Владимир Набоков - Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

• Название: Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: «Интелвак»
• Жанр: Критика
• Год: 1999
• ISBN: 5-93264-001-4

Комментарии В. В. Набокова освещают многообразие исторических, литературных и бытовых сторон романа. Книга является оригинальным произведением писателя в жанре научно-исторического комментария. Набоков обращается к «потаенным слоям» романа, прослеживает литературные влияния, связи «Евгения Онегина» с другими произведениями поэта, увлекательно повествует о тайнописи Пушкина.

Предназначена для широкого круга читателей и в первую очередь — для преподавателей и студентов гуманитарных вузов, а также для учителей и учащихся средней школы.

---

В повести Пушкина «Барышня-крестьянка» (1830) слуги богатого помещика получают на десерт «блан-манже синее, красное и полосатое».

На больших обедах в Англии восемнадцатого века модно было выкладывать пейзажи из цветных бланманже.

8 Цимлянское. Шипучее игристое вино из станицы Цимлянской, казачьего поселения на Дону.

11 Зизи. Зизи Вульф, соименинница Татьяны.

Отношениям Пушкина с семьей Осиповых, его деревенских соседей, нелегко подыскать аналогию в анналах писательских любовных историй. За годы своей ссылки в Михайловском, Псковской губернии (с августа 1824 по сентябрь 1826 г.) и позже, нанося визиты Вульфам в их тверских имениях, он ухаживал за пятью или шестью членами этой семьи в Малинниках, которые принадлежали Николаю Вульфу, в Павловском, имении Павла Вульфа, и в Бернове, владении Ивана Вульфа.

Среди женщин, за которыми ухаживал в то время Пушкин, была сама хозяйка имения, Прасковья Осипова, урожденная Вындомская (1781–1859), владелица сел Тригорск, или Тригорский, или Тригорское, расположенного неподалеку от деревни, где жил Пушкин, в Псковской губернии, и Малинников, в Тверской губернии, около двадцати пяти миль от Старицы; она потеряла двух мужей — Николая Вульфа (ум. 1813) и Ивана Осипова (ум. 1822). Ее подпись (на русском французском), изменяясь с годами, выглядела так: «Prascovie de Windomsky, Prascovie Woulff и Prascovie d'Ossipoff».

Неясно, завел ли Пушкин с ней интригу, но, по всей видимости, нет никаких сомнений в том, что она была влюблена в него.

Среди этих женщин была Зина или Зизи, иначе Ефросин или Ефраси, имя, переиначенное на французский манер, Евпраксия или Ефраксия — Зизи Вульф (1809–83), самая младшая дочь г-жи Осиповой. Пушкин сочинял ей стишки на случай и из Михайловского писал брату в С.-Петербург в конце октября 1824 г., что у него, Александра Пушкина, двадцатипятилетнего мужчины, и у Зизи, которой пятнадцать лет, талии одинаковы. Если судить по сохранившемуся силуэтному изображению Зизи, она в то время была довольно пухленькой и сравнение ее талии с узкой и длинной рюмкой было сделано явно в шутку (глава Пятая, XXXII)[66]. Поэт был увлечен ею короткое время в 1829 г. Она вышла замуж за барона Вревского в 1831 г. Именины св. Евфраксии отмечаются в тот же день, что и св. Татьяны, — и тень Зизи появляется на именинном обеде у Лариных «12 янв. 1821 г.» по романному календарю, за два дня до романной смерти Ленского. Реальная Зина Вревская во время своего посещения С.-Петербурга обедала 26 янв. 1837 г. с Пушкиным и своей сестрой накануне его роковой дуэли.

Была и старшая сестра Зизи, Анна, Аннет Вульф (1799–1857), которая страстно и преданно обожала нашего поэта и которую наш поэт намеренно и цинично соблазнил в 1825 г. Мать увезла ее в начале февраля 1826 г., в самый разгар романа. Письма Аннет к Пушкину, написанные в 1826 г. из Малинников, производят душераздирающее впечатление.

Была еще и другая Анна, Нетти Вульф, дочь Ивана Вульфа, двоюродная сестра Аннет и Зизи. Позже, в письме к брату Аннет и Зизи — Алексею, — Пушкин назовет ее «нежной, томной, истерической».

Была также Алина, Александра Осипова, падчерица г-жи Осиповой, дочь ее второго мужа от прежнего брака (и любовница Алексея Вульфа, (1805–1881), буяна и повесы, автора дневника), впоследствии Беклешова. Страсть Пушкина к ней развивалась параллельно со всеми вышеперечисленными любовными историями, но особенно пышным цветом расцвела осенью 1828 г. и осенью 1829 г., во время посещений Пушкиным имения Вульфов.

И, наконец, была племянница г-жи Осиповой, Анна Керн (1800–1879), дочь Петра Полторацкого и сестры Николая Вульфа. Первый муж Анны, за которого она вышла еще совсем молоденькой девушкой, был генерал-майор, Ермолай Керн (1765–1841). Пушкин тщетно ухаживал за ней во время своих визитов в Тригорское летом 1825 г. Вскоре после этого она завела интригу со своим кузеном, Алексеем Вульфом, и только в феврале 1828 г., в Петербурге, она физически стала любовницей Пушкина.

11 кристал. Имеется в виду «хрустальный бокал».

XXXIII

   Освободясь отъ пробки влажной,
   Бутылка хлопнула; вино
   Шипитъ, и вотъ съ осанкой важной,
 4 Куплетомъ мучимый давно,
   Трике встаетъ; предъ нимъ собранье
   Хранитъ глубокое молчанье.
   Татьяна чуть жива; Трике,
 8 Къ ней обратясь съ листкомъ въ рукѣ,
   Запѣлъ, фальшивя. Плески, клики
   Его привѣтствуютъ. Она
   Пѣвцу присѣсть принуждена;
12 Поэтъ же скромный, хоть великій,
   Ея здоровье первый пьетъ
   И ей куплетъ передаетъ.

XXXIV

   Пошли привѣты, поздравленья;
   Татьяна всѣхъ благодаритъ.
   Когда же дѣло до Евгенья
 4 Дошло; то дѣвы томный видъ,
   Ея смущеніе, усталость
   Въ его души родили жалость:
   Онъ, молча, поклонился ей,
 8 Но какъ-то взоръ его очей
   Былъ чудно нѣженъ. Отъ того ли,
   Что онъ и вправду тронутъ былъ,
   Иль онъ, кокетствуя, шалилъ,
12 Невольно ль! иль изъ доброй воли;
   Но взоръ сей нѣжность изъявилъ:
   Онъ сердце Тани оживилъ.

XXXV

   Гремятъ отдвинутые стулья;
   Толпа въ гостиную валитъ:
   Такъ пчелъ изъ лакомаго улья
 4 На ниву шумный рой летитъ.
   Довольный праздничнымъ обѣдомъ,
   Сосѣдъ сопитъ передъ сосѣдомъ;
   Подсѣли дамы къ комельку:
 8 Дѣвицы шепчутъ въ уголку;
   Столы зеленые раскрыты:
   Зовутъ задорныхъ игроковъ
   Бостонъ и ломберъ стариковъ,
12 И вистъ, донынѣ знаменитый,
   Однообразная семья,
   Всѣ жадной скуки сыновья.

3 лакомого улья [род. пад.] «Лакомый кусок». Прилагательное «лакомый» означает «изящный», «изысканный», «приятный на вкус», «аппетитный», «имеющий вкус».

6 Сосед… перед соседом. Слово «сосед» употреблено здесь и в других местах в смысле «деревенский сосед», помещик той же местности.

7 Подсели. Глагол «подсесть» в том смысле, как он употребляется здесь, означает «приблизиться к определенному месту и сесть там». См. главу Седьмую, XLIX, 11, «К ней… подсел».

11 ломбер. Карточная игра испанского происхождения, популярная в Европе в семнадцатом и восемнадцатом веках. Она часто упоминается в сатирических стихах. См.: поэму в трех песнях Василия Майкова «Игрок ломбера».

XXXVI

   Ужъ восемь робертовъ сыграли
   Герои виста: восемь разъ
   Они мѣста перемѣняли;
 4 И чай несутъ. Люблю я часъ
   Опредѣлять обѣдомъ, чаемъ
   И ужиномъ. Мы время знаемъ
   Въ деревнѣ безъ большихъ суетъ:
 8 Желудокъ — вѣрный нашъ Брегетъ;
   И, кстати, я замѣчу въ скобкахъ,
   Что рѣчь веду въ моихъ строфахъ
   Я столь же часто о пирахъ,
12 О разныхъ кушаньяхъ и пробкахъ,
   Какъ ты, божественный Омиръ,
   Ты, тридцати вѣковъ кумиръ!

1 робертов [род. пад. мн. ч. от «роберт»]. Происхождение этого английского слова неясно; употребляемое в связи с другими играми и видами спорта, оно восходит к шестнадцатому веку. В пушкинскую эпоху французы говорили «robre», a немцы «Robber». Таинственное «т» — которое заставляет предположить неправильное образование русского слова «роберт», употреблявшегося в восемнадцатом столетии — в действительности появилось, я думаю, в результате искажения слова «rubber», допущенного в голландском языке: «een robbertje whisten» <«роббер виста»>.

8 Брегет. См. коммент. к главе Первой, XV, 13.

13 Омир. Имя Гомера, согласно старинной русской поэтической норме. В других местах наш поэт употребляет правильное русское написание — «Гомер». Раньше (1818–20) он пользовался полностью офранцуженной формой имени, которое писал как «Омер». См.: «Руслан и Людмила», песнь IV, строки 147–53: