Вячеслав Кабанов - Всё тот же сон

• Название: Всё тот же сон
• Автор: Вячеслав Кабанов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга воспоминаний.

«Разрешите представиться — Вячеслав Кабанов.

Я — главный редактор Советского Союза. В отличие от тьмы сегодняшних издателей, титулованных этим и еще более высокими званиями, меня в главные редакторы произвела Коллегия Госкомиздата СССР. Но это я шучу. Тем более, что моего издательства, некогда громкославного, давно уже нет.

Я прожил немалую жизнь. Сверстники мои понемногу уходят в ту страну, где тишь и благодать. Не увидел двухтысячного года мой сосед по школьной парте Юра Коваль. Не стало пятерых моих однокурсников, они были младше меня. Значит, время собирать пожитки. Что же от нас остается? Коваль, конечно, знал, что он для нас оставляет… А мы, смертные? В лучшем случае оставляем детей и внуков. Но много ли будут знать они про нас? И что мне делать со своей памятью? Она исчезнет, как и я. И я написал про себя книгу, и знаю теперь, что останется от меня…

Не человечеству, конечно, а только близким людям, которых я знал и любил.

Я оставляю им старую Москву и старый Геленджик, я оставляю военное детство и послевоенное кино, море и горы, я оставляю им всем мою маму, деда, прадеда и любимых друзей — спутников моей невыдающейся жизни».

---

ГАНИКОВСКАЯ. Мы все прочитали повесть, прежде чем решиться на этот шаг…

КУРИЛКО. И когда мы прочитали его повесть «Можете на меня положиться», мы категорически потребовали включить её в состав сборника!

ХАНБЕКОВ. Вот теперь я получил полный ответ. Значит, и автор, и редактор считают, что это профессиональная, интересная вещь… Я получил ответ… У меня теперь развязаны руки!

КАБАНОВ. А мы вам их и не связывали.

НЕНАШЕВ. Леонид Васильевич, ну согласитесь, что они очень хорошо защищались. Очень хорошо защищались.

* * *

28 сентября, в шесть часов вечера, в Доме культуры МГУ на Ленинских тогда ещё горах началось обсуждение нашей публицистической книги «Зависит от нас. Перестройка в зеркале прессы».

В президиуме авторы: Татьяна Ивановна Заславская, Александр Бовин, Борис Васильев, Лев Воскресенский, Лариса Попкова (Пияшева), Александр Аронов, Олег Битов, Валерий Туровский…

Громадный зал, весь переполненный, прерывисто дышит, гудит, ахает, всплескивает руками, хохочет, гневается и рукоплещет.

Летят и летят записки.

Тираж вашей книги 65 000 экз. Такой тираж сводит на нет саму идею подобного издания.

О, знали бы они, как трудно было поднять тираж до этой цифры!

Академику Заславской.

В апреле в этом же зале Виталий Коротич произнёс следующие слова: «Реквием по Сумгаиту за мной!», но Реквиема всё ещё нет. Нам также известно, что многие серьёзные статьи по карабахскому вопросу так и не попали в печать. Неужели пресса так бессильна, и чего она так боится? Почему «зеркальность» прессы не распространяется на карабахский вопрос?

_______________

Почему в ваш замечательный сборник не включён раздел о межнациональных отношениях?

_______________

А. Бовину.

Послушать Вас, складывается впечатление, что у нас всё прекрасно. Не кажется ли Вам, что свобода слова существует только теоретически? На самом деле идеология давит на человека с раннего возраста: и в школе, и в вузе. Почему в вузе, вместо истории страны, дают только историю КПСС?

Однопартийность — это неизбежный тоталитаризм в идеологии. Что Вы думаете на этот счёт?

Так как А.Е. Бовин ушёл, прошу ответить кого-нибудь другого.

И. Майор, студентка

Выступающих много, поэтому отвечать на записки очень трудно.

Борис Васильев только что вернулся из Одессы, где был кинофестиваль «Золотой Дюк». Борис Львович читает обращение участников фестиваля «К деятелям культуры»:

… С каждым днём становится очевиднее: консервативные силы объединяются и переходят в контратаку…

Справедливая борьба с последствиями сталинщины останется борьбой с призраками до тех пор, пока не будет полностью раскрыт преступный характер брежневского режима…

Необходимо восстановить национальное достоинство всех народов советской страны… Всё большее влияние приобретает национально-шовинистическое общество «Память». Его открытый антисемитизм, презрение к другим народам, его спекуляции на русской истории являются одним из самых опасных, реально действующих орудий реакции. Мы спрашиваем, кому выгодна сегодня «Память» и кто ей покровительствует, если она откровенно нарушает Конституцию и Уголовный кодекс?..

Пришёл момент создать Народный фронт в поддержку перестройки…

Под обращением три десятка подписей выдающихся деятелей культуры. Среди них: Борис Васильев, Анатолий Приставкин, Эльдар Рязанов, Михаил Жванецкий, Станислав Говорухин, Фазиль Искандер, оба Вайнера, Марк Захаров…

Из зала кричат:

— Все подписали?

Борис Васильев нехотя отвечает:

— Все, кроме двух…

— Кто? Кто? Кто не подписал?!

