Над головой нависло ночное небо. Воздух странно пах гниющими деревьями и мокрыми камнями; неужели это тот самый ясный соленый воздух дворца Меланчи?

Карфилхиот, на ощупь, перебрался через мусор и вышел на городскую площадь. Он огляделся и остолбенел от неожиданности. Это был не Исс, и герцог мрачно выругался.

На площади неистовствовал шумный веселый праздник. Вверху горели тысячи факелов и развевались тысячи зеленых и синих флагов с желтой птицей. В середине, лицом друг к другу, стояли две большие птицы, составленные из перевязанных веревками связок соломы. На большом помосте рядом с ними ходили, прыгали и плясали под музыку труб и барабанов мужчины и женщины, одетые как выдуманные птицы.

Мимо герцога шел человек, одетый белым петухом: красный гребешок, желтый клюв, белые, покрытыми перьями крылья и высокий хвост. Карфилхиот схватил его за руку.

— Минутку, сэр! Просветите меня, что это за место?

— У вас нет ни глаз, ни ушей? — со смехом прокукарекал человек-петух. — Это же Великое Представление Птичьих Искусств!

— Да, но где?

— Где? Это Касподел, центр города!

— Что за город? И какое королевство?

— Вы что, потеряли рассудок? Это Гаргано!

— В Помпероле?

— Вот именно! Но где ваш хвост и перья? Король Дьюэл приказал во время представления всем носить хвосты с перьями! Посмотрите на меня! — И человек-петух забегал по кругу, пританцовывая, подпрыгивая и размахивая высокими перьями его великолепного хвоста; потом он пошел своей дорогой.