Сергей Хачиров - Ксанское ущелье

• Название: Ксанское ущелье
• Автор: Сергей Хачиров
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1989
• ISBN: 5-08-000569-6

Что знает юный читатель о событиях первой русской революции 1905–1907 гг., которые происходили на окраинах нашей необозримой державы?

Совсем немного. Ровно столько, сколько дает ему школьный учебник истории. А разве этого достаточно сегодня юному пытливому уму? В школе, в пионерском лагере, а тем более в «Артеке» или «Орленке» собираются ребята со всех концов страны — с Чукотки и Украины, Прибалтики и Кавказа, Туркмении и Поволжья; им так хочется порой порассказать друг другу о героической истории своего края, а рассказать-то, случается, и нечего. Куда больше знают они о подвигах героев Дюма или Вальтера Скотта, чем об исторической борьбе своих дедов и прадедов за свержение самодержавия, за установление власти Советов.

Потому я с радостью и нетерпением взялся переводить книгу осетинского прозаика Сергея Хачирова. Я увидел в ней героя, на которого наверняка ребятам захочется быть похожими, — смелого и открытого душой, верного дружбе и товариществу, ловкого и сильного, умеющего найти выход из безвыходных на первый взгляд ловушек. Человека, которого нельзя купить подачками, нельзя сломить пытками. От бедняка, гнувшего спину на бесчестного князя, до бесстрашного вожака абреков прошел путь Васо Хубаев.

(Леонид Ханбеков).

---

— Так, может, встретить их?

— Думаю, они уже у первого поста. Пошли людей, чтоб патроны с повозки на вьюки переложили.

Габила отогнул полог:

— Илас! Возьми человек пять и вьючных лошадей. Встречай Ахмета у первого поста.

Когда Габила обернулся к сестре, она уже спала, неловко запрокинув пышноволосую голову. Бережно поддерживая девушку за плечи, Васо подложил ей под голову свернутый потник и накрыл своей буркой.

2

…Ольга открыла глаза, и до нее донесся характерный, с хрипотцой, голос Ахмета, с усмешкой рассказывающего о своих злоключениях.

— Пропало бы наше оружие, если бы не Гигла. Увидел стражников вдалеке и давай открывать патронные ящики в бричке. Я ему: «Что ты делаешь? Авось пронесет!»

«Открытыми, — говорит, — как раз надежнее провезем. Я этого длинного знаю. Не дурак выпить. Открывай, открывай!»

Я сдвинул сено под себя, лошадям торбы навесил, будто кормить решил посреди дороги. А Гигла на те же патронные ящики раскинул бурку, уалибах[13] разломал, из бурдюка нацедил в рог: «На, пей, скорее! Да крякай позабористей!» Я беру рог в руки и начинаю традиционный тост: «Всемогущий бог, не откажи в покровительстве рабу своему! Чтоб во здравие пошел мне этот рог вина, а не в тягость…» Гигла во все горло, будто уже выпил, хохочет: «Змея мяты боялась, так бог ей мяту к самой норе послал!» Жандармы тут как тут. Гигла со смехом отнимает у меня рог: «Пока ты свой тост закончишь, их благородие (это он длинному) выпьет и закусить успеет!» Тот усы гладит: «Нельзя, на службе я». Гигла свое тянет:

«Да разве это питье? Арака-то вся у него давно выдохлась. Жадничал, а теперь хоть вылей».

«Ну, разве что если выдохлась!» — говорит длинный. Он у стражников за старшего был.

Осушил он рог. А Гигла и двум остальным жандармам по рогу нацедил.

«Пейте на здоровье! — приговаривает. — Служба у вас не легкая!» «Да уж служба у нас — не позавидуешь! Ни днем ни ночью покоя нет».

И тут длинный увидел патронные ящики, увидел и винтовки. «Оружие везете?»

«Оружие, век бы его не знать! — говорит как ни в чем не бывало Гигла. — Князь Амилахвари ждет не дождется этих патронов. Слыхали, дворню решил вооружить? До смерти абреков боится! От Бакрадзе ему посылку везем. Пусть палит в небо, как в копеечку!»

Услышав имена местного князя и самого начальника Горийского уезда, длинный жандарм заметно успокоился: «Чего посреди дороги встали?»

«Какая разница? — беспечно махнул рукой Гигла. — Пусть лошади отдохнут!»

«Так хоть бы ружья на колени положили — вдруг кто нападет?» «Клади не клади — неопытного стрелка сразу видать. А если бы наши хозяева боялись грабежа, так они хоть бы одного провожатого в дорогу дали. Знай твердят: «Свезите засветло!» Будто нам охота ночью тащиться! Вот и вы, ваше благородие! Послали бы с нами своего напарника! Нам бы куда спокойнее было!»

«Эй, ты, деревня! — взвился длинный — Ты говори, да не заговаривайся! Видно, перебрал из бурдюка, вот и мелешь околесицу».

«Эх, ваше благородие, — пустил слезу Гигла. — Да если в нашей подневольной жизни не заглядывать в рог, так впору заранее ложиться и глаза закрывать. Одна радость — выпить с устатку!»

И он опять наполнил рог, протягивая его старшему жандарму.

Тот принял рог, продолжая ворчать в пушистые усы:

«Тебе дело говорят: дорогу надо коротать, чтоб беды не нажить, а ты — свое. Чтоб у меня засветло добрались до места! Беда случится, вы все в стороне, у вас голова не болит, а нам — отдувайся, с нас тот же Бакрадзе три шкуры сдерет!»

А наш Гигла ему и тут:

«Что и говорить, ваше благородие! Служба у вас — не позавидуешь. У меня двоюродный брат в Гори в жандармах, так веришь — нет, по неделе дома не ночует! А начальство, думаешь, лишний рог вина ему поднесет? Чуть что — так в зубы или нагайкой отходит! Спаси и сохрани!»

