Андрей Ранчин - Борис и Глеб

• Название: Борис и Глеб
• Автор: Андрей Ранчин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03635-2

Первые русские святые, братья Борис и Глеб избрали для себя добровольную смерть, отказавшись от борьбы за власть над Киевом и всей Русской землей. Это случилось почти тысячу лет назад, летом и в начале осени 1015 года, после смерти их отца Владимира, Крестителя Руси. Но в последующей русской истории парадоксальным образом святые братья стали восприниматься как небесные заступники и воители за Русскую землю; их незримое присутствие на полях сражений с завоевателями, иноплеменниками русские люди ощущали постоянно и на протяжении многих веков — и на льду Чудского озера в 1242 году, и накануне и во время Куликовской битвы 1380 года, и при нашествии на Русь войск крымского хана Девлет-Гирея в XVI столетии… В наш век, культивирующий прагматизм и гедонизм и признающий лишь брутальных героев, братья Борис и Глеб, явившие миру подвиг непротивления злу, могут показаться теми, кого на убогом языке улицы называют «неудачниками», «лузерами». Но совершённое ими не имеет ничего общего ни с податливым и робким подчинением обстоятельствам, ни с трусостью и параличом воли. Об этом напоминает автор книги, доктор филологических наук, профессор Андрей Михайлович Ранчин.

Представленная вниманию читателей книга — по существу первый опыт именно биографического, а не житийного повествования о Борисе и Глебе. Автор тщательно разбирает все версии источников, все свидетельства, имеющие отношение к биографии братьев, пытаясь дать свой ответ на вопрос: почему именно Борису и Глебу, а не каким-то иным жертвам столь частых в Древней Руси внутридинастических конфликтов, довелось стать первыми русскими святыми?

---

7

Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь / Подг. текста, статьи и прим. М.Б. Свердлова. М., 1993. (Серия «Памятники исторической мысли».) С. 179, прим. 147.

8

Ср. о разграничении этих двух форм в Средние века: Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России / Статьи С.О. Шмидта, С.В. Чиркова; прим. С.В. Чиркова; отв. ред. С.О. Шмидт. М., 1988. (Серия «Памятники исторической мысли».) С. 75—79.

9

Повесть временных лет. С. 27.

10

См., например: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культуры, торговли, политических связей IX-XII веков. М., 2001. С. 364.

11

Там же. С. 365.

12

Иловайский Д.И. Становление Руси. С. 67.

13

Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. С. 242.

14

Вернадский Г.В. Киевская Русь. С. 65.

15

Карпов А.Ю. Княгиня Ольга. М., 2009. (Серия «Жизнь замечательных людей»; вып. 1373 [1172].) С. 83.

16

Там же. С. 66.

17

См.: Поппэ А.В. Родословная Мстиши Свенельдича // Летописи и хроники. 1973. М., 1974. С. 64-91; Карпов А.Ю. Княгиня Ольга. С. 85,297, прим. 7. Д. Прозоровский высказал в середине XIX века гипотезу (под держанную А.А. Шахматовым), что Мал (отождествленный А.А. Шахматовым с Лютом Свенельдичем) — не кто иной, как Малк Любечанин — отец Малуши — ключницы княгини Ольги. Таким образом, получается, что Лют был дедом Владимира Святославича по материнской линии и прадедом Бориса и Глеба и что Лют был убит на охоте собственным внучатым племянником Олегом Святославичем. Однако это предположение вызывает множество несообразностей; см. о них: Королев Л. С. Святослав. С. 280, прим. 58.

18

Повесть временных лет. С. 54. В.Н. Татищев ссылается на Иоакимовскую летопись, в которой матерью Вышеслава названа варяжка (скандинавка); Владимир женился на ней, когда был в Скандинавии. См.: История Российская с самых древнейших времен <…> собранная и описанная <…> Василием Никитичем Татищевым. М., 1773. Кн. 2. С. 396, прим. 150. Достоверность этого известия признается сомнительной. Скорее всего, это домысел самого В.Н. Татищева.

19

Существует предположение, что Ярополк был крещен (возможно, западными миссионерами), — об этом сообщают некоторые поздние летописи. Но нет никаких серьезных оснований считать эти известия достоверными: в них просто проявляется тенденция представить четкую преемственность в распространении христианства на Руси: от княгини Ольги к ее старшему внуку Ярополку, а затем к младшему — Владимиру. Известие западного источника («Жития святого Ромуальда» Петра Дамиани) о крещении Ярополка носит легендарный характер; впрочем, в нем даже не названо имя крестившегося князя. См. подробнее: Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 246—250.

20

Варяги (varingjar) — скандинавские воины. В XI веке это в основном шведы, ранее — норвежцы. В одной из саг Норвегия названа Варангией. «Так в историческое время звали скандинавы своих сородичей, которые служили дружинниками у русских князей и византийских императоров, от слова var — клятва, скреплявшая дружинный договор дружбы, — пишет А.Е. Пресняков. — Varingi — варяги — первоначально дружины скандинавов, приходившие в среду восточных славян со своими конунгами — викингами — князьями». (Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам: Тексты и комментарии: В 3 т. / Отв. ред. Н.Н. Покровский, Г.Д. Ленхофф. М., 2007. Т. 1. Житие св. княгини Ольги. Степени 1-Х / Подг. под рук. Н.Н. Покровского. С. 233—235; Емченко Е. Б. Стоглав: Исследование и текст. М., 2000. С. 399.)

21

А.В. Назаренко считал, что именно чешские связи по материнской линии объясняют бегство от Святополка в 1015 году Владимирова сына Святослава, князя Древлянского, в направлении Карпат — Святослав пытался укрыться у родичей в Чехии: «Контекст перечня жен в летописи (“…от чехине Вышеслава, а от другое Святослава…”) позволяет думать, что матерью Святослава Владимировича была другая “чехиня”. <…> Дальнейшая судьба Святослава — его бегство в 1015 г. от Святополка по чему-то именно к “горе Угорьскеи” <…> т. е. к Карпатам, как будто косвенно подтверждает летописную версию перечня (в этой связи обращает на себя внимание сообщение “Никоновской летописи” о рождении у Святослава Владимировича сына по имени Ян: ПСРЛ, 9, с. 68)». — Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 366. Весьма вероятно, это так и есть. Но через Карпаты вели также дороги в «Угры» (Венгрию) и Польшу. Польша вряд ли могла быть для Святослава надежным убежищем — в ней княжил Святополков тесть Болеслав Храбрый. Но схорониться от убийц в Венгрии древлянский князь мог.

22

Конечно, большая древность версии Софийской Первой летописи в сравнении с версией, содержащейся в основных, более ранних списках «Повести временных лет», не очевидна. Но не стоит забывать: Софийская Первая летопись сохранила по крайней мере одно исконное известие, искаженное в более древних и более авторитетных списках — Лаврентьевском и Ипатьевском. Это сообщение о ходе войны Руси с Византией в 1043 году См. об этом: Лихачев Д.С. Комментарии // Повесть временных лет. С. 483.

23

Показательно, что даже С.М. Михеев — решительный сторонник версии об отцовстве Владимира — признает: «Итак, мы, к сожалению, не имеем достаточно оснований для однозначного ответа на вопрос, кто был отцом Святополка — Ярополк или Владимир». — Михеев С.М. «Святополкъ седе въ Киеве по отци». С. 86.

24

Еще в 1071 году, спустя 60 лет после убиения Бориса и Глеба, сборщик дани князя Святослава Янь Вышатич отдает волхвов на расправу родственникам убитых ими людей, и летописец-христианин не осуждает его; см.: Повесть временных лет. С. 213—214. «Русская Правда», узаконивавшая денежный штраф (виру) в качестве наказания, не исключала и внесудебную расправу — кровную месть.

25

Есть мнение, что доказательством отцовства Ярополка, а не Владимира является известие из латиноязычной хроники немецкого епископа Титмара Мерзебургского. Хронист сообщает, что в 1018 году Святополков тесть польский князь Болеслав предложил Ярославу Мудрому обменять жену Святополка (Болеславову дочь, захваченную Ярославом) на плененных поляками мачеху и сестер Ярослава. Если бы Святополк был сыном Владимира, автор хроники назвал бы русских пленниц также и Святополковыми мачехой и сестрами (Назаренко А.В. Западноевропейские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е. А. Мельниковой. М., 1999. С. 331). Однако этот аргумент несостоятелен: ведь в других местах своего сочинения Титмар прямо называет Святополка сыном Владимира и братом Ярослава. Как заметил С.М. Михеев, именование плененной княгини и княжон мачехой и сестрами Ярослава, а не Святополка, возможно, объясняется особенностями композиции текста: выше эти женщины уже упоминались именно как Ярославовы мачеха и сестры. — Михеев С.М. «Святополкъ седе въ Киеве по отци». С. 85—86.

26

«Имя Святополк зафиксировано всего у четырех князей, причем у всех Святополков, которые были моложе Святополка Окаянного, было по брату с именем Ярополк. Иными словами, мы наблюдаем здесь пример регулярного соотнесения имен братьев по тождеству одной из основ <…>». Интересно, что сам Святополк Окаянный был «единственным из детей Владимира, кто получил имя, содержащее элемент — полк, т. е. со всей очевидностью воспроизводящее одну из основ имени Ярополк. Разумеется, это не может быть прямым доказательством отцовства Ярополка Святославича, однако <…> такое имянаречение скорее подтверждает предание о его появлении на свет. Имя новорожденного не воспроизводит буквально имени одного из возможных отцов, но при этом явно актуализирует связь с ним. <…> Наречение имени в честь дяди было бы де лом вполне обычным, между тем как подобное комбинирование с использованием одной из основ имени старшего родича может, по-видимому, отражать те “сомнения” Владимира, о которых повествует летопись и другие источники». — Литвина А. Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей в X—XVI вв.: Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006. С. 51—59, 49. Это мнение оспорил С.М. Михеев (Михеев С.М. «Святополкъ седе въ Киеве по отци». С. 66, прим. 97), не объяснивший, однако, почему в дальнейшей традиции именами Святополк и Ярополк стали нарекать родных братьев. Очевидно, эти редкие имена воспринимались как особенно, интимно соотнесенные, родственные. Сам С.М. Михеев признает это, предполагая, что сходство двух имен могло способствовать созданию легенды об отцовстве Ярополка; см.: Там же. С. 67, прим. 97.