» » » » Дюла Ийеш - Избранное


Авторские права

Дюла Ийеш - Избранное

Здесь можно скачать бесплатно "Дюла Ийеш - Избранное" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Классическая проза, издательство Прогресс, год 1978. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Дюла Ийеш - Избранное
Рейтинг:
Название:
Избранное
Автор:
Издательство:
Прогресс
Год:
1978
ISBN:
нет данных
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Избранное"

Описание и краткое содержание "Избранное" читать бесплатно онлайн.



Настоящее издание дает представление о прозе крупнейшего венгерского писателя, чье творчество неоднократно отмечалось премией им. Кошута, Государственной и различными литературными премиями.

Книга «Люди пусты» (1934) рассказывает о жизни венгерского батрачества. Тематически с этим произведением связана повесть «Обед в замке» (1962). В романе-эссе «В ладье Харона» (1967) писатель размышляет о важнейших проблемах человеческого бытия, о смысле жизни, о торжестве человеческого разума, о радости свободного творческого труда.






С той поры каждый раз, когда мы проезжали через Шарсентлёринц и Борьяд, меня охватывал трепет, словно перед исповедью или экзаменами, как будто кивающие мне издали пирамидальные тополя ждали от меня какой-то торжественной клятвы. А проезжали мы через эти села часто — по дороге в Кёлешд, где сестра матери была замужем, разумеется, тоже в пусте. Но идиллию поблескивающей Шио и шепчущихся над дорогой деревьев довольно скоро стали нарушать резкие звуки и горькие привкусы, лязг стали и дымящаяся кровь из прочитанных мною книг. Поездки к тете Катице стали для меня означать, что по пути туда и обратно мы проедем по полю битвы, неимоверно обширной территории опустошительной битвы, которая, как известно, скорее была кровавой бойней, чем сражением. Я сидел в повозке со сдобной свежеиспеченной булкой — неизменным теткиным гостинцем — на коленях, и стук колес в моих ушах обращался диким грохотом, нарастающими ритмами ожесточенных штурмов. Это я знал также из стихов, и в стихах являлись мне не только исторические события, но и бахвальство воинов, сверкание клинков, ржание вздыбленных коней и губительное отчаяние эпохи.

Под Кёлешдом, в пекле, и я побывал,
Пред недругами не остался в долгу:
Направо-налево рубил наповал,
Косил их вовсю, как траву на лугу[58].

В нос мне бил аппетитный запах свежей булки. Голоса о чем-то разговаривавших отца с матерью звучали у меня в ушах, но я не сознавал ни того, ни другого: весь я с головой, всеми органами чувств находился в плену звуков, красок и картин, которыми были полны поэтические строки.

До сих пор я не читал более захватывающих, более выразительных батальных стихов. Лаконичный драматизм, неподдельность пульсирующей за словами жажды крови — доказательство того, что ни эти, ни другие подобные строки, как правильно подсказало Бабичу[59] его поэтическое чутье, не могли быть творением Кальмана Тали[60], который и под собственным-то именем писал плохие стихи.

И вскинул тут Балог сверкающий меч,
Чтоб Шандор вперед выводил свой отряд.
«Ты в схватку всех немцев старайся вовлечь,
Прими их удары, ни шагу назад, —
И пусть они сердце твое не страшат!»

А может, лишь на меня они оказывали такое воздействие, и я, как всякий ребенок, прижавшись к матери, чувствуя какую-то тайную жажду мести, ощущая на себе тяжелый гнет, весь дрожал в боевом порыве? На этом пути вдоль шуршащих камышей, длившемся четыре-пять часов, я всякий раз заново переживал это страшное побоище вплоть до той сцены, которая и поныне воскрешает передо мной кровавую трясину, утопающих в ней раненых, искаженные в крике лица.

Над Шио — и скрежет, и ржанье, и гром,
От стонов и воплей оглохла земля,
Все ринулись вслед за бегущим врагом,
До Сексарда залиты кровью поля.

После победы куруцкие генералы с похвалой отозвались о народных повстанцах, особенно отличившихся в преследовании противника. По призыву глашатаев сыны тогда еще действительно малолюдных пуст, словно бешеные волки, вырывались из своих тростниковых хижин и, подгоняемые чувством угнетенности и какой-то сокровенной жаждой мести, с косами и цепами устремлялись на врага, от которого под конец не осталось и следа.

О своей доблести они давали знать (в ходе истории) и позднее. В октябре 1848 года народ этого края загнал в западню у Озоры хорватские части Рота и Филипповича. Тогда-то и похвалил их Гёргеи[61], который вообще-то не очень симпатизировал народному ополчению.

«Находящиеся налево от меня высоты, — пишет он в своих мемуарах, — вплоть до реки Шио уже с прошлого вечера удерживало толнское народное ополчение. Командиру этого народного войска, безусловно, принадлежит наибольшая заслуга в благоприятном исходе этой операции». Но он же и порицает их. Ополченцы прежде всего накинулись на оружие хорватов, чтобы «каждый в память об этом славном дне добыл себе хотя бы одну исправную винтовку». Перцелю[62] удалось спасти всего лишь двенадцать стареньких пушек: они забрали бы и пушки. В память о славном дне? До 1847 года тот, кто давал им, недворянам, саблю, ружье или хотя бы только порох, получал двадцать пять батогов.

