Петер Вайдхаас - И обратил свой гнев в книжную пыль...

• Название: И обратил свой гнев в книжную пыль...
• Автор: Петер Вайдхаас
• Издательство: АСТ-ПРЕСС КНИГА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-462-00086-3

Петер Вайдхаас в книжном мире — легендарная личность. Двадцать пять лет он были директором Франкфуртской книжной ярмарки, самой крупной в мире, куда ежегодно съезжаются издатели из всех стран, где задается тон моде и определяется направление в развитии книжной индустрии.

Но самое главное, Петер Вайдхаас — это незаурядная личность, человек кипучей энергии и страстного темперамента. Его рассказ о своей бурной жизни, о сложном пути становления, о поездках по разным странам и встречах с интересными людьми — по-настоящему увлекательное чтение, которое доставит искреннее удовольствие любому, даже самому взыскательному читателю.

---

«Господин Шмидт-Брауль является техническим организатором и руководителем нашей выставки. Он не облачен представительскими полномочиями Биржевого объединения, равно как и Франкфуртской книжной ярмарки. Как ответственному лицу ему вменяется в обязанность проследить за тем, чтобы ни один экспонат не был изъят из экспозиции. В первую очередь это относится к книгам с выходными данными западноберлинских издательств. С дружеским приветом…»

Таким образом, мы сумели организовать бойкот открытию собственной выставки. Но в целом это решение в столь запутанной ситуации было правильным, кроме того, компромисс с нашей стороны заставил венгров также пойти на уступки, о чем мне сообщил из Будапешта попавший в трудное положение Инго:

«Начало здесь, в Будапеште, было удручающим, и мы все думали, что самое позднее через две недели снова вернемся домой. Наши контейнеры с уже прибывшими экспонатами были досмотрены с невероятной тщательностью. Например, венгры сосчитали все отвертки, взвесили все винты для сборки стендов, частично распаковали ящики со стендами и т. д. А таможня проинспектировала все наличные книги. Потом пришла комиссия из специалистов, те изучали книги с лупой в руках, за ними заявилась еще одна комиссия из чиновников Института по культурному обмену, а уж после них меня удостоили чести еще представители министерства иностранных дел, министерства внутренних дел и госбезопасности. Когда пришли последние, экспозиция, конечно, уже была собрана, и я, собственно, все ждал, что сейчас вот-вот все и лопнет».

Выставку открыли чисто формальным коротким актом. Андраш Тёмпе снова бросился на амбразуру и произнес небольшую деловую речь. Ведь приглашения на открытие были разосланы еще до начала конфликта по поводу участников церемонии. На этом открытии присутствовало свыше 300 гостей, среди них были высокие политические деятели, журналисты, университетская публика, художники, творческие личности, просто интересующиеся книгами люди. С немецкой стороны среди гостей находились обреченные на молчание представители немецкого торгпредства, сотрудники нашего отдела зарубежных выставок, госпожа д-р Цирфогель-Тамм от «INTER NATIONES» (Бонн) и писатель Мартин Вальзер, который по нашему приглашению должен был в ближайшие дни читать в рамках выставки из своих произведений.

Придирки к выставке продолжались и в последующие недели, особенно когда выяснилось, что она стала, во всяком случае в Будапеште, настоящим магнитом притяжения для публики, хотя было сделано все, чтобы помешать работе с общественностью. В Будапеште мы насчитали за две недели 9000 чрезвычайно заинтересованных посетителей. Инго предположил, что их было не меньше 11 000 — счетную машину время от времени крутили в обратную сторону.

Само по себе нигде ничего не происходило, и в Сегеде и Дебрецене тоже. Андрашу Тёмпе все время приходилось вмешиваться и помогать. При этом можно было себе представить, что враги Тёмпе из числа венгерской номенклатуры не дремали. В одном из последних разговоров с Зигфредом Таубертом, приезжавшим в Венгрию на открытие выставки в Сегеде, Тёмпе выглядел подавленным.

Настойчивость немецкой стороны на присутствии в качестве официального представителя издателя из Западного Берлина вызвала в политических кругах Венгрии сильное недовольство, тем более что в данный момент Венгрия находилась в весьма щекотливой ситуации. Тёмпе дал понять, что нам бы следовало знать об этом. Берлинское соглашение могло привести к другой позиции в этом особом для Венгрии положении только после вступления его в силу.

На открытие выставки в Сегеде, куда из ФРГ прибыли с докладом профессор Карл-Отто Конради (университет Кёльн) и с чтениями франкфуртский писатель Эрнст Херхауз, Андраш Тёмпе отправил своего заместителя Яноша Шольта.

15 декабря 1971 года, незадолго до закрытия выставки в Дебрецене, сидя за письменным столом в своем рабочем кабинете на площади Вёрёшмарти в Будапеште, Андраш Тёмпе застрелился.

