Георг Хилтль - Опасные пути

• Название: Опасные пути
• Автор: Георг Хилтль
• Издательство: Folium, Элко
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7061-0004-7

Романы серии «Интимная жизнь монархов» пользовались большой популярностью в России конца XIX — начала XX века. Захватывающее переплетение подлинных исторических событий, подробное, «живое» описание известных исторических личностей, невероятные интриги, всемогущих фаворитов и никому сейчас неизвестных фрейлин, дворцовый быт и обычаи, отважные мушкетеры и гренадеры, прекрасные придворные дамы, делают эти романы привлекательными и сегодня.

---

— Да, он находится под этой кровлей. Он несчастнее, чем может себе представить человек, живший в большом свете; он заживо погребен, и… — Фукэ прижал губы к самому отверстию: — понимаете, каково величие коронованного преступника, именуемого Людовиком Четырнадцатым? Этот замаскированный узник — его брат!

Лозен слегка вскрикнул. Соседи по заключению замолчали. Медленно и жалобно замирали последние аккорды песни, потом над цитаделью воцарилась глубокая тишина.

* * *

В эту ночь окна Луврского дворца горели огнями. В залах танцевали. Король только что подвел маркизу Монтеспан к креслу, обитому цветами и поставленному рядом с креслом королевы, и, наклоняясь к своей возлюбленной, сказал:

— Сегодня Вы совершенно очаровали меня, а поэтому приходится простить Вас.

Атенаиса подняла на Людовика взор своих прекрасных глаз.

— Простить меня, государь? Разве я провинилась в чем-нибудь?

Король сел рядом с ней.

— Сегодня у меня было объяснение с принцессой Монпансье. Она умоляла меня освободить Лозена. Вы обманули меня, Атенаиса: принцесса доказала мне, что Лозен не был обвенчан с ней; он только осмеливался надеяться на это и никогда не собирался сделать этот шаг без моего соизволения. Он пострадал невинно.

Атенаиса улыбнулась и слегка прикоснулась к руке короля.

— Значит, я сама ошиблась, государь! Однако мои сведения были почерпнуты из надежного источника… Если граф де Лозен попал в Пиньероль, государь, то я полагала бы, что самое лучшее — оставить его там; самое лучшее для Вашего и для моего спокойствия, а я знаю, что Вы, Ваше величество, любите видеть меня счастливой.

Король поцеловал ее руку и произнес:

— Пусть так и будет! Лозен уж слишком высоко залетел; Ваш покой, Атенаиса, не должен быть нарушен.

Он встал и отошел к королеве.

Лозен просидел в тюрьме одиннадцать лет.

XVIII Отравители в Сэн-Клу

Мы уже упоминали, что присутствие в Сэн-Клу очаровательной герцогини Орлеанской обращало для всех осень в весну. Кроме того мягкая погода дозволяла делать прогулки; а потому при свете луны в парке можно было встретить веселое общество гуляющих.

Король Людовик также желал принимать участие в общих увеселениях, и, пока в его кабинете делались приготовления к войне, он с придворными красавицами уезжал в Сэн-Клу, чтобы насладиться несколькими часами веселья. Затем нарядная толпа являлась в Версаль, где король делал ответный прием, и таким образом удовольствия сменялись удовольствиями.

Казалось, все тучи рассеялись, и мрачная тайна, тяготевшая над Парижем, также благодаря усердию судей была разоблачена и приведена к желанному концу. Лишь от времени до времени то тут, то там всплывали случаи, снова повергавшие народ в крайнее беспокойство.

Король приказал возобновить розыски; в экстренном совете было решено, непременно, найти остальных, еще не открытых преступников. Где скрывался Экзили? С ареста Лозена он куда-то исчез.

Между тем возобновление следствия нисколько не мешало веселью, царившему при дворе. Новый праздник снова собрал в Сэн-Клу толпу высоких гостей. Сама она явилась в костюме сборщицы винограда; герцог изображал виноградаря; король, королева и придворные были одеты деревенскими жителями. Гости танцевали на зеленом газоне, вокруг высокой мачты, разукрашенной венками и лентами, кружась под звуки простой деревенской музыки: флейты, волынки и скрипки.

Среди общего веселья не были забыты и бедняки: за решеткой замка виднелись нищие всякого рода, которым немало перепадало с придворного стола.

Один из молодых гостей долгое время прохаживался взад и вперед перед решеткой, внимательно разглядывая толпу нищих, как бы выбирая подходящего человека для предстоящей потехи. Наконец он, по-видимому, нашел то, что искал, и остановился. Тогда один из нищих приблизился к нему, и хотя поза и жесты бедняка выражали просьбу, однако завязавшийся между ним и кавалером разговор указывал на весьма близкие отношения.

— Ну, мой друг, — сказал кавалер, — время не терпит. Вы решились?

