Оксана Захарова - Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

• Название: Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи
• Автор: Оксана Захарова
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01456-6

Книга О.Ю. Захаровой посвящена выдающемуся русскому военному и государственному деятелю, представителю одной из самых блистательных фамилий Российской империи светлейшему князю Михаилу Семеновичу Воронцову (1782–1856) Герой Отечественной войны 1812 года, участник практически всех войн, которые вела Россия в первой половине XIX века, генерал-фельдмаршал, он снискал себе не умирающую до сих пор славу не только на военном, но и на гражданском поприще Практически Три десятилетия он был генерал-губернатором и наместником, правителем и устроителем Юга России: Новороссии, Бессарабии, Кавказа Под его правлением эти регионы получили мощное экономическое и культурное развитие, став подлинными жемчужинами Российского государства. Прекрасно воспитанный и образованный, обладавший высокими нравственными качествами, Михаил Семенович Воронцов был истинным рыцарем и гордостью Российской империи. Вся его жизнь до сих пор может быть настоящим примером для подражания Книга о М.С. Воронцове вместе с рядом других книг продолжает серию «РОССИЯ ЗАБЫТАЯ И НЕИЗВЕСТНАЯ», издание которой осуществляет издательство «Центрполиграф». Книга, как и вся серия, рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

М.С. Воронцов, естественно, предполагал, что как только неприятель увидит наше намерение отступать, то атаки его сделаются сильнее и стремительнее. И тут генерал-майор Бенкендорф «при самом начале отступления, жертвуя, так сказать, собой, малочисленной своей конницей для спасения части пехоты, с одной своей бригадой бросился на сильнейшую неприятельскую кавалерию»[175]. Как и десять лет назад на Кавказе под началом П.Д. Цицианова, Александр Христофорович Бенкендорф рядом с М.С. Воронцоввм, и так же, как и тогда под Гянджой, они во Франции не запятнали чести русского офицера.

В то время как французы наращивали свой натиск, пытаясь справиться с корпусом Воронцова, «одна геройская твердость русской пехоты могла нас избавить от совершенного истребления», — писал в своем рапорте М.С. Воронцов[176]. Командующий бригадой 14-й дивизии генерал-майор Понсет, получивший ранение в войну 1813 г., стоя на костылях перед Тульским и Навагинским полками, получив два раза приказ отступать, отвечал: «Умру, но не отойду ни шагу». Командовавший первою линией генерал-майор Вуич подъехал к нему и, получив такой же ответ, сказал: «Ежели Вашему Превосходительству угодно умирать здесь, то можете располагать собой, но бригаде приказываю отступать»[177].

Но само слово — отступать — было оскорбительным для русской гвардии, за плечами которой были великие победы. Воронцов сообщает в рапорте, что отходили как можно тише, «как будто показывая, что не для страха врагов, а от послушания и диспозиции своего начальства ретируемся»[178]. Когда генерал-лейтенант Лаптев подъехал к Ширванскому полку, стараясь его ободрить, то стоящие в первых рядах гренадеры просили ротных командиров капитана и штабс-капитана братьев Зеленых уговорить генерала дать им возможность взять батарею, осыпавшую их картечным огнем. «С Богом!» — сказал Лаптев. Но, поведя полк вперед и получив контузию, Лаптев вынужден был оставить поле сражения. Лишился полк и своего шефа Заварыкина, простреленного навылет. Окруженные конницей французов, израсходовав патроны, ширванцы трижды под барабанный бой пробивались штыками сквозь неприятеля. При этом они не оставили на поле боя своего шефа, тела офицеров братьев Зеленых и всех раненых.

В нужный момент на помощь Воронцову подоспела кавалерия Сакена, эта поддержка была необходима, так как, подойдя к Серии, русская пехота оказалась на открытой местности, что позволяло коннице объезжать ее с флангов. До этого неприятеля пытался сдерживать, прикрывая правый фланг, А.Х. Бенкендорф со своею бригадою. Генералы Васильчиков, Ушаков, Ланской беспрестанно возобновляли свои атаки, некоторые полки ходили в атаку по восемь раз. По определению самих французов, «мужественныя и искусныя атаки русской кавалерии остановили стремительность французских эскадронов»[179]. Нападения французского войска сделались несколько слабее после того, как неприятель, сильно напирая на русскую кавалерию, на одном из узких участков плато наткнулся на встречный огонь 6-го егерского полка, засевшего, по приказу М.С. Воронцова, за каменной стеной одного из близлежащих дворов. Далее в рапорте М.С. Воронцова говорится о том, что неприятель, заметив несколько орудий из корпуса генерала Сакена, поставленных «не доходя же до Шевриньи»[180], решил, что это новая позиция русских, и прекратил преследования.

Генерал-майор Бенкендорф был оставлен со своею бригадою «впереди д. Шиврини»[181], дожидаясь на смену генерал-лейтенанта Чернышева. Так сказано в рапорте М.С. Воронцова на имя Винценгероде, однако иного мнения относительно действий артиллерии при отступлении М.С. Воронцова придерживался А.И. Михайловский-Данилевский, основываясь на записках генерала Никитина. В последних говорится, что Сакен приказал генерал-майору Никитину поставить артиллерию на позицию позади отступавших войск и, дав им пройти, открыть огонь. На первой линии были выставлены 36 легких, а во второй (в 60 шагах) — 28 батарейных орудий. Артиллерия встретила французские войска сокрушительным огнем, нанеся противнику большой урон. Действительно, в журнале действий корпуса Сакена сказано: «Когда отступающие войска приближались к позиции (между Серии и Тройон), то открыли мы батарею на наступающего неприятеля из 36 орудий, под командой генерал-майора Никитина, чем удержали стремление неприятеля и привели его в большой урон»[182].

