Петер Энглунд - Первая мировая война в 211 эпизодах

• Название: Первая мировая война в 211 эпизодах
• Автор: Петер Энглунд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083400-6

Петер Энглунд известен всякому человеку, поскольку именно он — постоянный секретарь Шведской академии наук, председатель жюри Нобелевской премии по литературе — ежегодно объявляет имена лауреатов нобелевских премий. Ученый с мировым именем, историк, он положил в основу своей книги о Первой мировой войне дневники и воспоминания ее участников. Девятнадцать совершенно разных людей — искатель приключений, пылкий латиноамериканец, от услуг которого отказываются все армии, кроме османской; датский пацифист, мобилизованный в немецкую армию; многодетная американка, проводившая лето в имении в Польше; русская медсестра; австралийка, приехавшая на своем грузовике в Сербию, чтобы служить в армии шофером, — каждый из них пишет о той войне, которая выпала на его личную долю. Автор так “склеил” эти дневниковые записи, что добился стереоскопического эффекта — мы видим войну месяц за месяцем одновременно на всех фронтах. Все страшное, что происходило в мире в XX веке, берет свое начало в Первой мировой войне, но о ней самой мало вспоминают, слишком мало знают. Книга историка Энглунда восполняет этот пробел. “Восторг и боль сражения” переведена почти на тридцать языков и только в США выдержала шесть изданий.

---

Докинз делил вместительную палатку с четырьмя другими офицерами, ниже рангом. Прямо на песке лежали цветастые ковры, обстановку составляли кровати, стулья, стол, покрытый скатертью. У каждого из офицеров был свой гардероб и своя книжная полка. Снаружи у входа стояла ванна. Теплыми вечерами палатку освещали стеариновые свечи и шипящая ацетиленовая лампа. В этот день Докинз сидит в палатке и снова пишет письмо матери:

Вчера праздновали Рождество, и все наши мысли были об Австралии. Часть моей группы приготовила фантастический обед — около шести блюд. Все говорили, что стоит только закрыть глаза, и кажется, что ты дома. У нас здесь много оркестров, и вчера на рассвете они исполняли рождественские песнопения. Мама, мог ли я мечтать встретить Рождество у пирамид? В сущности, очень необычно, если подумать хорошенько.

Никто не знал, что их ждет впереди. Время проходило в тренировках и обучении, обучении и тренировках. Докинз со своими солдатами в настоящее время учится рыть окопы и минные галереи, что вовсе не так просто в песках пустыни. Он часто совершает прогулки верхом. Конь его, разумеется, пооблез за время долгого морского путешествия, но в целом остается резвым. Докинз заканчивает письмо словами:

Да, мама, я должен закругляться, надеюсь, что вы хорошо отпраздновали Рождество и получили мою телеграмму. Остаюсь твой любимый сын Вилли. Привет сестричкам.

1915

Личный опыт переживания того, что называется войной, в лучшем случае может заключаться в пробуждении воспоминаний о загадочном и путаном сновидении. Некоторые индивидуальные события высвечиваются ярче других, с ясностью, происходящей от накала личной опасности. Затем обыденными становятся даже самые опасные ситуации, пока дни проходят в ощущении постоянной близости смерти. Но и это ощущение, эту мысль, какой бы важной она сначала ни казалась, человек вытесняет из памяти, — ведь она сделалась постоянной, и потому ее значением начинают пренебрегать.

Хронология

1/1 Начало третьей битвы за Варшаву. Битва закончилась промежуточной победой русских.

январь Затяжные бои между русскими и австро-венграми в Галиции и Карпатах, вплоть до апреля.

4/1 Османское наступление на Кавказе прервано в связи с катастрофой у Сарыкамыша.

14/1 Британские войска вторгаются в немецкую Юго-Западную Африку.

3/2 Османские войска ведут наступление на Суэцкий канал, атака отражена.

8/3 Британское наступление у Нёв-Шапеля. Длилось неделю, принесло незначительные успехи.

22/3 Крепость Перемышль в Галиции, осажденная русскими, капитулирует.

25/4 Британские войска высаживаются на полуострове Галлиполи, с целью открыть путь на Босфор.

апрель В Османской империи начинается массовая резня армян.

28/4 На востоке начинается масштабное и успешное наступление немцев и австро-венгров.

7/5 Американский пассажирский лайнер “Лузитания” торпедирован немецкой подводной лодкой.

23/5 Италия объявляет Австро-Венгрии войну и вторгается в Тироль и Далмацию.

23/6 Начало первого итальянского наступления у реки Изонцо. Незначительные успехи.

9/7 Немецкая Юго-Западная Африка капитулирует.

15/7 Начало масштабного отступления русских на востоке.

18/7 Начало второго итальянского наступления у Изонцо. Незначительные успехи.

5/8 Русские войска занимают Варшаву.

19/9 Начало вторжения немцев и австро-венгров в Сербию.

25/9 Начало масштабного англо-французского наступления на западе. Незначительные успехи.

26/9 Британский корпус начинает продвигаться вверх по Тигру.

3/10 Англо-французская армия высаживается в Салониках, чтобы оказать помощь сербам.

9/10 Падение Белграда. Начало разгрома сербов.

11/10 Болгария объявляет Сербии войну и тотчас нападает на нее.

18/10 Третье итальянское наступление у Изонцо. Никаких успехов.

11/10 Начало четвертого итальянского наступления у Изонцо. Незначительные успехи.

22/11 Сражение под Ктесифоном. Британское продвижение к Багдаду остановлено.

5/12 Британский корпус на пути к Багдаду окружен в Эль-Куте.

10/12 Начало эвакуации союзников с полуострова Галлиполи.

29.

Начало января 1915 года

Владимир Литтауэр ведет беседы на ничейной земле под Пилькалленом

Зимняя стужа, зимняя тишина. Немецкий улан осторожно пробирается по морозному полю. Его пика украшена белым флагом. Никто не стреляет. Улан подъезжает ближе. Что это? Дивизия Литтауэра по-прежнему находится в восточной части Восточной Пруссии. На фронте затишье, по крайней мере теперь. Неподалеку от них — Шталлупёнен, поле августовских сражений, но сейчас этот месяц трагизма, надежд и летнего тепла далеко позади.

Как и на других фронтах, временная передышка заставила здесь солдат утихомириться. Словно бы ожил мирный образ мыслей, чувств и реакций, или, может, солдаты будто пробудились от угара, вспомнили о старой цивилизованной Европе, той Европе, от которой их отделяло меньше полугода, но которая, как и августовское тепло, казалась теперь такой далекой[58].

И в точности как на других фронтах, все началось с практических вещей. Линия обороны состояла здесь не столько из окопов, сколько из дозоров, расположенных где-нибудь в многочисленных крестьянских домах[59]. На открытой восточно-прусской равнине довольно трудно обеспечивать эти опорные пункты, не привлекая к себе внимания врага. Полевые кухни ездят долгим, обходным маршрутом, чтобы привезти солдатам горячую еду. Однако между немцами и русскими со временем возникло что-то вроде негласного соглашения, подразумевавшего, что они не будут стрелять по полевым кухням друг друга. И те могли совершенно открыто переезжать от поста к посту, посреди дня, не вызывая на себя вражеского огня.

Литтауэр только что получил новое назначение: командир взвода связи полка. Горький опыт первых месяцев войны, когда постоянно прерывалась связь, что вызывало хаос, заставил ответственных за это дело наконец уразуметь, что пренебрегать коммуникациями недопустимо. Количество солдат было увеличено с двадцати до шестидесяти, и тогда как гелиографы не использовались и лежали в обозе мертвым грузом, то вместо этого многократно возросло число полевых телефонов с соответствующим оборудованием. Несмотря на это, потребности в связи были еще не удовлетворены. Литтауэр купил на свои личные деньги дополнительные телефоны, шведского производства, и подарил их полку[60]. Солдаты его были недисциплинированными и вороватыми, впечатления они не производили: “тощие лошади, плохенькие седла, узда связана веревкой”, — но зато они умели читать и писать.

Немецкий улан с белым флагом добирается до русского дозора. Он передает письмо, адресованное офицерам полка. С собой у него посылка. В письме содержатся учтивые приветствия, в посылке — коньяк и сигары. Литтауэр вместе с остальными сразу пишут ответное письмо, столь же учтивое, в котором приглашают немецких офицеров встретиться на ничейной земле. Затем гусар с белым флагом скачет к немцам, увозя им это письмо, а также ответный дар — водку и сигареты.

Позже, вечером, три русских и три немецких офицера-кавалериста встречаются на промерзшей ничейной земле. Один из них — Литтауэр. Русские и немцы ведут вежливую беседу. О войне не упоминают, говорят в основном о спорте, особенно о предстоящих этим летом конных состязаниях. У кого-то с собой фотоаппарат. Они фотографируются. Прежде чем разойтись, договариваются о встрече на завтра. Русские принесут закуски, немцы — коньяк.

Вечером новый командир дивизии Литтауэра узнал о том, что произошло. И запретил офицерам дальнейшее братание.

На следующий день, когда показались немцы, со стороны русских раздались предупредительные выстрелы. Встреч больше не было. Литтауэр чувствовал себя отвратительно:

Обстрел немцев (пусть и поверх голов) заставил нас почувствовать себя людьми, которые ведут себя неблагородно. Мы были огорчены и хотели бы при случае объясниться с ними.

30.

Воскресенье, 17 января 1915 года

Рихард Штумпф драит палубу на “Гельголанде” у берегов Гельголанда

Холодное, свинцовое море. Напряженное ожидание сменяется зевотой. Они ни разу не участвовали в бою, ни разу не видели врага. Правда, во время сражения у острова Гельголанд в конце августа они слышали далекую канонаду, и только. Штумпф описывает это как “черный день” в своей жизни и жизни всего экипажа. Они почти приблизились к бою, когда на Рождество опять-таки слышали звуки британских дирижаблей. Но “Гельголанд” окутало пеленой тумана, и его нельзя было атаковать, и все же один из дирижаблей сбросил бомбы на дальний крейсер и на грузовое судно, так что где-то на борту возник пожар. С корабля Штумпфа тоже произвели выстрелы в сторону звуков, разумеется вслепую, но тем более решительно.