В изобилующей городами задунайской части Венгрии, которая в эпоху куруцев была откровенно проавстрийской, а во время освободительной войны — осторожно прогабсбургской, этот край сохранял верность мятежному духу, который всегда был и национальным духом. Узкая полоска болотистой местности, протянувшаяся от Дуная наискосок к Балатону, — долина рек Шио и Шарвиз — всегда сверкала, подобно обнаженному и готовому к бою мочу, едва только, как говорится, начинал дуть ветер свободы. Боюсь — едва только представлялась возможность свободно проливать кровь, едва только выпадал случай излить проглоченную горечь, отомстить, одному богу известно за что.

Неужто эти слуги такой уж боевой народ? Да, боевой; люди пуст отличные солдаты. В начале первой мировой войны 44-й Капошский пехотный полк за четыре месяца был четырежды уничтожен и четырежды воскресал вновь. Сыны пуст не дрожали за свою шкуру. В героизме и презрении к смерти из всех народов монархии с ними смогли соперничать только босняки, как объективно констатировали немецкие знатоки этой профессии. Я и сам не раз с изумлением слушал об их героических подвигах. Тощие, с впалой грудью коровники и бочары из поместий, терявшие дар речи даже перед лицом господской кухарки, с азартным блеском в глазах рассказывали, как они проползали под проволочными заграждениями к русским траншеям, как прыгали с ножами в зубах и с самодельным кистенем в руке с крутых обрывов на итальянцев, французов, негров, — на всех, кто попадется. Сколько раз я сам видел, как сверкает выхваченный из начищенного по-воскресному голенища нож — они и на праздник ходят с ножами. На случай, если этнографы еще не знают, приведу здесь отечественную поговорку, известную мне в двух вариантах. Один из них: «Нож и в божьем храме хорош», второй: «Без ножа мадьяр и за калитку не выходит».

Я рассказываю о всем крае, о периферии пусты — деревнях, но, коснувшись этой темы, как умолчать о том, что у каждой деревни своя собственная манера драться, характерная только для нее; не сказать об этом — значило бы обеднить описание. Жители Палфы, например, полосовали по лицу, а работники из Шимонторни сразу же, как только начиналась драка, замолкали и орудовали ножом в призрачном молчании, словно совершали какой-то торжественный обряд. Методика жителей Озоры, по заключению патологоанатомов, свидетельствует о недюжинном знании анатомии: они кололи в изгиб шеи, попадая меж костей точно в артерию. Интересно, на мой взгляд, отметить, что в живот и вообще ниже пояса у нас нигде не били. В чем может усмотреть национальную особенность тот, кто учитывает и такие обстоятельства, — ведь общеизвестно, что есть народы, отдающие предпочтение удару в живот. Причиной тому манера держать нож: большой палец, как меня подробно проинструктировали приятели-гусятники, должен упираться в конец рукоятки. При такой хватке удар можно наносить только сверху вниз. Рацэгрешские наряду с ножом любили также и занозу от ярма — железный прут полметра длиной, с шишкой на конце величиной в детский кулак; им можно было орудовать и как кистенем, и метать его в противника.

Такими вот путями познавал я душу родных мест, которая вместе с тем и моя душа.

3

Я не собираюсь давать здесь зарисовки из собственной жизни, ибо вовсе не чувствую себя на такой высоте, с которой пройденный путь мог бы показаться прекрасным или образцовым. Описать духовный облик одного слоя народного — вот 4 все, к чему я стремлюсь. И если я все же нет-нет да и вылезаю с личными переживаниями, то они в данном случае — всего лишь пояснительные иллюстрации. Все эти воспоминания я привожу здесь для того, чтобы через них попытаться проникнуть в тот бурлящий глубинный слой, который ревниво оберегает свой сложный внутренний мир от посторонних взглядов и даже от беспристрастного света дня; узнать его, судя по опыту, кто-то, может, и узнает, однако понять способен лишь тот, кто принадлежит к нему по рождению. Я к тому же хочу еще и защитить его.

Эта повышенная чувствительность и замкнутость не случайны. Люди пусты, если покажут хоть самую малость из того уклада, в котором они живут, будут вынуждены отречься от всего, даже от самих себя, настолько несовместима сложная структура их быта с другим, господствующим над ними строем. Это как бы теплый нижний слой в недрах грязевого вулкана, а вверху над ним свищет суровый, холодный ветер. Если человек и выделяется из этого слоя, то выделяется в течение одного-двух лет, и за это время он проходит все этапы развития: от первобытного человека, скажем, до помощника дворника; однако тот, кто остается, если и высунет наружу хотя бы мизинец, немедленно отдернет его, чтобы не отморозить. Этот верхний мир свиреп и подобен земной коре с остывшими и окаменевшими принципами и моралью, в которых, надо признать, почти нет уже жизни, осталась одна форма. Это опасный мир со своими законами, обычаями, частной собственностью, личной жизнью — кто может в нем разобраться? Для этого тоже нужно в нем родиться.


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Избранное"

Книги похожие на "Избранное" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Дюла Ийеш

Дюла Ийеш - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Дюла Ийеш - Избранное"

Отзывы читателей о книге "Избранное", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.