Сергей Юрьенен - Беглый раб. Сделай мне больно. Сын Империи

• Название: Беглый раб. Сделай мне больно. Сын Империи
• Автор: Сергей Юрьенен
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-94799-057-1

Книга Сергея Юрьенена, одного из самых тонких стилистов среди писателей так называемой новой волны, объединяет три романа: «Беглый раб», «Сделай мне больно» и «Сын Империи». Произведения эти, не связанные сюжетно, тем не менее образуют единый цикл. Объясняется это общностью судьбы автобиографического героя — молодого человека, «лишнего» для России 1970-х годов. Драматизмом противостояния героя Системе. Идеологической подоплекой выношенного автором решения/поступка — выбрать свободу. Впрочем, это легко прочитывается в текстах.

---

Вздох мамы, красавицы домохозяйки…

— Но слышала, конечно, о трехголовой гидре сионизма — Венсман — Мендель — Морган?

— Так ведь во всех газетах было!.. Но в чем там суть — это как-то до меня, уж прости, не дошло.

— Суть? — взвизгнула горбунья. — В том, что они обосновали неугодную людоедам теорию постоянства человеческой природы. Ядро которой, наследуемое и по наследству передаваемое, неразложимо, Любушка моя, не-раз-ло-жимо, — со сладострастием каким-то повторяла ученая ведьма. — Ясно, что Величайшего Эволюциониста Всех Времен и Народов, всех нас переболтавшего в своей колбе в деле извлечения этого гомункулюса, нового человека, вдохновить эта теория не могла. И он заставил нас, одних затоптав, других, как вот меня, на собственном примере, убедиться в правоте направленной изменчивости. Я изменила. Отреклась. Слюну пустила, как собачка Павлова. Рожать я, правда, не собираюсь, да и не от кого, так что мне привитые рефлексы со мной и подохнут. Врожденными, благодаря мне, стать не смогут. Что же до грядущих поколений, то, как говорится, будем посмотреть. Им — жить!

И горбунья мстительно усмехнулась Александру в лицо, который опомнился и закрыл рот: темны, но, признаться, тревожно завораживающи были эти речи в тени перед заросшим папоротником белым скульптурным надгробьем неизвестно кому — со скорбящей Маткой Бозкой, вкруг склоненной головы которой, выпирая из мрамора ягодицами, вились беспомощные ангелочки.

Июнь выдался зябкий. Встречаясь поутру у минерального источника, чтобы набрать целебной литовской воды в бутылки темно-рыжего стекла (они хитроумно застегивались на еще польские фаянсовые пробки, сбереженные от прежней жизни рачительным хозяином-литовцем), соотечественницы так и не могли решиться на пляж, где надо раздеваться, и снова возвращались на заброшенное кладбище, где, взявшись под руки, часами бродили, исповедуясь по-русски среди стершегося золота латинской письменности на постаментах.

Кресты, памятники, склепы фамильных гробниц — это был целый некрополь под скрипом сосен в бузине, покинутый город, превратившийся оттого, что давным-давно здесь никого не хоронили, в памятник о том, что это означало прежде — кладбище. То ли людей умирало неизмеримо меньше в то исчезнувшее задолго до появления Александра время, но всякий здесь, не только знать, но и трехлетняя девочка чиновника низшего ранга Анджеевского, был удостоен мрамора, который, глядя снизу полуистершимися именами, безмолвно намекал на то, что прах под ним во время оно содержал нечто и вовсе не имеющее цены.

Не потому ли Смерть в то время была столь требовательна к живым?

