Михаил Шевердин - Колесница Джагарнаута

• Название: Колесница Джагарнаута
• Автор: Михаил Шевердин
• Жанр: История

---

Он хлопнул в ладоши, и в комнате очутился Аббас Кули в своем воинственном облачении - в черной, ладно сидевшей на нем чухе, с перекрещенными на груди пулеметными лентами, с винчестером в руках.

Али Алескер медленно сполз с груды подушек.

- Что ж, господин Али Алескер, кто гоняется за фазаном в степи, остается без курицы дома, - проговорил Сахиб Джелял.

- Пожалуйте, дорогой, - словно ничего и не произошло, воскликнул помещик. - Дорогой Аббас Кули, ужин ждет вас, кофе горячий.

Он словно и не замечал, что сапоги воинственного контрабандиста, подбитые грубыми гвоздями, топчут шелковистый ворс ковров и вспарывают грубыми каблуками бархатную покрышку одеял.

Но и Аббас Кули ни единым словом, ни единым жестом не показал, что ворвался в Бархатную гостиную с воинственными намерениями, готовый к самым решительным действиям. Он, не прячась, поставил затвор винчестера на предохранитель, положил оружие рядом с собой и принялся за угощение. Аббас Кули и в прошлые годы скитаний по Закаспию любил поесть, умел сам изысканно готовить и отдавать должное вкусной пище. И сейчас он ел жадно и своими телячьими глазами изучал лица Сахиба Джеляла и Али Алескера.

- С границы приехал один кочакчи, - наконец сказал он, все еще смакуя ножку курицы в шафранном соусе. - Кочакчи болтался у поезда на станции Душак. Слышал: немцам на Кавказе, немцам на Волге плохо. Семьсот тысяч уже в земле лежат. У Гитлера много солдат, миллионы, но семьсот тысяч мертвяков и для Гитлера много. Тысячу танков Гитлер оставил на месте разбитых. Две тысячи пушек потерял. Тысячу четыреста самолетов-аэропланов потерял. Итальянцев, румын побили русские несть числа. Так говорят. Советские ходят по перрону Душака, высоко подняв головы, а? Что будет? На Кавказ солдаты из Сибири едут, песни поют.

- Вы это к чему? - насторожился Али Алескер. Он окончательно собрался с духом, хотя его перекошенное бледное лицо и краснота налитых кровью глаз выдавали его переживания и злость.

Только теперь Сахиб Джелял понял, какую опасность он отвел от себя, вовремя распорядившись, чтобы кочакчи Аббаса Кули заменили уехавших белуджей и держались настороже. Торговец на Востоке часто контрабандист, а контрабандист - торговец. И хоть Сахиб Джелял сам никогда не занимался контрабандным провозом товаров через государственные границы - он был слишком богат, - но с контрабандистами водился, считая их весьма полезными людьми.

- Все это ни к чему, - снова заговорил Али Алескер оторопело, - все мирно, тихо и благопристойно. Все...

- Да, - сказал Сахиб Джелял на этот раз очень мрачно. - Самые важные разговоры у нас между десертом и кофе... Как у англичан. Да, господин помещик, вы окружили себя армией хитрейших и коварнейших чувств и ничего не страшитесь. Но наступает час, когда и в вашей душе начинают копошиться черные жуки...

- Мне бояться нечего. - Али Алескер уже окончательно пришел в себя. Мой дом полон аллемани, и какие-то контрабандисты перед ними... пуфф. Аллемани сила. Аллемани сильны, а я мошка на хоботе слона. Аллемани только ждут своего начальника - генерала, чтобы этого непрошеного русского...

В полную противоположность своим смелым, даже наглым словам, он с явным страхом поглядывал на угрожающе высившуюся громаду своего величественного гостя. С мощными, похожими на карагачевые, прочнейшие ветви, руками и ногами, с густейшими черными, несмотря на немолодые годы, бровями над зловеще горящими в глубоких провалах глазами, со своей знаменитой устрашающей бородой пророка Сахиб Джелял действовал на маленького вертлявого Али Алескера, словно волк на толстопузенького суслика. И не потому, что гость был громаден телом, а потому, что он весь излучал удивительную духовную силу, силу ума.

- Все прыгнули - прыгнула и черепаха! Густой, жирный слой копоти покрыл твои мозги, хозяин, - сказал Аббас Кули.

Лицо Али Алескера перекосилось. Контрабандист заговорил смело, слишком смело. Контрабандист ощутил силу. Если Аббас Кули отказывает ему, могущественному хорасанскому владетелю и вельможе, даже во внешних знаках уважения, дела плохи, очень плохи. Аббас Кули очень давно связан с Али Алескером, многие годы. Али Алескер фактически хозяин Аббаса Кули и его шайки. Никогда Аббас Кули не унижался до подхалимства и угодничества, но чтобы разговаривать таким тоном!

- Вы струсили, хозяин. Вы до сих пор заставляли нас ползать, раздирая острыми камнями брюхо... скакать верхом, стрелять в советских пограничников, а сами плели свою паутину и насасывались кровью. И теперь, хозяин, вы похожи на джинна, вставшего без савана из могилы. Посмотрите на себя, не терзает ли вас злой дух, не тянет ли он вас самого в могилу. Хэ, вот скажет слово господин Сахиб Джелял, и... палец у нас не дрогнет нажать на спуск... - И, повертев указательным пальцем перед лицом помещика, он приставил его к среднему, засунул в рот.

Тишину разрезал протяжный, глухой свист. Тотчас же в открытых дверях и распахнутом венецианском окне появились барашковые шапки, заблестели в желтом лунном свете дула ружей, послышалось шарканье многих постолов мягких сапожков. Али Алескер смог только выдавить из груди:

- Откуда столько?

- Борода есть и у козла, - усмехнулся Аббас Кули, - усы есть и у кошки. Но вы никогда не спрашивали, хозяин, сколько людей ишачит на вас, сколько подставляет свою башку под пули ради того, чтобы краны и туманы звенели в вашей суме, хозяин. Но дни идут, и время удовольствий проходит, подобно ветерку. Весь астан - крестьяне, и пастухи, и кочевники-джемшиды, и бербери, и туркмены гнули перед Али Алескером спины. А Али Алескер лежал сытым волом, развлекаясь праздной болтовней и наращивая жир. Пришло время поговорить.

- Ничего, вернется генерал - посмотрим, - зашипел хозяин. - Покажет фон Клюгге вам сытого вола. Заскрежещете зубами - посыпятся осколки... а от скрежета зубовного сытыми не будете. А винтовки и угрозы что? У немцев тоже винтовки. У немцев пулеметы. Вы пойдете на пулеметы? Никогда не поверю. Превратите светлый день жизни в черную ночь могилы? Нет.

- Довольно, - поднялся Сахиб Джелял. - Когда мерещится выгода, человек делает себя ее рабом. Господин Али Алескер, мы гости, вы хозяин. Изведавший сладость гостеприимства обязан вечной благодарностью хозяину дома, но не другим гостям. - Он повернулся, огромный, спокойный, к Аббасу Кули: - Чтоб ничего не случилось с хозяином! Я знаю ваших кочакчей - они хорошие люди, но бандиты. И правил вежливости не соблюдают. Оградите от них хозяина и женщин этого дома. Ну, а самое главное: генерал не должен вернуться в Баге Багу. Пошлите людей на дорогу. Я не желаю, чтобы кровь снова пролилась здесь.

Луна побледнела в лучах восхода. Отблески рассвета озарили Бархатную гостиную.

Набросив на себя несколько одеял, лежал лицом к потолку хозяин Баге Багу господин Али Алескер. Его знобило. В сентябре в пустыне Дэшт-и-Лутт уже прохладно по ночам. Тяжелые туманы ползут с речки Кешефруд. Али Алескера знобило бы еще больше, если б он мог окинуть взглядом окружающую парк степь.

Вместе с кешефрудским, желтоватым, тяжелым, туманом ползли к ограде тени, много теней.

А хозяин Баге Багу корчился под одеялами. Губы его шевелились:

- Базар мой разграблен. Доходы мои пропали... Но вы, хитрецы, еще пожалеете, что родились на свет.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Приходит мысль, что он - "топор

судьбы".

А б д у л Ф а т х

Среди хитрых замыслов старика и

его тонких расчетов нет и намека на

мысль о могиле и смерти.

Т а н г р и б а р д ы

Жутковато было последние дни в Баге Багу, а тут ужас заполз в души.

Распространился слух: оберштандартенфюрер господин генерал фон Клюгге убит в двух фарсахах от Серахса. Убит в степи напавшими на него кочевниками. Спутники фон Клюгге и шофер изрублены саблями. Автомобиль сгорел.

В бархатных с золотым шитьем шлепанцах, в белых исподних бежал по террасе Али Алескер. Из его горла вырывались взвизги: "О Хусейн! Моя новая машина! Ва, Хусейн, мой "роллс-ройс"! Пятьдесят тысяч долларов! Ай-я-яй!"

Али Алескер впал в истерику, но не из-за гибели генерала, а из-за того, что пропала новенькая, такая дорогая машина.

Из парка по мраморным ступеням поднималась с букетом поздних роз, сама похожая на дивную розу, леди Сахиб Джелял. Вопли хозяина ничуть не обеспокоили ее. Она лишь приподняла брови. Речь шла об убийстве, а молодая женщина все улыбалась по привычке.

На верхней ступени она столкнулась с Мансуровым. Он поклонился:

- Вы божественны. Обманувшись вашим внешним спокойствием, все примут вас за ангела.

- Комплимент? О, я отвечу на комплимент комплиментом. - В глазах ее проглядывало лукавство. - Знаете, я представляла вас несколько иным. От долгих странствий под солнцем Азии вы не утратили того, что доставляет наслаждение нам - женщинам. Мой Сахиб Джелял рассказывал о вас столько удивительного. И говорил еще, что здесь ваша прелестная жена. Когда вы познакомите нас с нею?