Юрий Пересунько - Военные приключения. Выпуск 5

• Название: Военные приключения. Выпуск 5
• Автор: Юрий Пересунько
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1991
• ISBN: 5-203-01292-Х

В пятый сборник вошли остросюжетные повести, рассказы и публицистика известных писателей и молодых авторов — членов Военно-патриотического литературного объединения «Отечество» — о расследовании убийства при лесном пожаре, о войне в Афганистане и с фашистской Германией, о Куликовской битве и проблемах в современной армии.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

— Интересно, — Верещагин переглянулся с Грибовым.

— Честно говорю, гражданин начальник, — забожился Волков. — Я, значит, денек-другой должен был у Степана пожить и за это время пушку припрятать. В квартире, — добавил он.

— И при этом заставить Колесниченко уехать из города?

— Ну да.

— Любопытно. — Грибов поджал губы, посмотрел на Верещагина. Тот кивнул, включил магнитофон.

— Давайте-ка по порядку, гражданин Волков.

— По порядку? По порядку, значит… — Назвав Ветрова, Волков немного успокоился, к нему начала возвращаться уверенность, но уже не та — нахрапистая и злая, а совершенно спокойная, когда надо было бороться за собственную жизнь и со всей основательностью топить другого. Он глубоко вздохнул, словно готовился прыгнуть в холодную воду, и вдруг спросил, вперившись взглядом в следователя: — А мне это как чистосердечное признание зачтется?

— Кончайте торговаться, — оборвал его Верещагин.

— Да это я так, к слову, — тут же спохватился Волков и опять вздохнул глубоко: — Ну что ж, записывайте. Хозяин, Иван Матвеич, значит, на меня сам вышел, еще до того, как я в тюрьму попал. Я в ту пору грузчиком вкалывал, на станции. Ну, по мелочевке вещицу-другую из товарняка тиснешь да пропьешь тут же. Вот он через кого-то и вынюхал мои делишки. Позвал как-то к себе на склад, двери закрыл, пару бутылок водки с закусом выставил и напрямую этак говорит: «Не надоело еще, Паша, мелочевкой заниматься? Сейчас с хищением на транспорте строго». Я молчу, жду, что он дальше скажет. А он разлил водку по стаканам и говорит: «Ну, за наше совместное дело». И залпом ее. Выпил, и я тоже. Зажевал. Он тогда хорошей колбасы нарезал. Копченой. Молчу дальше, а он, Ветров-то Иван Матвеевич, и говорит: «Мужик ты, Волков, вроде бы надежный, именно такой мне и нужен. Ну что, соглашаешься работать вместе?» «Так это еще неизвестно, на что подписываюсь», — отвечаю. А он мне: «Не прогадаешь. А главное — весь риск на мне. Ты же только надежных людей организовать должен». И спрашивает: «Ну?» Налил я еще полстакана и говорю: «Выкладывай дело».

Волков замолчал, облизал губы, зашарил глазами по столу, как понял Верещагин, в поисках курева. Майор тоже понял в чем дело, полез в карман, достал пачку «Беломора».

— Кури.

Глубоко затянувшись, Волков кивнул, что означало «спасибо», повернулся к следователю.

— Ну, значит, и выложил он мне все. У него несколько клиентов есть — директора ресторанов, и им левая икра нужна. Вот я и должен был подыскать надежных мужиков и заставить их рыбалить на себя. А но осени скупить оптом всю икру и балык, который они на нересте заготовят.

— Кто должен был с ними рассчитываться?

— Я, — после короткого колебания ответил Волков. — О Хозяине никто ничего не знал.

— Откуда у него эта кличка?

— Хозяин-то? — с кривой ухмылкой спросил Волков. — Да это я его так окрестил. Про себя, конечно. Несколько раз, правда, по пьянке вырвалось, так осерчал он очень. Какой я тебе, говорит, Хозяин? Ветров я, Иван Матвеевич.

— Сети откуда?

— Сети он дал. У него дома еще припрятаны такие же.

— И что дальше было? — спросил Верещагин.

— Дальше-то? А дальше, значит, подрался я по пьянке, вот и угодил в колонию по двести шестой. Там-то и познакомился со Степкой Колесниченко, а потом уж и с Рекуновым. Рассказал им про артельку, которую можно будет сколотить после освобождения, сказал, что все беру на себя. Лодки, снасти… В общем, согласились они.

Он замолчал, жадно затянулся «Беломором». Грибов с Верещагиным терпеливо ждали. А Волков аккуратно притушил «бычок», спрятал его в карман.

— Ну, когда вышел я, он тут как тут. «Не забыл, — спрашивает, — мое предложение?» Помню, говорю. А он мне: «Вот и ладно. Иди сейчас в кадры, возьму тебя разнорабочим. Оклад, конечно, небольшой, но деньги будешь иметь немалые. А попутно икоркой с балычком займешься».

— Кому в прошлом году сбыли икру?

— Не знаю, гражданин следователь, честно не знаю. Одно могу сказать. Я ему как-то насчет деньжат заикнулся. Говорю, можно было бы и прибавить, все-таки риск большой. А он мне: «Это ты-то рискуешь? Да прошлой зимой человек один в Душанбе с нашей икрой погорел, а ты даже слыхом об этом не слыхивал. — И передразнил еще: — Риску-у-ет».