— Да, — ответил нищий, — мой план готов: вот в том павильоне хранится вся столовая утварь; я проникну туда посредством вот этой вещицы. — Он показал лом, скрытый под его лохмотьями. — Затем, — продолжал он, — я открою шкаф, который стоит налево от входа; там находится домашняя аптека герцогини Орлеанской; в синей бутылочке лекарство, которое герцогиня постоянно принимает с тех пор, как вернулась из Англии; туда я и волью то, что приготовлено.

— Но можете ли Вы благополучно добраться до павильона? Теперь все люди на ногах, да и в павильоне живут.

— Я уже три дня изучаю все возможные обстоятельства. Запомните только следующее: постарайтесь, чтобы никто не подходил к водопаду, который падает в бассейн как раз позади павильона. Пока гости танцуют, я войду в павильон. Затем, если меня поймают, то я окажусь обыкновенным вором; но так как я на дурном счету, то Вы должны будете освободить меня.

— Это — уж не Ваша забота. Но каким же образом Ваше лекарство попадет к герцогине?

— Порошки, которые герцогиня принимает с цикорным настоем, — средство, предписанное ей доктором Гефлен. Она часто пьет этот настой, особенно во время празднеств. Я примешаю наше средство в этот настой.

— Так торопитесь и, когда все будет исполнено, постарайтесь известить меня!

Морель, скрывавшийся под видом нищего, исчез в кустах маленькой рощицы и через несколько секунд появился уже в парке, пробираясь по аллеям.

Наконец он достиг павильона и осторожно осмотрелся. Окна павильона были закрыты решетчатыми ставнями, укрепленными на железных болтах. Добраться до окон было довольно трудно, так как в стене почти не было выступов; но Морель заметил, что как раз около павильона протекал ручеек, через который был перекинут воздушный мостик, причем его перила почти касались стены павильона. Встав на эти перила, можно было достать до нижней стороны ставней.

Рассчитывая на то, что вся прислуга глазела на танцы, Морель решился попробовать проникнуть в павильон с этой стороны. Он только что поставил ногу на перила мостика, прислушиваясь к доносившейся издали музыке, как вдруг вблизи послышались голоса. Тогда Морель поспешно скрылся в кустах. В ту же минуту к мостику подошли мужчина и дама, разговаривавшие с большим жаром.

— Прочь, дерзкий наглец! — сказала дама, — как Вы смеете меня преследовать? Что Вам нужно от меня?

— К этому меня принуждают обстоятельства, — ответил мужчина. — Вы должны знать, что меня снова преследуют. Если меня опять схватят, уже некому будет защитить меня: мой заступник арестован благодаря Вам.

— Как Вы смеете!..

— Я знаю это: камердинер графа Лозена известил меня. Граф требует, чтобы я отомстил за него, но я отложу эту месть, если Вы обещаете заступиться за меня. Попробуйте отказаться, — и я заговорю! Книга находится в руках полиции, я докажу, что Вы с отравительницей Бренвилье завладели ею и что Ваш отец хранил рецепты страшных ядов. Пусть я сам погибну, но Ваши враги не станут дремать. Уже опять ходят слухи о новых отравлениях: дело, завещанное покойным Сэн-Круа, приносит свои плоды… Прекратите преследование против меня, чтобы мне больше не прятаться по разным норам! Я уеду из Парижа.

— Вы уже раз обещали мне это!

— Я не мог уехать, оставив здесь свои сокровища. Случая говорить с Вами мне не представлялось; я только сегодня мог проникнуть сюда благодаря этому переодеванию.

— Так хорошо же! Ваша беспримерная наглость создавала бы мне постоянно новые мучения; Вы всегда держали бы меня в своих проклятых руках, а такая жизнь хуже смерти. В моем высоком полете ничто не должно тянуть меня вниз, а Вы именно являетесь этим балластом. Поэтому слушайте: делайте, что Вам угодно, я рискну на борьбу с Вами. С этой минуты я употреблю все силы, чтобы засадить Вас в тюрьму. Я сильна, и одного моего слова будет достаточно, чтобы отравителя упрятали в Бастилию, и не успеете Вы рот раскрыть, как очутитесь заживо погребенным.

— Пусть будет так: поборемся!

— И начнем сию же минуту… Помогите! Разбойники! — закричала дама.

Мужчина бросился в кусты. Через несколько секунд на мостике появился высокий, сильный мужчина.

— Боже мой! Маркиза Монтеспан! — воскликнул он.

— Ах, это — Вы, господин Дегрэ! О, зачем не пришли Вы минутой раньше? Человек, который преследовал меня, был итальянский доктор Экзили!

— Экзили? — повторил Дегрэ, — значит, я не ошибся. Мне бросилась в глаза его фигура, и я пошел вслед за ним…

— Если Вы добудете мне итальянца, живого или мертвого, — сказала маркиза, — путь к высокому посту главного начальника парижской полиции будет открыт для Вас.

— Я сделаю все возможное, многоуважаемая маркиза, — ответил Дегрэ, провожая Монтеспан в людную часть парка.