«Самоубийство Андраша Тёмпе, президента объединения венгерских издательств и фирм-распространителей, следует рассматривать на фоне общей политической и личной для господина Тёмпе ситуации. Существенным моментом при этом являются последствия событий 1968 года. Ни в коем случае не следует ставить случившееся в связь с только что проведенной у нас выставкой, даже если она и была очень личным для него делом».

Так было сказано в заключительном сообщении об этой выставке немецкой книги в Будапеште, Сегеде и Дебрецене, которая привлекла к себе в общей сложности 17 600 посетителей.

Нижеприведенное письмо, которое Андраш Тёмпе, тогда еще посол Венгрии в Восточном Берлине, написал в Центральный Комитет своей партии через три дня после ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию, раздобыл для меня один мой венгерский друг. Письмо, с небольшими сокращениями, публикуется здесь впервые. С его помощью я хотел бы воздвигнуть своего рода памятник мужественному и честному Андрашу Тёмпе, чью отеческую дружбу я испытал за короткий исторический отрезок и вспоминаю с великой благодарностью. Кроме того, этот документ многое прояснил мне, чего я не сумел понять в бурные шестидесятые ГОДЫ:

Берлин, 24 августа, 1968 г.

В Центральный Комитет

Венгерской Социалистической Рабочей партии

Будапешт

Дорогие товарищи!

Социализм, очевидно, состоит не только из завоевания государственной власти коммунистической партией и национализации средств производства. О социализме мы можем говорить, когда широкие круги трудящихся масс имеют при этом реальное право голоса в делах партии, государства и экономики. Строительство социализма возможно только при наличии мощной современной индустрии и соответственно сильного и грамотного рабочего класса, а также при поддержке интеллигенции.

Без постоянного развития демократии нельзя добиться мобилизации сил общества, необходимой для экономического развития и выполнения поставленной задачи догнать и перегнать развитые капиталистические страны. Без демократии общество становится индифферентным, в результате чего темп экономического развития замедляется, не позволяя осуществить желаемый прогресс.

Неукоснительным условием развития социализма является широкая информация и гарантия возможности получать эту информацию. Отгораживание от масс может на какое-то время послужить защитой для политической власти, но такая политика ведет к безразличию масс и ослабляет в конечном итоге сопротивляемость общества влиянию империализма. Таким образом, активность масс есть не только предпосылка экономического развития социализма, но и активного противостояния империализму, и достигнуть этого можно только при постоянном расширении демократии.

Центральный Комитет Коммунистической партии Чехословакии понял это и сбросил с себя оковы догматического руководства. Бесспорная заслуга Центрального Комитета КПЧ в там, что он сам принял этот курс и начал последовательно проводить его. Конечно, к делу подключились контрреволюционные элементы и империалистические агенты, нашедшие для себя почву в стране — не в последнюю очередь в реакции общества на преступную политику партии в предыдущие годы. Несмотря на это, опасность контрреволюции в Чехословакии невелика, хотя деятельность реакционных элементов, пользующихся поддержкой со стороны Запада, объективно подогревается еще враждебным отношением части руководителей социалистических государств. И самая радикальная роль в этом процессе с самого начала отводится руководству ГДР.

Существование ГДР имеет большое значение для Европы и для сохранения мира во всем мире. Разгром фашистской Германии и образование ГДР, естественно, не означают, что среди немецкого населения не осталось реакционных элементов. В связи с этим понятно, что руководители ГДР, особенно с учетом воздействия западногерманского империализма, не могут позволить развиваться демократии неограниченно. Тем не менее даже ГДР может обеспечить себе укрепление социализма только при условии дальнейшей демократизации общества. (И это вовсе не значит, что при этом нельзя опираться на поддержку западногерманского рабочего класса и прогрессивных сил Запада, если, конечно, мы не будем сближаться с ними методами групповщины.)

Осуждая позицию ГДР, следует принимать во внимание, что пятая часть населения страны перебралась на Запад и, следовательно, самая беспокойная его часть находится теперь по ту сторону границы. Основой экономического развития ГДР является помимо традиционной дисциплинированности, трудолюбия и цивилизованности немцев договоренность с Советским Союзом об особом бартерном расчете, при котором гарантируется обмен сырья на конечную продукцию в устраивающей экономику ГДР форме. Современная хозяйственная политика ГДР может еще какое-то время оставаться эффективной при такой поддержке Советского Союза. Однако она не способна обеспечить тот темп развития, который позволил бы ей догнать Западную Германию. Партийные деятели ГДР хотят выровнять положение с помощью пропаганды и ужесточения дисциплины, одновременно все больше закручивая гайки и все сильнее искажая информацию. Пропасть между массами и партийными руководителями становится все больше.