Расхаживая следом за слипшимися фигурками женщин, он вспоминал концлагерь для советских военнопленных под Пяскувом, где стоял их гарнизон, заброшенные бараки, пустые вокруг них столбы, с которых крестьяне постепенно сматывали колючую проволоку на свои хозяйственные нужды, и кочковатый луг под Гатчиной, могилы кочек, уходящие к горизонту, березовыми крестами с которых отапливалась округа, и бесконечные фанерные призмочки, увенчанные пятиконечными латунными звездами — над братскими могилами наших, — и вдруг, уже перед отъездом, понял: это Смерть здесь умерла. Давным-давно. Так, что само воспоминание о том, что Смерть когда-то существовала, утонуло в папоротнике, заплыло бузиной — как это кладбище в Друскининкае, где ее схоронили, может, здесь вот, может, там, а может — в самой свежей из за месяц повстречавшихся могил, где лежал некто столетний, тихо угасший в день двадцать восьмого июня тысяча девятьсот четырнадцатого — сорок два года назад.

Кто там на самом деле истлел под ржавым кружевным крестом — этого даже горбунья не смогла расшифровать, хотя выбитую на камне эпитафию с мертвого языка перевела:

                                                  ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ!
                                             МЫ ТЕПЕРЬ ДЕТИ БОЖИИ,
                                   НО ЕЩЕ НЕ ОТКРЫЛОСЬ, ЧТО БУДЕМ…

Мама поежилась, кутаясь в свою пеструю вязаную кофту, и от шепота ее Александра тоже пробрал озноб:

— Это как же надо понимать?

Как бы показывая, что и ее ученость имеет пределы, горбунья комически вознесла руки.

Высоко над ними шумели сосны.

С ночи задувший норд-ост усиливался, и в последнее их утро в этой стране даже здесь, глубоко внизу, пронизывало насквозь, а вслед им консервно как-то, свалочно тренькала жесть покрытых ржавью и дрожащих на ветру поминальных венков.

Париж, 1983

Примечания

1

Лобком (лат.).

2

Немножко воздуха? (франц.).

3

«Седьмое небо» (франц.).

4

Добро пожаловать (франц.).

5

Биржа (франц.).

6

Садитесь (англ).

7

Чашку чая? (англ).

8

Дрочу (франц.).

9

Мандавошки (франц.).

10

Послушай (франц.).

11

Как дела? (франц.).

12

Детектив, боевик, триллер (франц.).

13

Одна из самых популярных улиц квартала проституток Сан-Дени.

14

С порцией пива (франц.).

15

Югослав.

16

Французский эквивалент трехбуквенного слова.

17

Никогда! (англ).

18

Без женщин (англ).

19

Кризис среднего возраста (англ).

20

Теща (франц.).

21

Лазурный берег (франц.).

22

Хозяин — ты (англ).

23

Никогда не объясняй!(англ).

24

Нежная Франция, дорогая страна моего детства… (франц.).

25

Удостоверение личности (франц.).

26

Давайте, ребята, давайте… (франц.).

27

Семьдесят… Девяносто… Мудаки (франц.).

28

Специалистка по Востоку (франц.).

29

Абсолютно безумна (франц.).

30

Все нормально (франц.).

31

Попозже (франц.).

32

С подписью (франц.).

33

«В пути» (роман Дж. Керуака).

34

Десять тысяч франков.

35

Большие половые губы (лат.).

36

Но как красива, действительно, прекрасна…(франц.).

37

То есть — для посвященных.

38

Черт, она полностью безумна…(франц.).

39

Настолько безумна и так красива…(франц.).

40

Ночью (франц.).

41

Бляди (франц.).

42

Втроем (франц.).

43

Розового (франц.).

44

Гималайское утро (франц.).

45

Свечей (франц.).

46

Фаллоимитатор.

47

Само собой разумеется (нем.).

48

Счет, пожалуйста! (франц.).

49

Частная стоянка (англ).

50

Надежда (исп.).

51

Господа (франц.).

52

Сделан в Великобритании (англ).

53

Сваливаем! (франц.).

54

По-иному (франц.).

55

Пропустим (франц.).

56

Член (англ).

57

Только для членов (англ).

58

Грязный педак! (англ).

59

Так что… «французский поцелуй»? (англ).

60

Или господа — друзья попы? (нем.).

61

А может, работу вручную? (нем. англ.).