— Хорошо-о, — Верещагин посмотрел на Грибова, словно хотел узнать его реакцию на услышанное, потом сказал: — Ну, а теперь вернемся к тому дню, когда был убит Артем Шелихов.

И опять Волков как-то сразу сник, ссутулился, будто все время ждал и боялся этого вопроса.

— Ну, — начал он глухо, — во второй половине дня это было. Ну да, я как раз с обеда вернулся. А тут на склад Степан прибегает. Вызвал меня и говорит: так, мол, и так, засек его шуряк, который парашютистом работает. А сам-то Степан с похмела страшного, руки трясутся, и спрашивает, чего, мол, делать теперича. Шуряк, мол, грозится в милицию сдать. Ну, я, честно говоря, и сам испугался: расколется ведь гад на первом же допросе. Направил его домой, а сам к Хозяину, значит. Рассказал ему все, тот материться стал, хотел было меня по уху смазать, мужик-то он здоровый, но потом и говорит: «Надо этого козла вонючего подальше отсюда отправить. Я сейчас возьму билет на первый же поезд, снесешь ему и прикажи, чтоб весточку потом дал: где найти его. А чтобы не бедствовал по первому времени, полкуска ему сунешь». Так я и сделал. Отнес этому хмырю деньги с билетом, наказал, куда мне пару строк черкануть, — и домой. А потом, утром уже… — Волков замолчал, скривился, словно от зубной боли, просяще посмотрел на Грибова: — Можно, я еще закурю?

Он дрожащими пальцами взял папиросу, сломал одну спичку, другую, в конце концов прикурил и, затянувшись, тяжело, с хрипом закашлялся.

Верещагин с Грибовым терпеливо ждали.

— Ну, а утром слышу разговор на станции: парня, мол, какого-то застрелили. А другого ранили. Я-то поначалу даже не придал этому значения, как вдруг узнаю, что это тот самый шуряк Степана. Честно скажу, испугался. Кто, думаю? И к Хозяину. Спрашиваю, значит: может, мужиков-то снять с реки? А он мне: «Зачем? Пусть рыбачат. Кто-то этого щенка пришил, а мы-то здесь при чем?» Ну, я и успокоился. Чего на свете не бывает. Тем более, что его вместе с журналистом московским… Так, может, кто по тому метил, а угодил в нашего. Ну, а тут позвал меня как-то к себе домой Хозяин-то и говорит: «Замазаны мы с тобой, Пашка, здорово. Так что надо выкарабкиваться. Свезешь вот эту штуку своему дружку да спрячешь там понадежнее, но так, чтоб он знать ничего не знал. — И добавляет: — Делай что приказано, иначе свистеть нам с тобой на всю катушку».

— Ясно, — подытожил услышанное Верещагин и посмотрел на Волкова. Тот, видно, выложил все свои силы и теперь, как спущенный баллон, понуро оплыл на стуле. Верещагин достал из стола несколько листов бумаги, карандаш. — Сейчас вас отправят в камеру, опишите все, что здесь рассказали. Постарайтесь вспомнить каждую фамилию, которую упоминал Ветров.

Волков кивнул понуро, поднялся со стула, заложил руки за спину…

— Ну, что скажете, Василий Петрович? — спросил Верещагин, когда Волков скрылся за дверью.

Грибов долго молчал, внимательно рассматривал вылинявшую татуировку на руке, потом перевел взгляд, на следователя.

— Свежо предание, — пробасил он, пожимая плечами.

— Почему?

— Да видишь ли, если даже Волков насчет Ветрова не врет, я имею в виду, что именно тот снасти доставал и через своего подручного икру скупал, то все равно концы с концами не сходятся. Понимаешь, смысла не было Ветрову убирать Артема. Он в любом случае чистым выходил. Если бы даже Степан Колесниченко Волкова назвал, в чем я, откровенно говоря, сомневаюсь, а тот вдруг — Ветрова, то Иван Матвеевич просто-напросто послал бы нас всех куда подальше. Прямых улик-то против него нет.

— И все-таки, — возразил Верещагин, — давай тая решим. Запроси транспортную милицию, нет ли у них чего-нибудь на этого самого завскладом. Далее. Пошли к нему кого-нибудь из своих ребят — надо ухитриться отпечатки пальцев достать. Третье. Сделай запрос на его полную объективку. Сам знаешь: родился, крестился, судился и прочее. Четвертое. Надо срочно запросить Душанбе, кто у них за последние три года попался на красной икре. Пока все. А я — к парашютистам.

XIII

— Ну вот и наши летят, — сказал Курьянов.

Они едва успели подойти к вертолетной площадке, как над головой зависла тяжелая машина и мягко опустилась на утрамбованную землю, взбивая лопастями тучи пыли. Верещагин прикрыл лицо рукой, а из емкого брюха Ми-8 уже выпрыгивали парашютисты. Тут же подрулила бортовая машина, шофер уверенно подал задним бортом к открытому люку вертолета, и оттуда полетели в кузов парашютные мешки, спальники и прочая дребедень, без которой не обойтись в тайге.