Петер Вайдхаас - И обратил свой гнев в книжную пыль...

• Название: И обратил свой гнев в книжную пыль...
• Автор: Петер Вайдхаас
• Издательство: АСТ-ПРЕСС КНИГА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-462-00086-3

Петер Вайдхаас в книжном мире — легендарная личность. Двадцать пять лет он были директором Франкфуртской книжной ярмарки, самой крупной в мире, куда ежегодно съезжаются издатели из всех стран, где задается тон моде и определяется направление в развитии книжной индустрии.

Но самое главное, Петер Вайдхаас — это незаурядная личность, человек кипучей энергии и страстного темперамента. Его рассказ о своей бурной жизни, о сложном пути становления, о поездках по разным странам и встречах с интересными людьми — по-настоящему увлекательное чтение, которое доставит искреннее удовольствие любому, даже самому взыскательному читателю.

---

Из всего вышесказанного становится ясно, почему реакция руководителей ГДР на чехословацкие события была такой крайне враждебной, начиная с январского пленума. Сообщение, что последнее воззвание, согласно которому решения январского пленума КПЧ встречены с одобрением, подписано также и руководителями ГДР, неверно. Правда в том, что они тут же расценили эти решения как ревизионистские и уже с февраля утверждали, что в Чехословакии началась контрреволюция, которую надо задавить путем военного вмешательства.

Ни у кого нет права вмешиваться извне во внутренние дела ГДР, как и в дела любой другой страны. Однако руководство ГДР сумело навязать другим свою точку зрения, и тем самым сотрудничеству социалистических стран и международному рабочему движению нанесен непоправимый ущерб.

Чехословакия первой среди социалистических стран встала на путь осуществления той формы демократии, которая сделала бы социалистическую систему привлекательной и для трудящихся развитых капиталистических стран. Коммунистическая партия Чехословакии не только не ослабила позиции социализма, а, напротив, укрепила их в невиданных до сих пор масштабах. С контрреволюционными силами, опираясь на ее возросший авторитет, она сумела бы справиться. После оккупации Чехословакия стала довольно слабым звеном Варшавского договора, и даже присутствие армий стран-участниц не сможет это изменить.

Целью ввода войск было воспрепятствовать созыву съезда КПЧ, созданию нового ЦК, проведению парламентских выборов. Но все это служило не делу социализма, а, наоборот, означало моральную поддержку контрреволюционным силам, негативные последствия влияния которых потенциально будут ощущаться еще очень долгое время.

Я предполагаю, что и в Центральном Комитете ВСРП есть люди, которые утверждают, что ничего другого сделать было нельзя и то, что произошло, является все же наименьшим злом. Эти аргументы не вполне соответствуют действительности. Мы, вероятно, подвергли бы себя большим испытаниям, если бы ВСРП и ВНР не приняли участия в акции, направленной против ЧССР. Самым большим злом является тем не менее само участие в этой акции, которое в перспективе приведет к значительным и существенным осложнениям. Венгрии представилась историческая возможность навсегда покончить с неудачным прошлым в венгеро-чехословацких отношениях, а благодаря тому, что Венгрия разделила бы с Чехословакией ее трудности, заложить еще и прочный фундамент для строительства единого социалистического будущего.

Нельзя оправдываться тем, что мы приняли участие в совместном марше из верности Советскому Союзу. Верность Советскому Союзу не означает, что мы должны следовать решениям, которые наносят вред социалистическим странам — в данном случае прежде всего самому Советскому Союзу — и всему международному рабочему движению.

Поэтому я не согласен с последними решениями руководства Венгерской Социалистической Рабочей партии и венгерского правительства в отношении Чехословакии и не могу представлять их в другой стране.

С социалистическим приветом

Андраш Тёмпе

Глава 13 Восточная Европа остается нашим объектом

Восточной Европой нам предстояло заниматься и дальше, но особенно проблемой Берлина. Первая и последняя большая немецкая книжная выставка в Советском Союзе состоялась в Москве в 1960 году. С тех пор связи с соответствующими организациями-партнерами в СССР были прерваны. Советских деятелей это нисколько не смущало — через свое внешнеторговое объединение «Международная книга» они почти ежегодно устраивали книжные выставки в ФРГ, причем их партнером всегда была какая-нибудь одна западногерманская фирма, чаще всего принадлежавшее Германской Коммунистической партии (ГКП) кёльнское издательство «Брюккен-ферлаг». Зигфред Тауберт регулярно выражал протест торговому представительству Советского Союза в Кёльне по поводу «неравенства положения» и требовал разрешения провести выставку в Советском Союзе. Несколько примитивные отписки вместо ответов выглядели следующим образом:

«Как вам, вероятно, известно, наши выставки проводятся здешними фирмами-контрагентами внешнеторгового объединения „Международная книга“ в целях рекламы на коммерческой основе, так как эти фирмы, как и всякие другие в Федеративной Республике Германии, заинтересованы в увеличении денежного оборота и получении прибылей.