Видно, Гигла в самую точку угодил: длинный крякнул и опорожнил рог.

«Чтоб засветло прибыли!» — кричит.

Вот мы и прибыли засветло…

— Ну и здоров ты врать, Ахмет! — откликаются довольные голоса слушателей.

— Что мне врать? Может, скажете, что я у Среднего Закора трех стражников уложил, а?

Ольга слышит веселый голос Иласа:

— Не ты, не ты. Это наш гость Васо Хубаев постарался.

— Вот это, я понимаю, гость!

— Да это ж я не один, — смущается Васо. — Илас тоже потрудился.

«Васо… — с нежностью думает о парне Ольга. — Милый… Не приснилась ли мне наша вчерашняя встреча?»

В просвете откинутого полога заботливое лицо Иласа.

— Хорошо ли спала, сестрица?

— Хорошо.

— Еще бы плохо! Потник-то у тебя в головах с Пестрака Васо.

— То-то я Васо во сне видела! — Ольга шутливо поколотила рукой потник. — Не мог помягче что подстелить, а еще во сне является…

Опираясь на плечо Иласа, прихрамывая, Ольга направилась к костру.

Васо не удержался от жалости:

— Зачем встала, неугомонная? Может, полежишь? Пройдет все.

— Нет, Васо. Расхожусь, скорее боль отстанет.

— Садись-ка лучше к теплу. — Он подвинул ей чурбак, помог сесть.

— Будто сердце чуяло, что кто-то ждет меня здесь! — сказала и зарделась от признания Ольга. — Так сюда стремилась, все казалось: не успею, не успею…

К костру вернулся Илас, и Васо поспешил перевести разговор:

— Не извиняйся. Не всякий мужчина пройдет по той дороге, которую ты одолела…

— Что делать? Видно, такую судьбу мне бог уготовил! — шутливо вздохнула Ольга.

— Ой ли?

Как умелый кормчий, Илас опять направил беседу в нужное русло.

— Что «ой ли»? — подняла блестевшие счастьем глаза девушка.

— А то, что один юноша, сильный и смелый, как Сослан, давно горит желанием изменить твою судьбу.

— Где он? — насмешливо закрутила головой Ольга. — Все глаза проглядела в ожидании.

Руки Васо, неустанно поворачивавшие шампуры над углями, на мгновение замерли. Он понял: настал тот момент, когда он должен ей все сказать. Может быть, другого такого случая не будет. Ему вскоре уходить, а там — бои, кровь, смерть… Уцелеют ли они? И сердце дважды не будет так биться, как сейчас.

Васо повернулся к девушке, и новая шутка, которая должна была слететь с ее губ, блестевших, как спелые вишни, замерла.

— Вижу, ты его знаешь, Васо?

— Знаю.

Он взял ее левую руку — узкую, тонкую кисть, лежавшую на коленях, обтянутых пыльной черкеской (правой она опиралась о чурбак), — и накрыл, как птенца, своими большими ладонями.

— Знаю, — повторил он, глядя девушке в глаза. — Этот юноша — я. А вот согласишься ли ты пойти за мной, не знаю. Ведь мой дом сейчас — пещеры да ущелья, мой очаг — походный костер, а мой выкуп за тебя — россыпь звезд на ночном небе… Но я очень люблю тебя, Ольга…

— Я пойду за тобой, Васо, куда ты скажешь… только чаще повторяй мне эти слова…

— Я не шучу, Ольга. А Илас — свидетель моих чувств, без него я, может, и не решился бы сказать тебе этих слов. Сама знаешь, идет борьба… Твои родители далеко, мои тоже. Может, они и осудят нас. Только я над любовью судей не признаю! Даже за родителями такого права нет — судить любовь.

— Да ты не только воин, Басо, ты и поэт! — довольный тем, что долгожданная встреча влюбленных и объяснение наконец состоялись, сказал Илас — Вот будет потеря для Осетии, когда какой-нибудь жандарм подстрелит тебя!

— Типун тебе на язык, идол! — блестели глаза Ольги, — Он же еще жениться не успел!

— Не торопись, дружок, хоронить меня, — улыбался и Васо, — я еще не все счеты с князьями свел. Хоронить меня вздумал! Лучше за шампурами смотрел бы, болтун несчастный! Весь шашлык по твоей милости сгорел!

— Габила идет! Встретил! — вскочил с места Илас — Пойду подготовлю его. Что бы вы делали, не будь у вас такого друга, а?

— Иди, иди! — замахнулся на него черным шампуром Васо. — Сколько мяса пропало!

…Габила шел к шатру с Майсурадзе, Ольга проводила тяжело шагавшего пожилого человека взглядом.

— С ним была? — спросил Васо.

— С ним. Если бы не он, в городе меня наверняка схватили бы.

Заново переживая все злоключения своего похода, она стала рассказывать. Васо не перебивал, не задавал вопросов: чувствовал, ей надо выговориться.

— Мне описали его внешность и сказали, что он будет ждать меня на базаре. Я иду к базару и вдруг вижу: за мной двое, как волки, следом. Видела их раньше, еще около явки, да не сообразила, что они меня могли поджидать. А тут будто огнем опалило: и сама пропаду, и человека погублю. Иду, голову в плечи втянула. Потом успокоилась немного. И чего, думаю, испугалась? Если они за мной следят, надо их в какое-нибудь темное место завести, а там пуля рассудит.

А тут уже и базар. И вижу: вот он, человек, про которого мне говорили. Его я должна сюда, в горы, отвести. Как теперь быть? Как ему знак дать, что эти собаки за мной идут?