Авессалом Подводный - Избранные афоризмы

• Название: Избранные афоризмы
• Автор: Авессалом Подводный
• Издательство: ИЦ "Writer"
• Жанр: Афоризмы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88030-082-0

В этой книге известный философ и астролог Авессалом Подводный собрал свои наиболее яркие афоризмы, притчи и просто фразы, наполненные легкостью, изяществом и любовью, которой автор щедро делится с читателем. Истина высказываний проверена и отшлифована временем и событиями.

Для широкого круга читателей.

---

— Иногда я как будто ясно вижу Бога в окружающем мире, — пожаловался ученик, — а иногда Он словно скрывается от меня.

— Ну, я тоже иногда ухожу спать, — утешил его мастер.

* * *

Ходжа Насреддин вычесывал репейник из хвоста своего ишака.

— Как же ты его любишь! — восхитился сосед.

— Не люблю, а приближаю к Абсолюту, — уточнил мудрец. — С этими колючками он чересчур атрибутивен.

* * *

— Тебе хорошо, о мой мастер! — воскликнула ученица. — Ты просветлен, осознан, нашел смысл своей жизни. А каково нам, глубоко спящим под теплым одеялом своего эго?

— Опустись на самое дно неглубокого пруда своего мировосприятия, — предложил мастер, — и пойми не умом, а сердцем: мой смысл жизни — в вас, ваш — во мне; так кому, спрашивается, больше повезло?!

* * *

Долго гонялся лев Гордыни за свиньей Эгоизма, однако она всякий раз легко пряталась от него в чаще Глухой Апатии. Но однажды ему удалось-таки подстеречь ее у водопоя на реке Наслаждений.

Отступать было некуда.

— Ты меня не ешь, ты меня лучше полюби, — молвила свинья, пристально глядя в глаза льву. — Я нарожаю тебе отличных детей!

Не отводя от нее зачарованного взора, лев медленно вошел в реку и, погрузившись в ее воды, обернулся громадным кабаном.

Потомство пары удивило все джунгли своими достоинствами.

— Вот что значит свежая кровь! — говорила счастливая мать.

* * *

Болото моего Безделья обрамлено кувшинками Мелких Добродетелей.

* * *

Однажды сосед зашел к Ходже Насреддину в расстроенных чувствах.

— Мне кажется, у меня появился комплекс неполноценности, — мрачно заявил он.

— Ничего страшного: просто удав твоего Самомнения запутался в собственных петлях, — утешил его Ходжа.

* * *

Ходжу Насреддина спросили:

— Нужно ли развивать гибкость тела?

— Если одной ногой идешь по жизненному пути, а другой — по духовному, быстро сядешь в шпагат, — ответил мудрец.

* * *

— Что такое религия? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Попытка заасфальтировать Дорогу Жизни, — ответил Насреддин.

* * *

Однажды к Ходже Насреддину пришел странствующий дервиш.

— Я много слышал о тебе, — сказал он, — и хочу стать твоим учеником. Но сначала ты должен доказать мне, что служишь Аллаху, а не шайтану.

Насреддин вскочил задом наперед на своего ишака и сильно дернул его за хвост. Ишак заревел, а Ходжа стал корчить страшные рожи и улюлюкать. Потом он слез с ишака и сказал потрясенному гостю:

— Вот видишь, мы вдвоем с ишаком так старательно его звали, и все понапрасну. Видно, шайтан меня здорово недолюбливает.

— Я п-передумал, — с трудом выговорил дервиш и быстро скрылся из виду.

* * *

Однажды к Ходже Насреддину пришел старый философ и сказал:

— Я всю жизнь читал Коран и другие ученые книги. Но теперь я хочу все это пережить.

Ходжа с сожалением посмотрел на него и спросил:

— Скажи, ты когда-нибудь видел крылатых гусениц?

* * *

— Речь лука — стрелы, — сказал учитель. — Речь флейты — музыка. Но что такое речь человека?

Молчание было ему ответом.

* * *

— Как отличить Божественные видения от простых галлюцинаций и прелестей шайтана? — спросил Ходжу Насреддина юный мистик.

— Протри свой третий глаз и взгляни в будущее, — посоветовал мудрец. —

Если потомки тебя канонизируют и объявят пророком, значит, ты зришь Божественное; если начисто забудут, то это обычные глюки, а если в торжественной обстановке сожгут на костре, то ты в сетях у шайтана.

* * *

— Зачем Абсолют творил проявленный мир? — спросил у Ходжи Насреддина философ.

Ходжа переменился в лице.

— Замолчи, несчастный! — закричал он в ужасе. — А вдруг Он сейчас явится и лично ответит тебе?!

* * *

Курица Ходжи Насреддина перестала нестись, и он попросил соседа, направлявшегося на базар, купить ему петуха. Петуха на базаре не оказалось, и сосед, подумав, взял вместо него корзину яиц. Увидев яйца, Ходжа с неудовольствием сказал:

— Я просил один горластый микрокосм, а не два десятка бесхвостых!

* * *

— Что есть Истина? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— То, что не дает небу упасть на землю, — пожав плечами, ответил мудрец.

* * *

— Зачем монаху нищета? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Затем же, зачем младенцу подгузник, — ответил Ходжа. — Когда главные правила духовной гигиены освоены, можно смело надевать штанишки и платьица.

* * *

— Ты живешь в своем доме, — сказал сосед Ходже Насреддину, — едешь на ишаке на базар, беседуешь с учениками в чайхане. Но свободен ли ты в этом?

— Свобода благоверного — в Коране, — ответил мудрец. — Свобода ветра — в пространстве. Свобода орла — в крыльях. Свобода узника — в цепях и решетке.

Разница лишь в уровне комфорта.

* * *

— Вот к тебе идут люди с вопросами, сомнениями, — сказал Насреддину скептик, — и ты им отвечаешь. Не грех ли это высокомерия?

— Боюсь, я не смогу тебе ответить, — сказал Ходжа.

* * *

К Ходже Насреддину пришел утомленный дорогой дервиш и сказал:

— О учитель! Я долго шел по пути Любви, но в нем не оказалось Истины. Тогда я стал искать Истину, и нашел ее, но не обнаружил в ней Любви!

— Ты два раза прошел по одной дороге, — молвил Ходжа, — просто смотрел в разные стороны.

* * *

— Что делать с обидой? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Обида бывает Малая, Средняя и Большая, а также Острая и Хроническая, — объяснил мудрец. — Все эти обиды суть разновидности болезни и требуют каждая своего лечения.

Малая Острая Обида похожа на укус слепня — ее лучше всего не заметить, подобно тому, как слон не обращает внимания на вопли обезьян.

Средняя Острая Обида может заставить человека пошатнуться; она подобна рыси, прыгающей с дерева на спину оленя. К такой Обиде следует развернуться лицом и победить ее в открытой схватке оружием Мудрости и Самоотречения, усмиряя ее подобно тому, как всадник укрощает норовистую лошадь.

Большая Острая Обида подобна стреле, поражающей воина и на время повергающей его в беспамятство. Такому человеку нужны помощь и сострадание, а иногда и крепкие путы, как обезумевшему от боли медведю.

Малая Хроническая Обида подобна постоянно гноящейся царапине, про которую человек может забывать, хотя она отравляет его подобно гнилой воде из болота. У этой Обиды важно найти ее Корень, после чего она превращается в Острую, а затем исчезает.

Средняя Хроническая Обида подобна ядовитой змее, свившей себе гнездо в сердце человека и отравляющей своим ядом всю его душу. Однако человек незаметно для себя привязывается к этой змее, тем более что она поддается дрессировке. Ее нельзя выгнать, иначе как договорившись с ней по-хорошему и поселив на ее место основательную Добродетель.

Большая Хроническая Обида поглощает человека целиком, подобно тому, как удав заглатывает овцу и не спеша переваривает. Единственный выход здесь — полное преображение, подобное превращению куколки в бабочку.

* * *

— Как мне пересесть с ишака Эго на жеребца Духовности? — спросил ученик Ходжу Насреддина.

— Для этого нужно пересечь пустыню Самоотречения на верблюде Смирения, — ответил мудрец.

* * *

— Иногда мне кажется, что Аллах играет со мной в прятки, — пожаловался Ходже Насреддину ученик.

— Не в прятки, а в жмурки, — объяснил ему Ходжа.

* * *

— Как отличить истинное чувство собственной значимости от ложного? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Представьте себе караван верблюдов, идущий по пустыне, — предложил Насреддин. — Кем вы себя ощущаете?

— Первым верблюдом! — воскликнул один из учеников.

— Хвостом последнего, — сказал другой.

— Безжалостным солнцем, — молвил третий.

— Погонщиком, — проговорил четвертый.

— Барханом, — предположил пятый.

— Аллахом, сотворившим пустыню и караван, — вымолвил шестой.

— Я есть я, — заявил седьмой ученик, — и при чем тут верблюды?!

* * *

Даже Абсолют перед тем как стать чем-то, долгое время был Ничем.

* * *

— Учитель! — обратился к Ходже Насреддину ученик. — Я столь непоследователен, противоречив, постоянно колеблюсь между любовью и ненавистью, сомнением и верой, нежностью и непримиримостью, а порой откровенно колюч. Не трудно ли тебе со мной?

— Взгляни на этот куст чертополоха, — ответил Ходжа. — Он зелен, запылен, украшен чудесными цветами и весь в острых шипах — но служит моему ишаку превосходной пищей.

* * *

— Я буквально разрываюсь между любовью к себе и к людям, — пожаловался Ходже Насреддину юный мистик.