Таким образом, проводимые здесь выставки являются мероприятиями совсем иного рода, чем выставки в рамках межгосударственных программ культурного обмена».

Так мы узнали, что существует два вида книжных выставок, во всяком случае, для представителей советской власти, даже если и те, и другие преследуют одну и ту же цель и стремятся к одним и тем же результатам, а именно — подвигнуть читателя купить книгу. После этого я стал искать и нашел наконец партнера в некоем «Обществе развития отношений между Федеративной Республикой Германией и Советским Союзом», имевшем аналогичную структуру в Москве. «Общество» это признавалось и поддерживалось нашим министерством иностранных дел. Я думал, что смогу с его помощью организовать приемлемую для Советского Союза межгосударственную программу обмена выставками.

Но так как нам по причине тесных связей московских товарищей с восточноберлинскими друзьями практически было отказано в любой попытке самовыражения и идентификации, я попросил министерство иностранных дел, которое в свое время было очень заинтересовано в проведении Немецкой книжной выставки в Москве, о посредничестве и поддержке нашей идеи при переговорах с этим «Обществом».

Переговоры велись через д-ра Калебова из министерства иностранных дел, имевшего контакты с президентом «Общества» в Москве профессором д-ром Борисом Раевским. Однако единственной реакцией на все наши усилия до сих пор было лишь то, что «Общество» пригласило президента правления Вернера Э. Штихноте на прием по поводу проведения Дней немецко-советской встречи в Дармштадте. Это было в ноябре 1969 года, и после этого вновь наступила затяжная полоса «мертвого эфира».

Было ясно, что это «Общество», хотя и руководствовалось, согласно уставу, «добрыми намерениями способствовать установлению хороших отношений путем обоюдного обмена информацией и непосредственных контактов при заключении договоров, проведении форумов и выставок», оставалось тем не менее абсолютно глухим и не предпринимало ничего конкретного, если это не устраивало советскую сторону.

С одной стороны, немецкое «Общество» не могло уклониться от пожеланий министерства иностранных дел ФРГ, в чьей поддержке оно нуждалось, с другой стороны, не хотело «напрягать» советских партнеров.

Я настаивал на том, чтобы поехать в Москву и детально обговорить там все организационные моменты, но время шло, а мы так и не пришли ни к каким конкретным решениям. «Общество развития отношений» вело игру на затягивание, и притом следующим образом:

24 июня 1970 председатель правления «Общества» Вальтер Диль написал начальнику отдела культуры в министерстве иностранных дел министериальдиректору Штельцеру, что меня ожидают в Москве для переговоров по поводу проведения выставки. Однако прежде чем я туда поеду, почетный д-р и Генеральный секретарь «Общества» пастор Герберт Мохальски хотел бы получить от меня список книг, предполагаемых для показа в Москве.

30 сентября 1970 года господин Диль попросил меня отложить пока поездку, так как те важные персоны, без которых я в Москве все равно ничего не добьюсь, приезжают в ФРГ. Но одна из этих важных персон — президент «Общества дружбы» господин Леонов — так вообще и не приехал, а другие, с которыми я разговаривал в Бонне, понятия не имели о выставке.

Когда же я предпринял после этого эпизода новую попытку, то услышал, что в ноябре в Москву поедет д-р Мохальски и проведет там все переговоры вместо меня. В действительности же вместо д-ра Мохальски поехал г-н Диль. И когда он вернулся, то, сделав задумчивое лицо, сказал, что люди в Москве весьма обеспокоены, поэтому моя поездка в данный момент не достигнет цели и лучше ее снова отложить. Единственный человек, пользующийся доверием русских, это д-р Мохальски. Вот он и поедет в конце февраля на три дня в Москву.

Д-р Мохальски продолжал тем временем настаивать на получении от меня списка предполагаемых для экспозиции книг до своей поездки в Москву. При этом он говорил только о 800 наименованиях, тогда как мы намеревались показать на выставке не меньше 3000 книг. С одной стороны, сказал он, получено принципиальное согласие русских на проведение книжной выставки, с другой стороны, они хотят сначала увидеть список книг, прежде чем согласятся разговаривать конкретно.

Тогда я стал настаивать на совместной встрече всех участвующих в этом проекте лиц в министерстве иностранных дел, которая и состоялась 14 января 1971 года. Под большим нажимом представителей министерства иностранных дел и немецкого посольства в Москве, а также и с нашей стороны — Рональда Вебера и меня — господин Диль вынужден был в конце концов согласиться со следующими решениями: