Саманта Хант - Изобретая все на свете

• Название: Изобретая все на свете
• Автор: Саманта Хант
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-063118-6, 978-5-271-32869-5

1943 год. Изобретатель Никола Тесла ни с кем не общается и коротает дни в роскошном отеле «Нью-Йоркер». Но знакомство с Луизой Дьюэлл неожиданно изменяет все и оказывается первым звеном в цепи удивительных событий… Именно Луизе предстоит стать самым близким другом Теслы — гения, которого современники считали не просто ученым, но почти волшебником. Именно ей он поверит множество тайн, узнать которые мечтают многие!

---

ГЛАВА 8

Я едва ли не с жалостью наблюдал за деятельностью Эдисона, зная, что немного теории и вычислений сэкономили бы ему двяносто процентов усилий. Но он питал неподдельное презрение к книжной учености и математике, целиком полагаясь на свой инстинкт изобретателя и американскую практичность.

Никола Тесла

Улицы Вест-Оранжа кажутся мисс Паломи ужасно тихими.

— Эй, Хуанита, эй! Кис-кис-кис! — зовет она из-за затянутой сеткой задней двери.

Это повторяется чуть не каждый вечер. Она раскрошила в фарфоровую мисочку кусочек гамбургера, оставшегося от ужина, для своей кошки.

— Сюда, Хуанита, — зовет она, вглядываясь в темноту двора. — Хуанита?

Она возвращается на кухню, продолжая разговор с пропавшей кошкой.

— Знаю, чего тебе надо, — говорит мисс Паломи и достает из буфета блюдце. Отодрав крышечку из фольги, она сливает отстоявшиеся сливки из бутылки молока на блюдечко. Выходит в ночь, останавливается на площадке лесенки, ведущей во двор, и снова зовет: — Кис-кис-кис!

Она звенит блюдечком, ставя его на крыльцо — старый фокус, который она приберегает на случай, если ее кошка вздумает поиграть в дикого зверя и спрячется в кустах на краю участка. Надежда на блюдечко сливок до сих пор неизменно возвращала Хуаниту к дому. Мисс Паломи обводит глазами двор и снова звенит блюдечком. Никого. Хуаниты нет.

Разгибаясь, она поднимает взгляд на темные заросли и на большой дом за ними, через дорогу. Она видит очертания здания. Оно сверкает лампами, работающими на электричестве — редкостная новинка. Из нескольких окошек льется желтый свет, и временами мисс Паломи слышит звон проводов, паутиной протянувшихся над зданием — это они подхватывают поданный на них разряд.

Она гадает, чем занимаются изобретатели так поздно ночью.

— Хуанита, — опять зовет она, уже не так уверенно.

Кошка не возвращается.

Томас Альва Эдисон вытирает руки об один из множества полотняных халатов, сшитых для него женой. Халат плотно облегает его тело и застегнут на шее так, что второй подбородок нависает над застежкой. Он крупный человек и с каждым днем набирает вес. Он дотягивается до недоеденной ножки индейки и садится так, чтобы одним глазком наблюдать за ходом последнего эксперимента, а другим видеть черновой вариант листовки.

С набитым ртом он читает вслух, испытывая внушительность бюллетеня:

«ПРЕДУПРЕЖДАЕМ! Система переменного тока никогда не станет безопасной. Эксперименты доказывают, что система, изобретенная Н. Теслой и Д. Вестингаузом, всегда будет убивать невинных. Это факт, достоверный, как сама смерть. Не впускайте Вестингауза в свой дом!»

Он заканчивает чтение.

— Да-да, это должно сработать.

Он доволен выражением «Не впускайте Вестингауза» и намеревается утром послать черновик листовки в типографию.

— Разошлю мальчишек расклеить их на столбы, — орет он через лабораторию одному из своих подручных. — К тому же, похоже, у нас кончаются добровольцы, — добавляет он, кивая подбородком на экспериментальную установку.

Она состоит из длинного плоского металлического листа, поднятого на волосок от пола пробковой прокладкой. Металлический лист проводами подсоединен к маленькому генератору переменного тока. Около десятка мужчин стоят по краям листа: одни с блокнотами для записи измерений, другие просто поглаживая подбородки. Чарлз Бечлор, друг и ассистент Эдисона, стоит у дальнего конца пластины, держа на руках здоровенную рыжую кошку. Он укачивает ее и чешет за ушами, вызывая тихое мурлыканье.

— Ладно, — говорит Бечлор, — заводите машинку.

Щелкает рубильник, и на металлическую пластину подается тысяча вольт.

— Готов? — спрашивает Бечлор у одного из людей с блокнотом. — И-раз, и-два, и-три, — отсчитывает он, раскачивая кошку в руках и подбрасывая ее в воздух так, чтобы она приземлилась на электрическую пластину.

Почти сразу лаборатория наполняется запахом паленой шерсти и барбекю. Котов никогда не хватает надолго, но обычно перед смертью они исполняют короткий танец. Когда ток выключают, Бечлор подходит к пластине, чтобы снять мертвое животное, подняв его за хвост. Труп дымится, и с рыжей шкурки падают несколько искр. Бечлор поднимает животное повыше, чтобы видно было Эдисону, сидящему за столом.

— Ну что, босс? Хватит, а?