Борис Львович молчит, потом машет рукой и еле выговаривает:

— Ну… Виктор Цой… и… Никита Михалков.

В зале подобие стона.

Опять записки.

Б. Васильеву.

Дорогой Борис Львович! Предлагаю поставить подписи под воззванием всех сидящих (желающих) в этом зале. Это не менее важно, чем розданная нам анкета социологического исследования. Подписи эти важный документ. Мы с Вами.

______________

Председателю или Б. Васильеву.

Предлагаю всем присутствующим вписать в предложенную анкету требование напечатать хотя бы в следующем сборнике «Обращение», принятое на кинофестивале «Золотой Дюк» в Одессе.

Н. Кибрик, студентка

Пока я разбирался с очередными записками, на сцене возник сам собой бородатый, лохматый, огнедышащий верзила и начал что-то залу говорить. Оказалось, «Память»: нас, дескать, искажают, нам дела нет до евреев, мы изучаем русскую историю, собираемся и слушаем Шаляпина, дайте нам слово…

Зал гудит. Я даю ему направление и провожаю со сцены.

Нужно дать комментарий. Говорю в микрофон, что очень люблю Шаляпина, у меня хорошая коллекция пластинок, есть даже дореволюционные, где Шаляпин — «солист Его Императорского Величества с роялью», но мне не приходило в голову делать из этого моего пристрастия общественное движение.

За моей спиной клокочет и рвётся в бой Саша Аронов. Я чувствую, что больше мне его не удержать и говорю, что выпускаю Аронова, как выпускают пар.

Саша гремит, грохочет, читает стихи.

Аронову от Ивана Иванова.

Как Вы думаете, кто выше — Мандельштам или Пушкин? Или Вы?

Не стал отдавать Сашке записку.

Уважаемый товарищ Кабанов!

Пожалуйста, предоставьте слово Т.И. Заславской, ведь мы обсуждаем книгу, идеи авторов, а не «Память», мы покупали билеты, чтобы услышать интересные идеи.

Я-то хотел приберечь Татьяну Ивановну на десерт, не думал, что так всё затянется.

Почему нет Булата Окуджавы?

Объясняю, что это досадная накладка. Булат Шалвович сегодня на вечере Юлия Даниэля в Клубе Зуева, там и Бенедикт Сарнов, мы послали за ними машину, может быть, их привезут.

И Окуджава, и Сарнов были авторами сборника, статьи их были из лучших, а самих на обсуждении очень не хватало. Сарнова всё же привезли, он даже успел кинуть «памятнику» несколько язвительных реплик, а Окуджава поехать уже не смог: плохо себя чувствовал.

Товарищ председатель!

Большая часть зала пришла «на Заславскую», дайте ей слово. Все очень интересные частные случаи сейчас слушать невозможно! Уже 10 час.

Боже мой, уже десять!

Вопрос ко всем присутствующим: простите, если вопрос поставит вас в щепетильное положение, но всё же: ваше отношение к Е.К. Лигачёву, его позиции, его речи на XIX конференции. Как следует расценивать этого человека?

Господи, только Лигачёва не хватало! Говорю, что, по-моему, тут всё ясно, не о чем говорить…

Ведущему.

Ваш ответ о Лигачёве «Всё ясно» неясен.

_________________

Главному.

Будет ли у нас когда-нибудь напечатано полное собрание «Колымских рассказов» Варлама Шаламова? Почему издательство «Третья волна» (Париж — Нью-Йорк — Франкфурт) нашло возможности и бумагу напечатать это гениальное произведение? Или, может быть, у нас всю бумагу «съел» Георгий Марков или дядя Стёпа Михалков?

_________________

Ваш ответ о Лигачёве (не ответ), по меньшей мере, странен, особенно на фоне обсуждения этой книги!

_________________

т. Кабанову В.Т. Лично.

Всё-таки ответьте. Как Вы относитесь к Лигачёву.

Шестой ряд

Я отвечаю:

— Когда мы подготовили обсуждаемую книгу, пришлось показать её состав в Госкомиздате СССР. Оттуда нам состав вернули с горячим одобрением и поправками. В частности, статью Александра Николаевича Яковлева вычеркнули и вписали вместо неё выступление Лигачёва. Если книга у вас в руках, откройте и посмотрите: Лигачёва в ней нет, а Яковлев остался. Достаточен ли такой ответ?

Из зала:

— Достаточно!

(А было так. Научно-производственное объединение, в состав которого входило наше издательство, возглавлял генеральный директор Юрий Владимирович Торсуев, славный мужик и пламенный революционер. Он очень сочувствовал издательству и всеобщему обновлению под личным его контролем. Как выразился однажды об Александре Первом князь Чарторийский, друг юности Императора, — «…он охотно согласился бы на то, чтобы каждый был свободен, лишь бы все добровольно исполняли только его волю». Когда мы взяли под своё крыло кооперативное издательство «Копирайт», устроили в Красных Палатах на Остоженке «гостиную» для встреч с творческой интеллигенцией. Фаина Дашевская, хозяйка «Копирайта», эффектно красивая дама, все расходы взяла на себя, завезла туда мягкие кресла, посуду, напитки, а я подготовил сценарий, где были обозначены роли и, в частности: «Хозяйка гостиной — Фаина Дашевская»…