Алексей Евсеев - Кукук

• Название: Кукук
• Автор: Алексей Евсеев
• Жанр: Современная проза

Этот текст является чисто биографическим и в нём отсутствуют какие-либо вымыслы. Возможны ошибки, неверное восприятие реальности, слежавшиеся воспоминания, невероятные совпадения, но ни в коем случае — фантазия.

Прожив эмигрантом в Германии 11 лет, в 2007 году я решил было вернуться в родной город. В Петербург. Вернувшись, начал писать письма русскоязычным друзьям в Германии, стал рассказывать обо всём том, что им могло быть интересным. Я писал сперва один текст на всех, затем сохранял его под именем адресата, прочитывал, держа друга-подругу в голове, и мысленно обращаясь к нему, вносил корректуры в зависимости от затронутых в нем тем. Очень быстро мне это дело наскучило, и я стал лениво отсылать всем одно и тоже по электронной почте на несколько адресов единовременно. Оттого — что теперь я писал, не имея перед собой конкретного лица, — письма мои сами собой обратились в повествовательную форму. Набралась у меня, таким образом, чёртова дюжина этих полурассказиков.

Этими текстами я продолжительное время разговаривал с самим собой. Забалтывал себя ими от депрессии. И они мне, признаюсь, помогали.

---

В моей комнате на полу лежат два огромных состриженных ногтя. Опять Чарко начудил. Кругом сплошные сюрпризы для Галины.

Сегодня в клинике словно день открытых дверей. На улице на пути в своё отделение встречаю бывших соседей по 5.2.

Наркоман с блаженной улыбкой на лице. Проходит мимо, не взглянув на меня.

Здороваюсь с толстяком. Он: Grüß dich!

Агнесс — всё такая же безумная с жутко опухшим воспалённым лицом, синяками под глазами, словно избитая, кидается от одного прохожего к другому с просьбой о сигаретке.

Болтунья манерно курсирует поперёк моего пути в интернет-кафе. Всё также в тапочках.

«Танцующий» дядечка в кругу семьи.

Вождь стоит в группе психов, ответственных за чистоту территории клиники. В его руках — грабли, он держит их так же, как Вождь в «Кукушке» держал свою швабру. Почему он не сбривает свою бороду?

Александр, русский из отделения 5.2, идёт во хмелю с банкой колы. Так делают все, у кого есть пристрастие к алкоголю, — наливают спиртное в «безопасную» тару.

По территории клиники развозят еду и бельё. Маленькие грузовые машины оранжевого цвета с прицепами. Прицепы маленькие, их цепляют к тягловой силе по три-четыре. Паровозиком. Мне эти повозки напоминают зоопарк. Не знаю — почему. Эдакая транспортировка мелких животных в клетках. А ещё — опять-таки не знаю почему — крематорий. Куча всяких аллюзий в давно нестриженной голове.

Томас предлагает напару испечь пирог к очередному пятничному распитию кофе всем отделением. Я без особого энтузиазма: Давай…

На этот раз идём в магазин за продуктами вместе. По пути Томас рассказывает, что он в некоторой степени наркоман. Марихуана, ЛСД, спид, кокаин… Говорит, что косячок куда больше пользы приносит, чем таблетки, которые он «на свободе» выбрасывает в мусор.

Он: Давай с тобой сразу договоримся, когда мимо нас кто-то проходит и позже в магазине — мы о клинике и наших этих делах, понял, не говорим?! Ясно?!

Я (Матильдой): Ok.

Под присмотром сестры печём второй свой кулинарный проект. На следующий день все нас опять-таки хвалят.

После кулинарной битвы Томас предлагает глянуть концерт «Faithless», у него есть DVD. Я не знаю этой команды, но соглашаюсь. Идём смотреть. 5 часов вечера. Впервые узнаю, что пользование телевизором разрешается лишь после шести. [Я уже много лет, как не смотрю телевизор. Как закончил телевизионную школу, так и перестал. Неинтересно стало.] Испрашиваем позволения нарушить это правило. Нам разрешают. Я запускаю запись. Она у Томаса, оказывается, одна из любимых. Он многократно сообщает мне одну и ту же информацию: где проходил концерт, в каком году, как зовут музыкантов. Затем спрашивает меня, понимаю ли я английский. Я говорю, что песенный — лишь эпизодически. Томас начинает синхронным переводчиком доносить до меня смысл песен.

По телевизору: I can't get no sleep…

Томас: I can't get no sleep. Я не может заснуть. Он никак не может заснуть.

Не спится, добавляю я про себя, бессонница у человека.

Это ужасно мешает и одновременно забавляет, т. к. говорит Томас очень быстро и успевает не только повторять оригинал, переводить банальные песенные фразы, но ещё и комментировать их.

По телевизору: What's going on? What's going on?

Томас: What's going on? Что здесь, собственно, происходит?

При этом он каждый раз реагирует на приходящих в комнату отдыха пациентов, показывая им коробку от DVD, называя непосвящённым название группы плюс всю информацию, что я получил от него выше.

К группе зрителей подсаживается Чарко. Томас спрашивает его, понимает ли тот по-английски.

Чарко: Пару слов…

По телевизору: No roots, no tree, no family, no me.

Томас: No roots, no tree, no family, no me. Нет корней, нет дерева, нет семьи, нет меня самого.

На очереди Анэтте.