— Да-да, — бормочет Эдисон, обгладывая косточку индейки. — Сегодня еще одна проба, и завтра сдаю в печать.

Люди стонут.

Бечлор достает из джутового мешка, висящего на колышке у двери, последнее оставшееся там животное. Это щенок, по молодости еще очень бойкий, особенно после пребывания в темном мешке. Он отбивается что есть сил, и Бечлор выпускает его из рук в надежде, что ему не придется опять забрасывать зверя насильно, что он как-нибудь случайно и сам запрыгнет на пластину.

— Сюда, щен, — зовет он. — Ко мне, малыш.

Он припадает на одно колено, расставив руки, словно собирается поймать щенка, которому никогда не перебраться через электрическую пластину. От первого удара тока песик подскакивает высоко в воздух и так, скачками, выгнув спину, перелетает через пластину прямо в подставленные руки Бечлора. Все происходит так быстро, что никто не успевает и шевельнуться. Пес касается его — пес, заряженный теперь тысячей вольт электричества.

Почему-то жизнь Бечлора на этом не кончается, хотя многие, в том числе и сам Бечлор, думали, что так будет. Удар отбрасывает его на пять футов, и он падает спиной на тяжелый дубовый верстак, где и остается лежать без сознания, но с улыбкой, наводящей страх на ассистентов. Бросившиеся ему на помощь сотрудники останавливаются, заметив, что в теле Бечлора еще остался заряд и оно даже излучает странный свет. Бечлор светится, но не так, как лампочки босса. Он медленно приходит в себя, оттягивая этот момент, пока неприятный запах нюхательной соли не бьет ему в мозг и не приводит в чувство как раз вовремя, чтобы вытошнить.

— Мы уж думали, что потеряли вас, — говорит один из подручных, подавая Бечлору полотенце утереть рот.

Помощники бережно поднимают Бечлора и переносят на кушетку, где в глаза ему светят лучом фонарика, чтобы окончательно привести в сознание после шока. Кажется, средство действует. Луч освещает для Бечлора темные углы электрической казни. Он задыхается, заикается и хохочет, обезумев от боли.

Эдисон за все это время не двинулся с места. Он в последнее время чувствует себя стариком. Его оскорбляют статьи, в которых не упоминают его имени. Он — Американский Изобретатель. Он один. И он сделал хорошую работу: лампы накаливания, фонографы, кинетоскопы — это лишь малая доля, почему же его так раздражают шепотки о переменном токе. Шепотки? Нет, что шепотки, он был бы рад шепоткам — нет, кричат во всю глотку, что переменный ток лучше постоянного! Изобретения Эдисона на переменном токе не работают. Как Америка могла об этом забыть?

Беспокойство за Бечлора заглушает мысль, текущая по катушечным виткам его мозга — мысль, с каждым оборотом набирающая определенность и скоро превращающаяся в жирный, крупный заголовок:

КАК Я НАКОНЕЦ ПОКОНЧИЛ С ПЕРЕМЕННЫМ ТОКОМ НИКОЛЫ ТЕСЛА И ДЖОРДЖА ВЕСТИНГАУЗА, ЗАЩИТИВ МИР ОТ ОПАСНЫХ ПРЕСТУПНИКОВ, ЗАЩИТИВ СЕБЯ, И ЖЕНУ МИНУ, И ДЕТЕЙ: МАРИОН, ТОМАСА, УИЛЬЯМА, МАДЕААЙН, ЧАРЛИ, ТЕОДОРА, И ДАЖЕ НАШУ СОБАЧКУ БЬЮ, В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО ЗАВОЕВАВ АМЕРИКАНСКИЙ РЫНОК ЭЛЕКТРОПЕРЕДАЧ.

Тилли Зиглер изредка вспоминала оставшегося в Филадельфии мужа. Вспоминала, как он поначалу был нежен с ней, как нагибался завязать ей шнурки и, прежде чем разогнуться, гладил ее лодыжку и, подтянув к губам, целовал кожу башмачков. Тилли очень старалась, чтобы далекие воспоминания не отражались в ее глазах, потому что если бы нынешний дружок поймал ее на воспоминаниях о муже, он бы живо выбил их у нее из головы.

Уильям Кеммлер торговал овощами и больше всего на свете любил выпить. Уильям и Тилли жили в Буффало в штате Нью-Йорк с тех самых пор, как она сбежала от мужа.

— Тилли, — говаривал Кеммлер, когда был достаточно трезв для разговоров. — Если ты думаешь меня бросить, так даже не думай. Я тебя не отпущу.

И при одной этой мысли он так стискивал кулаки, что костяшки пальцев дрожали и белели от ярости.

В ту ночь, после того как Кеммлер скатился с Тилли и шумно захрапел, она не смогла заснуть. Что-то за окном отвлекло ее: кусочек металла или лужица отражала лунный свет на потолок спальни. Свет задрожал, и в этот миг Тилли показалось, что бегство возможно, но луна сдвинулась по небу, и отблеск погас.

Весь следующий день Уильям пил, что означало, что с утра он ужасно веселился. Он радовался, что овощной ларек так хорошо торгует, щекотал Тилли, пока она возилась у мойки с оставшимися от ужина тарелками. К полудню он стал раздражителен, утомился и пожаловался на звон в ушах. Тилли никакого звона не слышала.