Гор Видал - Империя

• Название: Империя
• Автор: Гор Видал
• Издательство: Захаров
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-8159-0034-6

Юная Каролина Сэнфорд, внучка ироничного наблюдателя американских нравов Чарльза Скайлера из романа «1876» и дочь роковой женщины Эммы и миллионера Сэнфорда из того же романа, приезжает в Нью-Йорк из Парижа, чтобы вступить в права наследства. Однако ее сводный брат Блэз Сэнфорд утверждает, что свою долю она получит лишь через шесть лет. Сам же он, работая в газете Херста, мечтает заняться газетным бизнесом. Но Каролина его опережает…

Этот романный сюжет разворачивается на фоне острых событий рубежа XIX–XX веков. В книге масса реальных исторических персонажей. Кроме Маккинли, Рузвельта и Херста, великолепно выписаны портреты госсекретаря Джона Хэя, писателя Генри Джеймса, историка Генри Адамса — внука и правнука двух президентов Адамсов. Поселившись напротив Белого дома, он скептически наблюдает за его обитателями, зная, что ему самому там никогда не жить…

---

Дэй говорил обычные вещи. Дел умер слишком молодым, президент погиб трагической смертью, мистер Хэй потрясен.

— А сейчас новое потрясение, — сказал Блэз; как ему хотелось быть таким же высоким, как Дэй, который мог, тепло и проникновенно разговаривая с ним, смотреть во все стороны над головой Блэза и видеть, как новые именитые гости входят в комнату. Он продолжал: — Только что умер старейший друг мистера Хэя, Кларенс Кинг. Ну, знаете, геолог.

— Я не слышал…

— Моя сестра сказала, что он умер несколько недель назад в Аризоне. Итак, в течение шести месяцев бедный мистер Хэй потерял сына, друга и президента.

— Однако он, — сказал Дэй с внезапной холодностью, — не потерял свой пост. Странно, что Рузвельт его не сместил. Но я ведь демократ, — он улыбнулся милой мальчишеской улыбкой, — я копьеносец Брайана, борец за народ.

— Мы распинаем его, — сказал Блэз, ответив ему улыбкой, — на этот раз на серебряном кресте. — Оба засмеялись.

— Я Фредерика Бингхэм. — Им представилась бледная блондинка с томными манерами. — Я, конечно, знаю, кто вы, но мать считает, что вы должны знать, кто я. — Она улыбнулась Блэзу, слегка скривив губы и обнажив неожиданно острые клыки. От нее пахло сиренью. От Дэя исходил запах не вполне свежего костюма. Из всех способностей Блэза чувствительность к запахам была самой сильной и играла решающую роль в сексе.

— Я видел вас в Казино, в Ньюпорте, — сказал он.

— Вы пойдете далеко в политике, — сказала молодая особа умирающим голосом, а глаза ее смотрели не на Блэза, а на Джеймса Бэрдена Дэя.

— Но мистер Сэнфорд вовсе не думает делать политическую карьеру, — сказал Дэй. — Ему, счастливчику, это и не нужно.

— Вечно я все путаю, — мило ответила Фредерика. Блэз заметил, что ей нравится Дэй, а вовсе не он. Началось мужское соперничество, которое вспыхивает без всякой причины, кроме положения луны, как прилив, или это сирень, или причина не в этом?

Подошла Каролина. И она тоже находит Дэя привлекательным, это было очевидно. В нем вспыхнула буря мужской решимости, вспыхнула где-то внутри, где только и рождается такая решимость. Мужчина выше него ростом, скорее всего именно по этой причине привлекателен для двух женщин. Необходимо каким-то образом утвердить собственное превосходство.

— Вы вернулись, как и обещали, — Каролина тепло поздоровалась с Дэем. — На этот раз в конгресс.

— Отец хочет, чтобы вы предприняли что-то насчет молока, — сказала Фредерика, задумчиво глядя на Блэза. По крайней мере, он вынудил ее обратить на себя внимание.

— Но я не из молоководческого штата, — сказал Дэй, отвечая вместо Блэза.

— Как вы наивны! — Похоже, Каролина подразумевала, что это комплимент, но Дэй покраснел, чего она в конечном счете и добивалась. — Тот факт, что в вашем штате нет ни единой коровы, означает, что когда вы предпримете что-то во имя всех коров страны — не знаю, право, что это будет, но мистер Бингхэм вам подскажет — вы покажете этим свою незаинтересованность и альтруизм и зарекомендуете себя лучшим другом…

— …молочных интересов, — закончил за нее Дэй, и лицо его снова стало бронзовым.

— Ни в коем случае! Только коров, — возбужденно сказала Каролина.

— Отец их обожает. — Фредерика улыбнулась Блэзу своей чуть кривой улыбкой. — Коров, я хотела сказать. Он может целыми днями ходить вокруг своих коровников в Чеви-Чейз.

— Я его хорошо понимаю. — Блэз чувствовал, что Каролина готова сымпровизировать на эту тему целую арию. Она умела с удивительной непосредственностью говорить то, что другие хотели услышать. — В Сен-Клу-ле-Дюк я вела себя точно так же. Помнишь, Блэз? Коровы, коровники, маслобойки, где до сих пор делают масло так, как делали его, когда там останавливался Людовик Пятнадцатый. Это был рай, в центре которого помещался не Бог, а Корова… — Прежде чем Каролина успела закруглить свой панегирик, Дэй притянул к себе хорошенькую и пухленькую миниатюрную женщину и сказал:

— Это Китти, моя жена.

