Оксана Захарова - Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

• Название: Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи
• Автор: Оксана Захарова
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01456-6

Книга О.Ю. Захаровой посвящена выдающемуся русскому военному и государственному деятелю, представителю одной из самых блистательных фамилий Российской империи светлейшему князю Михаилу Семеновичу Воронцову (1782–1856) Герой Отечественной войны 1812 года, участник практически всех войн, которые вела Россия в первой половине XIX века, генерал-фельдмаршал, он снискал себе не умирающую до сих пор славу не только на военном, но и на гражданском поприще Практически Три десятилетия он был генерал-губернатором и наместником, правителем и устроителем Юга России: Новороссии, Бессарабии, Кавказа Под его правлением эти регионы получили мощное экономическое и культурное развитие, став подлинными жемчужинами Российского государства. Прекрасно воспитанный и образованный, обладавший высокими нравственными качествами, Михаил Семенович Воронцов был истинным рыцарем и гордостью Российской империи. Вся его жизнь до сих пор может быть настоящим примером для подражания Книга о М.С. Воронцове вместе с рядом других книг продолжает серию «РОССИЯ ЗАБЫТАЯ И НЕИЗВЕСТНАЯ», издание которой осуществляет издательство «Центрполиграф». Книга, как и вся серия, рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Одной из причин назначения командующим М.С. Воронцова Император называл и его хорошие отношения с герцогом Веллингтоном.

В отечественных и зарубежных исследованиях, посвященных Веллингтону, нам не удалось обнаружить сведений об отношениях герцога с М.С. Воронцовым, нет материалов в собрании музея Веллингтона при Ватерлоо в Бельгии. В то же время отдельные, хотя и немногочисленные, исторические документы содержат факты о дружеских отношениях между герцогом Веллингтоном и М.С. Воронцовым. Речь идет о сведениях, которые находятся в неопубликованных материалах фонда Воронцовых в РГАДА в Москве.

Поскольку личность «железного герцога» оказала заметное влияние на М.С. Воронцова, следует остановиться на взглядах главнокомандующего на воинскую службу. Строго следя за выполнением собственных приказов, Веллингтон обязывал командиров делать то же по отношению к солдатам. Он лично демонстрировал подчиненным работоспособность, превосходство трезвого расчета над эмоциями, способность полностью подчинить себя делу. Каждый военнослужащий в его армии знал, что наказание за проступок неотвратимо и что командующий одинаково строг и к солдатам, и к офицерам. Английский главнокомандующий считал, что хорошо обутый, одетый и накормленный солдат и более дисциплинирован, и лучше воюет. Для укрепления боеспособности своей армии Веллингтон проделал колоссальную работу. Крайне скупой на похвалу, герцог редко одобрительно отзывался о подчиненных. Практически никто из сподвижников Веллингтона на Пиренеях не принадлежал к числу его друзей. «Он всегда соблюдал дистанцию, которая исключала не только фамильярность, но и просто человеческую привязанность», — утверждал М.М. Куриев[243].

Особую значимость приобретает мнение главнокомандующего о М.С. Воронцове: как писал Н.И. Лорер в своих «Записках», «Веллингтон о нем справедливо отнесся, назвав звездою России»[244].

Забегая несколько вперед, хотелось бы особо отметить, что в 1819 г. герцог Веллингтон будет посаженым отцом на свадьбе М.С. Воронцова и Е.К. Браницкой. Согласно русским обычаям, посаженые отец и мать заменяли жениху и невесте на свадьбе родителей, а посаженый отец должен был святым образом благословить молодых. Это лучше всего говорит, сколь доверенными были отношения между герцогом Веллингтоном и М.С. Воронцовым.

Веллингтону подчинялось четыре союзных корпуса и бригада датчан. Гоф-квартира Веллингтона находилась в Камбре.

3 сентября 1815 г. М.С. Воронцов получает приказ от Барклая-де-Толли, в котором определяются вопросы организации и порядка сношений отдельного корпуса во Франции; в нем, в частности, говорится: «Получено 3-го сентября 1815 года. Господину генерал-лейтенанту и кавалеру графу Воронцову. При переходе армии за Рейн вверенный Вашему Сиятельству корпус, во Франции оставляемый, будет считаться отдельным корпусом на тех правах, кои значатся в Учреждении для управления действующей армией, о чем вы получите в свое время особое повеление и вместе с тем дальнейшие постановления»[245]. Далее в этом приказе Воронцову отдается распоряжение выбрать чиновников для штаба отдельного корпуса и предоставить их кандидатуры для утверждения фельдмаршалу.

Вскоре М.С. Воронцов получает Еще один приказ от Барклая-де-Толли со следующими указаниями: «Когда русская армия покинет регион Франции», ею занимаемый, Воронцов должен расположить в этом районе корпус, находящийся под его командованием, если этому не помешают какие-либо непредвиденные обстоятельства. Ввиду удаленности корпуса от армии и особого его назначения, согласно Учреждению для управления большой действующей армией, М.С. Воронцов выходил из-под начала Барклая-де-Толли и получал право «обо всем доносить прямо Государю Императору, и во всех случаях испрашивать высочайшее разрешение»[246]. И наконец, М.С. Воронцову предписывалось для получения дальнейших инструкций явиться в Париж к Императору Александру Павловичу.

Барклай-де-Толли отдает приказ генерал-интенданту Канкрину снабдить весь корпус двух- и трехгодовыми мундирными вещами начиная с 1816 г. и выдать жалованье по 1 сентября 1815 г., а также обеспечить корпус полным комплектом ружей, согласно специальному положению. На этом, согласно вышеприведенному приказу, подчинение М.С. Воронцова генерал-фельдмаршалу Барклаю-де-Толли заканчивалось.