Как мы видим, это не согласуется со сведениями в рапорте М.С. Воронцова. На данное несоответствие указывает в своем труде Богданович. Посетив поле сражения при Краоне и местность, по которой отступали войска Воронцова, он приходит к выводу, «что на всем этом пространстве нет пункта, где можно было бы поставить артиллерию в две линии и действовать одновременно из орудий обеих линий, как уверяет Никитин, а за ним и Михайловский-Данилевский. К тому же подобное необычайное действие артиллерии не могло бы остаться незамеченным современниками и участниками войны 1814 года, которые, однако же, нигде не упоминают об этом»[183]. Кроме того, в «Военно-дислокационном журнале войск, под командой генерал-лейтенанта М.С. Воронцова состоящих» о событиях за 23 февраля сказано, что благодаря наступившей темноте и помощи корпуса Сакена «спокойно отступали»[184] от Ла-Ройс до селения Шовиньон.

То есть основные силы Сакена, не считая кавалерии, были подтянуты уже в сумерках. Анализ данного источника, упоминание о котором не обнаружено в работах других исследователей, ставит под сомнение информацию о действиях артиллерии под командованием генерала Никитина, так как трудно предположить, что в темноте на данной местности можно было расположить артиллерию в две линии из 36 и 28 орудий каждая.

Вечером 23 февраля (7 марта) М.С. Воронцов со своими войсками отступил на дорогу из Суассона в Лан, оставив для прикрытия арьергард Бенкендорфа. Подобное отступление большого числа войск с артиллерией по сложным дорогам было весьма опасно, но французы до десяти часов утра не трогались со своих позиций, и это облегчило отступление Воронцова и Сакена.

Утром 25 февраля (9 марта) вся армия Блюхера находилась на позициях у Лана, готовясь встретить неприятеля. Французы к этому времени заняли Краон, Суассон, селение Этувель и Шины. В последние дни февраля решался исход кампании 1814 г. и вслед за этим — исход великих битв начала XIX столетия.

Отношение к результатам Краонского сражения весьма неодинаково как у очевидцев событий кампании 1814 г., так и у современных исследователей[185].

С.Г. Волконский, который относился к М.С. Воронцову неоднозначно, писал, в частности, о событиях, предшествующих Краонской битве, что М.С. Воронцову нужно было постепенно отступать и навести неприятеля на главные силы, но М.С. Воронцов вместо этого вводит войска в неравное сражение, причем французы так удачно воспользовались местностью, что едва не зашли в тыл отряда М.С. Воронцова и не отрезали его от армии. При этом С.Г. Волконский добавляет: «Тут надо отдать справедливость графу, что он отлично поправил свои ошибки и, взяв единственные оставшиеся у него в резерве два полка, находящиеся под начальством генерала Понсета, повел их на штыки французов и тем дал время прочему своему отряду выйти из угрожающего ему затруднительного положения»[186]. При том, что атака М.С. Воронцова удалась, потери были большими, среди убитых — подполковник Краснокутский[187], подававший, по словам С.Г. Волконского, весьма большие надежды.

Следует, однако, отметить несправедливость критики С.Г. Волконского. Так, на 22 февраля М.С. Воронцов отдал приказ держаться до последнего, и в этот день своими распоряжениями он срывает план Наполеона — отрезать передовые войска русских у Краона.

Непосредственно о самом Краонском сражении С.Г. Волконский пишет, что наши войска выдержали все атаки французов, пытавшихся сбить русских с их позиций. При этом С.Г. Волконский, отдавая должное поведению войск и их начальников, указывает на выгодное расположение позиций, не позволявшее обойти нас, а что «русская грудь обороняет, то тут оно непреодолимо»[188].

Но при этом С.Г. Волконский считал, что «Краонская битва наделала много шума, и немудрено, потому что она дала повод дворнослужащим Воронцова восхвалять его и приписывать его славе то, в чем он участник только как подчиненный»[189].

В данной оценке чувствуется не столько попытка дать реальную оценку сражения при Краоне, сколько весьма ревнивое отношение С.Г. Волконского к растущей популярности М.С. Воронцова в армии. С.Г. Волконский считал, что успех Краона должен быть приписан П.А. Строганову как главнокомандующему в этом сражении, который после известия о гибели сына — А.П. Строганова — сдал команду М.С. Воронцову.

Рассматривая роль М.С. Воронцова в Краонской битве, следует отметить — мы не имеем сведений, подтверждающих мнение С.Г. Волконского, что успех Краонской битвы связан прежде всего с генералом графом П.А. Строгановым. Известно, что П.А. Строганов был начальником резерва в сражении при Краоне. Не согласуется с действительностью и выглядит странным и заявление С.Г. Волконского, что М.С. Воронцову незаслуженно приписывается слава в тех операциях, где он выступал, по словам С.Г. Волконского, лишь как подчиненный. Но, согласно приказу Блюхера, на плато между Айлем и Вассоном была оставлена пехота корпуса Винценгероде под началом генерал-лейтенанта М.С. Воронцова. Таким образом, М.С. Воронцов должен был самостоятельно командовать во время военных действий на данной местности. Из его рапортов к Винценгероде мы видим, что начиная с 9 часов утра М.С. Воронцов контролирует ситуацию, направляет действия вверенных ему войск. Следует обратить внимание и на то, насколько верно действовала в Краонском сражении артиллерия, неоднократно вынуждавшая отступать неприятеля, срывая его атаки, а пехота стремительно наступала на неприятеля в штыковой атаке. Причем уже во время наступления французских резервов М.С. Воронцов приказывает Ширванскому полку и 1-му батальону 19-го егерского полка двигаться на неприятеля, построившись в колонны.