— Корова… — рассеянно еле слышным голосом повторила Каролина и вежливо протянула женщине руку. — Как это неожиданно…

Блэз отлично видел ее разочарование. Коль скоро Джеймс Бэрден Дэй столь привлекателен, Блэз подозревал, что он мог когда-то быть в некоем списке ее поклонников. Скорость, с которой она принялась очаровывать Китти, убедила Блэза в своей правоте. — Мистер Дэй даже намеком не обмолвился… про вас! — воскликнула она, и глаза ее светились восхищением. — Как ему повезло! И как повезло нам, что вы теперь в Вашингтоне. Правда, Блэз? Хотя ты ведь живешь в Балтиморе…

— Отнюдь нет, — огрызнулся Блэз.

Но Каролину было не остановить.

— Это произошло неожиданно! Мы здесь ничего не слышали, а ведь считается, что мать Фредерики и рубрика «Дама из общества» в моей «Трибюн» осведомлены обо всем.

— Да, это случилось внезапно, — сказала Китти. У нее был низкий гнусавый голос, который Блэз так не любил в стране, где манера говорить едва ли не всех людей подряд действовала ему на нервы.

— Мы поженились в день выборов, — сказал Дэй. — Мы так и планировали заранее.

— Но только в случае твоей победы, — скорее прямолинейно, чем с юмором, сказала Китти. — Я не собиралась выходить замуж за человека, который захотел бы остаться в провинциальном городе и как все заниматься юриспруденцией. Нет, сэр, — обратилась она к Каролине, легко проглотившей это обращение. — Я хотела выбраться из нашего штата, как и Джим, конгрессмен Дэй, как мне, вероятно, надлежит теперь его называть.

— Разумеется, не за завтраком, — любезно вставила Каролина.

Миссис Бингхэм, почувствовав возникшую неловкость или даже некоторую драматичность ситуации, приблизилась к ним; Фредерика тем временем исчезла.

— Ну разве это не сюрприз!? — в ее голосе слышались осуждающие нотки. — Мистер Дэй никогда не говорил нам, что он возвращается домой, чтобы избраться в конгресс и жениться на дочери судьи Холлидэя. А судья Холлидэй для своего штата то же самое, что Марк Ханна для штата Огайо и не только.

Блэз заметил, что Дэй улыбался слегка растерянно. Китти, напротив, выглядела, как кошка из басни, проглотившая канарейку. Пока Каролина собиралась вознестись на новые высоты неискренности, Блэз внезапно понял всю глубину и интенсивность сексуальности своей сестры, не менее мощной из-за ее невинности или, скорее, неосведомленности. Он вдруг назло себе подумал, что было бы, если б он поменялся с ней ролями; затем, посмотрев на Дэя и Китти, решил, что этого лучше не делать. Стена, которую может сломать мужчина, не под силу женщине, по крайней мере в их мире. Здесь пасьянс был разложен против женщин, действовать относительно свободно могли только мужчины.

Китти заговорила о домах и слугах, и Каролина предложила помочь и в том, и другом. Дэй повернулся к Блэзу.

— Надеюсь, мы будем видеть вас чаще, коль скоро вы неподалеку.

— И я надеюсь, — ответил Блэз и решительно заявил: — Но я буду не близко, я буду здесь.

— В Вашингтоне? — песчаные брови выгнулись.

— Да, в Вашингтоне. Нью-Йорк слишком далеко, а Балтимор вообще нигде. Я ищу дом, — сымпровизировал он, вдохновленный Каролиной. Не только она умела плести яркую светскую паутину.

— Значит, мы действительно сможем видеться чаще. — Дэй держался легко и непринужденно. — Хотя, конечно, нам будет не хватать Дела.

— Думаю, я построю здесь дом, — сказал Блэз, не поддаваясь на сантименты. — На Коннектикут-авеню. Все прелести городской и сельской жизни одновременно. А она никогда бы… — Блэз понизил голос, хотя Каролина и Китти все равно не слышали их разговора в шумной комнате, — …не вышла за Дела.

— Почему вы так в этом уверены?

— Я знаю ее, — солгал Блэз. — Лучше, чем самого себя, — сказал он правду.

4

Джон Хэй стоял у окна в кабинете Адамса и смотрел вниз на прохожих. Дикобраза всегда поражало количество людей, которых Хэй узнавал, особенно теперь, когда всех знакомых разительно изменила старость.

— Генерал Сиклс на костылях, — возвестил Хэй, увидев, как под окном по морозной Эйч-стрит проковылял постаревший, с замутненными глазами солдат, убийца, и некогда любовник испанской королевы.

— Да он давно умер. — В этом году Адамс считал, что все их знакомые мертвы, пока ему не доказывали обратное.

— Вполне возможно, что умер, — рассудительно сказал Хэй. — Но, подобно Лазарю, начал двигаться. Кстати, где его нога?

— Он потерял ее в сражении при Геттисберге, которое едва не проиграл, старый блефун.

— Я не об этом. — Хэй отвернулся от окна и устроился в кресле, стараясь как можно комфортабельнее прижать спину к мягкой подушке. — Когда ему оторвало ногу снарядом, Сиклс послал кого-то на поиски. Затем заказал прелестный ящик и везде возил ногу с собой. Кажется, он собирался подарить ее одному из своих клубов в Нью-Йорке.