Игнатий Ростовцев - На краю света. Подписаренок

• Название: На краю света. Подписаренок
• Автор: Игнатий Ростовцев
• Издательство: Современник
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1985

Повествование Игнатия Ростовцева знакомит читателя с картинами жизни русского народа предреволюционных лет. Устами своего героя, деревенского мальчика Кеши Трошина, автор подробно рассказывает о быте и нравах одного из глухих мест Восточной Сибири, что «в пяти днях обозного пути по Енисею от Красноярска». Писатель воскрешает страницы истории сибирского крестьянства, напоминает о живых нравственных уроках нашего прошлого.

---

Мы с испугом вскочили. И тут оказалось, что Исаак Шевелев был самый высокий, Минька немного поменьше, а я самый маленький.

— Какие молодцы! — сказал, глядя на нас, Павел Константинович. — Как на подбор! Садитесь и запомните: это ваши места на весь год. Теперь сидите смирно, без разговоров, а я займусь другими ребятами.

Тут Павел Константинович записал в свою тетрадочку ребят, которые пришли в школу после нас, и тоже рассадил их по партам. А тех, кто пришли учиться по второму и третьему году, он сразу же отпускал домой и велел им приходить на занятия завтра утром. Внапоследок Павел Константинович обратился к нашим отцам и матерям и строго-настрого наказал им, чтобы они сегодня же топили свои бани и отмывали нас как следует, чтобы остригали всех нас догола, одевали во все чистое и послезавтра присылали в школу. Не обязательно выряжать детей во все покупное. Учиться можно хорошо и во всем своем — холщовом, но только чтобы это холщовое было на ребятах чистым, чтобы всем было видно, что в школу пришли настоящие ученики. И чтобы руки у всех непременно были отмыты как следует с мылом, а ногти острижены. А детей немытых, нестриженых, в грязной одежде, с замызганными руками он учить не будет и сразу же отправит обратно. Да чтобы не забыли пришить к детским шабуришкам и шубенкам вешалки, чтобы нам не сваливать их здесь в прихожей в общую кучу.

Тут все начали говорить «ладно» да «хорошо». И стали собираться по домам. На этом наша встреча с Павлом Константиновичем и кончилась бы, если бы не Терентий Худяков. Он тоже привел сегодня своего Петьку и теперь полез к Павлу Константиновичу с разговором, как ему быть. Он только вчера вымыл Петьку в бане и обкорнал его дочиста. А теперь выходит, что он завтра опять должен топить баню да снова мыть этого стервеца. Получается так, что он должен теперь топить баню чуть ли не каждый день.

Тут все отцы и матери зашумели и тоже стали говорить разное об этом. Но Павел Константинович всех их успокоил и посоветовал Терентию Худякову мыть своего Петьку в бане один раз в неделю.

— Если он вчера был у вас в бане, то теперь парьте и мойте его в следующую субботу.

— Это другое дело, — облегченно вздохнул Терентий Худяков. — А я уж перепужался. Вот, думаю, влопались в какое дело с этой школой. Жили спокойно, как люди, а теперь, слыханное ли дело, каждый день баню топить. А по одному разу, по субботам — это нам подходяще. Мы ведь так и топим ее, баню-то, по субботам.

На том порешили и разошлись по домам.

Через день, как наказывал нам Павел Константинович, я раным-рано вырядился в свои обновки и один, без отца, как настоящий ученик, пошел учиться. В школьном дворе собрались уж почти все ученики. И первоклассники, вроде меня, и второклассники, и старшеклассники.

Второклассники и старшеклассники всячески старались показать, что они не чета нам, первоклассникам. Они держались очень шумно, все время толкались, брыкались и даже боролись.

А мы — новички — не шумели, не возились, не гонялись друг за другом, а тихо и смирно стояли около школьного крыльца.

Незадолго до прихода Павла Константиновича появилась школьная сторожиха. Она отомкнула дверь и впустила нас. Тут второклассники и старшеклассники с шумом и криком бросились в школу. А мы — первоклассники — спокойно вошли после них, разделись честь честью в прихожей и не торопясь стали проходить в класс.

Второклассники и старшеклассники уже сидели там на своих местах. Одни из них уже что-то писали в своих тетрадях, другие перелистывали свои книжки. Третьи громко переговаривались между собою, а Микишка Ефремов все время почему-то скалил зубы и смеялся. Что он находил здесь смешного… Даже непонятно.

А у нас — новичков — не было ни книг, ни тетрадей, ничего, кроме наших пустых сумок и бутылок с молоком. Эти бутылки полагалось в школе ставить на подоконники. Но там уже стояли бутылки старшеклассников, и мы лезть на окна со своими не осмелились. И говорить громко тоже стеснялись: говорили тихо, почти шепотом. И только уважительно смотрели по сторонам.