Томас: Анэтте, ты понимаешь по-английски?

Анэтте: Да…

Томас: Присаживайся. Это «Faithless». 2005-й год. Концерт в «Alexandra Palace», в Лондоне. Это крутой концерт! Присоединяйся!

Анэтте присаживается.

По телевизору: This is my church…

Томас: This is my church! Это моя церковь. Песня называется «God is a DJ». Там в одной из последних песен будет полуголая блондинка среди зрителей. Лишь в одном чёрном лифчике. Отпадная бабёнка!

Томас начинает перескакивать с песни на песню в поисках блондики, не находит, возвращается к предыдущим трекам. Концерт его поисками окончательно испорчен. Через какое-то время в кадре действительно мелькает та самая блондинка в чёрном лифчике. Кадр длится менее секунды.

Томас: Ты видел! Вы видели её! Классная тёлка!

По телевизору: I miss you like a lock in the door.

Томас: I miss you like a lock in the door. Ты нужна мне как двери замок. Ха-ха! Это значит, что она ему нафиг не нужна. Ха-ха-ха!..

На эрготерапии я научился делать книги. Это до ужаса просто.

Под конец трёхчасового рабочего дня за завершающим производственный процесс отчётным кругом подробно докладываю: Сегодня закончилась моя первая неделя в рамках эрготерапии. Сегодня были завершены два фотоальбома (большой и маленький), папка для документов ещё спит под прессом и ждёт прокола в себе четырёх дырок, а также натягивания через них резинки. Большую книжку я уже закончил, она также должна пролежать до понедельника под прессом. Маленькую книжку я доделать не успел, оставил её на столе. С ней придётся повозиться на следующей неделе пару-тройку минут…

Вспоминаю о письме отчима. Перечитываю его:

СПб., 14.01.08.

Алеша, привет и с Новым Годом!

Ты обязательно должен в ближайшее время (до окончания срока действия твоего загранпаспорта) приехать в СПб., даже если ты решил остаться, жить в семье и работать в Германии, по нескольким причинам:

1. Необходимо в личной беседе разобраться с Адой Семеновной. У нее, как я понял, имелись некие перспективные планы по поводу твоей работы. Некрасиво подставлять человека, который помог тебе в трудную минуту. Подставлять ее и подставлять меня, ибо я давал ей некоторые гарантии за тебя. И не надо ставить себя в идиотское положение и выглядеть дураком, пытаясь обсудить эту тему с ней по телефону, ибо по телефону такие дела здравомыслящими людьми не решаются.

2. Забрать вещи и деньги. Разбрасывать заработанные деньги (независимо от их размера) — ужасно бездарное занятие. И надо думать не только о том, нужны они тебе или нет. Это — херня и жуткий эгоизм. У тебя есть дети.

3. И вообще, что это за херня, думать только о себе? Почему тебе насрать на нас? Что мы тебе плохого сделали? Когда тебе хреново, ты бросаешься к нам, и мы тебе помогаем в меру своих сил. Потом у тебя меняются настроение и планы («семь пятниц на неделе»), и мы уже и на хер тебе не нужны. Нельзя же быть таким говном.

В общем так, если ты кладешь болт на доводы разума и не приезжаешь, то мы отвечаем взаимностью, выраженную следующим образом: Дорога тебе и твоим детям в наш дом закрыта! Нам это тяжело, но другого способа воздействия на тебя мы не видим.

Мы также намерены в этом случае прервать с тобой всяческие контакты. По меньшей мере, я больше этот вопрос не намерен обсуждать. Мне очевидна абсолютная правильность моей позиции и тупость и недальновидность твоих доводов, и не охота тратить время на ее доказательства всяким мудакам (чего метать бисер перед «свиньями»). Попрошу маму занять такую же жесткую позицию. Она уже и так на грани инфаркта. И детей своих можешь довести до психо- и нервных болезней. Нельзя же быть таким мудилой и такой бессердечной сукой.

Извини за резкость, но ты ее заслужил.

В последний раз надеемся на остатки у тебя разума и принятие нашей позиции.

Сообщай заранее дату своего приезда.

Привет Севке, Насте, а также А.Меркель и всем членам бундестага: Л.Е. и Т.П.

…по нескольким причинам: 1. 2. 3…

Это он любит. Ещё у него в этих письмах-поучениях случаются и более сложные структуры. Начинаются они с римских цифр, размножаются арабскими, разветвляются буквами: a), b), c)… Сплошные житейские формулы. В бонус-треках записываются шуточки-прибауточки. Не моё. Мы опять-таки инопланетны друг другу. Охотно «прерываю с ним всяческие контакты». Рано или поздно оно должно было бы случиться. Надо было сделать это в подростковом возрасте.

Немного жалко маму, и сильно стыдно перед Адой Семёновной.

Эльвиру не заберут назад домой к бабушке. Её ждёт дом престарелых. Она уже была в одном из хаймов[87] в ознакомительных целях… Через месяц там освободится место для неё. Делает вид, что рада предстоящему переселению. Но я вижу людей насквозь и знаю, что это лишь временный самообман. Она, как и я хочет быть в семье, а не где-либо в другом месте. Пациенты спрашивают её, где находится хайм. Она говорит — на Bahnstraße.[88] Никто этой улицы не знает, спрашивают в каком районе. Эльвира не знает, запомнила лишь название улицы.