Хотелось бы обратить внимание на тот факт, что хотя официально Парижский мир был подписан 20 ноября 1815 г., но, согласно инструкции императора, датированной сентябрем 1815 г. (точная дата не указана) и приказам Барклая-де-Толли (первый от 3 сентября 1815 г.), решение об оккупационных частях, назначении главнокомандующим герцога Веллингтона и командующим русским корпусом М.С. Воронцова было принято задолго до подписания документа в Париже. Несомненно, создание корпуса требовало серьезной подготовительной работы, касающейся вопросов управления, организации и снабжения войск. И главнокомандующий и командующий, получившие столь важные назначения, должны были иметь достаточно времени, чтобы выявить основные проблемы и составить программу их решения.

Боеспособность вооруженных сил во все времена определялась такими факторами, как управление, организация, снабжение, вооружение, офицерские кадры, рядовой состав.

Рассмотрим эти составляющие применительно к Русскому оккупационному корпусу, более трех лет пробывшему во Франции под командованием графа М.С. Воронцова.

Исходя из сведений, содержащихся в специальных ведомостях, направляемых из корпуса дважды в месяц на имя главнокомандующего, общая численность корпуса на 25 декабря 1815 г. составляла 36 334 человека и 34 орудия. Эта цифра включала в себя, как сказано в ведомости, и временно занятых, не военнообязанных, находящихся при госпиталях и полках. Всего же основной состав военнослужащих по корпусу составлял на 15 декабря 1815 г. 28 887 человек[247]. Н.И. Шильдер в своем исследовании определяет состав корпуса в 27 000 человек.

Русский корпус состоял из двух пехотных дивизий и одной кавалерийской, пионерной роты, запасных парков № 2 и № 4, подвижного магазина. Корпусная квартира находилась в городе Мобеже.

Начальник 9-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Евстафий Евстафьевич Удом 2-й (1760–1831) был участником русско-турецкой войны 1787–1791 гг. и боевых действий на Дунае в 1811 г., он командовал в 1812 г. 9-й пехотной дивизией в армии Тормасова. В состав 9-й пехотной дивизии входили полки: Нотебурский, Апшеронский, Ряжский, Якутский, 10-й и 38-й егерские и артиллерийские роты — батарейная № 17 и две легкие № 17 и 18. Дивизионная квартира располагалась в крепости Авеле. Пехотная дивизия насчитывала на 15 декабря 1815 г. 11 696 человек воинского состава, из них:

генералов — 4, штаб-офицеров — 21, обер-офицеров — 240, унтер-офицеров — 778, музыкантов — 296, солдат — 10365[248].

Начальником 12-й пехотной дивизии был Григорий Иванович Аисаневич (1756–1832) — генерал-лейтенант, участник штурмов Очакова и Праги, сражений под Аустерлицем, Прейсиш-Эйлау и Фридландом, боевых действий на Дунае в 1809-1811 гг. В Отечественную войну командовал Чугуевским уланским полком в армии Чичагова. В генерал-лейтенанты произведен в 1814 г. за сражение при Барсюр-Об. 12-я пехотная дивизия включала полки: Смоленский, Нарвский, Алексопольский, Новоингерманландский, 41-й и 6-й егерские и артиллерийские роты — батарейную № 23 и две легкие — № 23 и 24. Дивизионная квартира находилась в крепости Мобеж. Состав 12-й пехотной дивизии включал на 15 декабря 11 507 человек, из них: генералов — 4, штаб-офицеров — 26, обер-офицеров — 215, унтер-офицеров — 777, музыкантов — 293, солдат — 10 192[249].

3-й драгунской дивизией был назначен командовать генерал-лейтенант Илья Иванович Алексеев (1773–1830) — участник штурма Измаила, русско-шведских войн 1788–1790 гг., 1808–1809 гг. и кампании 1807 г. В Отечественную войну 1812 г. командовал кавалерийской бригадой в корпусе Витгенштейна, четырежды ранен. 3-я драгунская дивизия включала полки: Смоленский, Тверской, Кинбурнский, Курляндский, два казачьих полка и конно-артиллерийскую роту № 7. Дивизия состояла на 15 декабря 1815 г. из 4324 человек, из них: 4 генерала, штаб-офицеров — 12, обер-офицеров — 136, унтер-офицеров — 394, музыкантов — 75, солдат — 3703. Два полка донских казаков насчитывали 942 человека, из них 31 офицер, 26 унтер-офицеров и 885 солдат[250]. Еще раз обратим внимание на тот факт, что в подчинении М.С. Воронцова находились очень опытные и заслуженные военачальники, что говорит о том, что высшее командование доверяло М.С. Воронцову не только как военачальнику, но было уверено, что он пользуется достаточно большим уважением своих подчиненных любого ранга. Это было особенно важно, учитывая обстоятельства пребывания корпуса во Франции.

Обычно армии воспринимаются нами в связи со сражениями и маневрами. Это яркая, но непродолжительная страница солдатской жизни. Традиции, быт, отношения с местным населением, словом, повседневность почти всегда остаются вне изучения. В 1810 г. один из визитеров, посетивших Пиренеи, попросил Веллингтона проводить его в расположение частей. Вернувшись в штаб, он недоуменно сказал Веллингтону: «Я ничего не увидел, ничего, кроме каких-то хаотично разбросанных групп людей. Кто-то стирал, кто-то готовил пищу, а большинство — просто спали». — «Что ж, — ответил полководец, — значит, Вы и видели армию»[251].