Впереди меня стояли две парты. За ними сидели шесть учеников: Ванька Рябчиков, Филька Зайков, Алешка Абакуров, Кенко Похабов, Афонька-цыган и еще какой-то заречный парнишка. А сзади нас, на последней парте, сидели Игнатий Зыков, Митька и Петька Худяковы. Я чувствовал, что Петька Худяков все время смотрит в мой затылок. От этого мне было как-то неловко. И я тоже старался как можно пристальнее смотреть в затылок Фильки Зайкова.

Все наши ребята к сегодняшнему дню действительно вымылись и оделись во все чистое. Исаак Шевелев и Илька Точилков пришли в суконных штанах и сатинетовых рубахах. А мы явились во всем холщовом. А остриглись все как-то по-разному. Одни хорошо, а другие с какими-то зарубками, и от этого головы их стали полосатыми. А Афонька-цыган не остригся и не помылся и сидел на первой парте с кудлатой головой.

Вдруг шум и разговор в классе враз умолкли. Раздался шепот: «Павел Константинович, Павел Константинович…» Второклассники и старшеклассники сразу же приняли какое-то озабоченное выражение. Послышался запоздалый стук чьей-то парты, и в класс вошел с пачкой тетрадей Павел Константинович.

Тут второклассники и старшеклассники все дружно встали. Глядя на них, мы — первоклассники — тоже встали, но как-то вразнобой. А Павел Константинович остановился посредине класса и громко сказал: «Здравствуйте, дети!» Второклассники и старшеклассники дружно ему ответили: «Здравствуйте, Павел Константинович!» Мы — первоклассники — глядя на них, тоже поздоровались. Только это получилось у нас как-то вразброд.

Тем временем Павел Константинович прошел вперед, положил тетради на стол, который стоял перед партами, посредине класса, и сказал:

— А теперь на молитву.

Тут все старшие ученики сразу повернулись к иконе архангела Михаила, которая висела в переднем углу, как раз позади нас. И один из старшеклассников стал читать «Молитву перед учением». Молитва была длинная и какая-то непонятная. Он читал ее громко, не сбиваясь и с видимым удовольствием. Особенно хорошо у него получился конец: «Родителям же нашим на утешение, церкви и отечеству на пользу».

После молитвы Павел Константинович велел всем садиться и прошелся по классу. Мы смотрели на него во все глаза и ждали — вот-вот он начнет учить нас. А он вместо этого подошел к третьеклассникам, раздал им тетради, потом написал им на доске какие-то задачи. После того раздал тетради второму классу и тоже заставил их что-то писать.

Только после этого он подошел к нам. Ну теперь, решили мы, он начнет нас учить. А он вместо этого начал внимательно нас рассматривать, все ли мы остриглись, все ли сходили в баню и хорошо ли помылись. Он подходил к каждой парте и заставлял всех показывать ему свои руки. И тут оказалось, что хотя мы руки и мыли дома, но по дороге в школу и на школьном дворе их уж здорово замаракали. Тут Павел Константинович покачал головой и сказал, что такое дело никуда не годится и чтобы мы к завтрашнему дню еще раз отмыли их как следует с мылом.

А Афоньке-цыгану Павел Константинович наказал сегодня же непременно вымыться в бане и как следует остричься. А если не вымоется и не острижется, то чтобы завтра приходил в школу со своим отцом или с матерью.

После этого Павел Константинович начал учить нас тому, как мы должны вести себя в школе:

— С сегодняшнего дня вы уже не простые деревенские ребята, а ученики. Об этом вы должны теперь помнить все время. И не только в классе и на школьном дворе, но и дома, и на улице, и везде вести себя так, как положено настоящим ученикам. А настоящим ученикам положено на уроках в школе сидеть смирно, слушать учителя внимательно и не швыркать носами, как это вы делаете сейчас. Надо стараться соблюдать в школе чистоту. Не бегать во время перемен, не шуметь, не возиться. Кто будет все время следить за собой, соблюдать школьную дисциплину, кто будет опрятен, старателен и внимателен, тот и учиться будет хорошо. А кто будет на уроках дремать да ворон считать, разговаривать да отвлекать нас от работы разными шалостями, тот и учиться будет плохо. Тех я буду строго наказывать, ставить в угол, вызывать родителей. Вы должны пуще ока беречь наше школьное имущество. Парты, за которыми сейчас сидите, классные доски, на которых мы с вами будем решать задачи, школьные счеты и географические карты и учебные картины, которые развешаны у нас здесь на стенах. Через несколько дней я выдам вам книги, по которым мы будем учиться читать, и тетради, в которых мы начнем писать. Эти книги и тетради должны быть всегда в чистоте и порядке. А для того чтобы они всегда были чистыми, надо взять за правило перед чтением и перед письмом обязательно мыть руки. С сегодняшнего дня вы стали учениками не только в школе, но и на улице и должны вести себя там как положено хорошим ученикам. На улице нельзя безобразничать, сквернословить, и запомните раз и навсегда — всем встречным на улице, которые старше вас, нужно непременно кланяться…